Гнев ангелов

— Я хочу знать, сколько вы получили за свою душу.

За пожелтевшими зубами мелькнул грязно-белый простоквашный налет.

— За мою душу?

Скользящий проблеск стали. Вжик-вжик.

— Вы ведь считаете, что у вас есть душа? А есть ли у вас вера? По крайней мере, вы любите разглагольствовать о таких категориях в своей радиопрограмме. Вы много рассуждаете о Боге, а о христианах говорите так, словно вам известны душевные порывы всех и каждого. Похоже, вы превосходно понимаете разницу между праведной и грешной жизнью. Поэтому мне хочется узнать, как может продавший душу человек, не давясь словами, рассуждать о Боге. Что они предложили вам? И какие услуги от вас потребовали взамен?

Тейт попытался успокоиться, по-прежнему цепляясь за драгоценное «возможно». Какой ответ хочет услышать этот тип? Какой ответ поможет Тейту сохранить жизнь?

Внезапно гость рванулся к нему, и хотя Дэвис попытался оттолкнуть его, удержав на безопасной дистанции, нож полоснул по шее сбоку, и из-за правого уха опять потекла кровь.

— Не старайтесь угадать нужный ответ. Отвечайте не раздумывая.

Тейт закрыл глаза.

— Я достиг успеха. Достиг популярности. Получил деньги и приобрел влияние. Я был никто, а они сделали меня значимой фигурой.

— Кто? Кто сделал вас значимым?

— Я не знаю их имен.

— Ложь.

Вжик! Очередная рана, теперь пониже. Лезвие полоснуло по мочке уха. Тейт завизжал.

— Да не знаю я! Клянусь, что не знаю. Они просто говорили, что Спонсорам нравится моя работа. Они их так и называли — Спонсоры. Я никогда не встречался с ними, они не имели никаких контактов, со мной общались только их представители.

Дэвис еще пытался утаить их имена. Он боялся этого человека, боялся почти до смерти, но еще больше его ужасала Дарина Флорес и то отчаяние, которое он испытал, пока она говорила ему о том, что будет, если он прогневит тех, кто так заботился о его успехе. Но сейчас он услышал свистящий шепот незнакомца. Жилистая рука стиснула лицо Тейта, слова извергались ему в лицо вместе со зловонным дыханием курильщика.

— Мое призвание — коллекционировать, — сообщил он. — Я собираю души и отправляю обратно к их Создателю. На весы брошены ваша жизнь и ваша душа — где бы она ни пребывала. Достаточно перышка, чтобы весы склонились против жизни, а ложь тяжелее перышка! Вы поняли?

— Да, — выдавил Тейт.

Тон говорившего не оставлял места недопониманию.

— Тогда расскажите мне о Барбаре Келли.

Тейт понял, что лгать бессмысленно, нет никакого смысла что-то утаивать. Если этот человек знает о Келли, то может знать и обо всех остальных. Тейту не хотелось дождаться очередной раны, возможно смертельной, если его уличат во лжи, и поэтому он выложил Коллектору все, начав со своей первой встречи с Келли, продолжив знакомством с Бекки Фиппс и своей причастностью к разрушению карьеры и самоубийству Джорджа Киза, и закончив сегодняшней встречей в баре с целью обсуждения падения его рейтинга. Шмыгая носом, Дэвис пытался давить на жалость и в самозабвенном бесстыдстве пытался оправдаться, полагая, что ему удастся добиться снисхождения, если мучитель убедится в правдивости его истории.

Рассказывая, он ощущал, будто его призвали на исповедь, хотя таинство исповеди в основном принято у католиков, а они значили для него немногим больше, чем мусульмане, иудеи и атеисты в списке людей, к которым он испытывал особую ненависть. Тейт перечислил свои преступления. Взятые по отдельности, они казались несущественными, но, собранные воедино, приобретали неоспоримую тяжкую весомость вины; или он просто воспринимал чувства сидящего перед ним человека. Несмотря на то что выражение лица собеседника оставалось неизменным, все же Тейту казалось, что оно становится более мягким и ободряющим, по мере того как незнакомец выслушивает признания пронзенной совести, выплескивающей свою отравленную сущность, и вознаграждает за честность тем, что могло быть ошибочно принято за сострадание. Да, лицо Коллектора безусловно показывало, что душа Тейта по-прежнему тяжелее перышка на весах справедливости и не оправдала надежд, подвергшись испытанию.

Умолкнув, Дэвис привалился к стене и опустил голову. Мочка уха болела, а на языке появился солоновато-кислый вкус. В полутемной комнате воцарилась странная тишина. Казалось, затихли даже машины на улице, и у Тейта вдруг возникло ощущение необъятности вселенной с погасшими, поглощенными пустотой звездами, и он осознал себя мелким осколком хрупкой жизни, угасающей искрой, вылетевший из жизненного пламени.

— Что вы намерены сделать? — наконец спросил он, чувствуя, что осознание собственной ничтожности угрожает лишить его остатков мужества.

Вспыхнувшая спичка отдала свой огонек очередной сигарете. Тейт вдыхал отвратительный дым, тот запах, что первым предупредил его о присутствии незваного гостя, хотя такое определение теперь стало неуместным. Почему-то этот человек вдруг стал казаться ему неоспоримо призванным: сюда, в эту гостиную, в эту квартиру, на эту улицу, в этот город, в этот мир, в огромную таинственную вселенную угасающего света и далеких спиральных галактик, в то время как сам Дэвис Тейт являлся просто ошибкой природы, порочной сущностью, подобной мухе-однодневке, рожденной с одним крылом.

— Может, желаете сигарету? — спросил Коллектор.

— Нет.

— На вашем месте я не стал бы сейчас беспокоиться о здоровье и приобретении вредных привычек.

Тейт попытался не думать о том, что могли значить эти слова.

— Я спросил вас, что вы намерены со мной сделать, — мрачно произнес Дэвис.

— Я слышал. И размышляю над этим вопросом. Барбара Келли умерла, поэтому ее судьба уже решена.

— Вы убили ее?

— Нет, но я мог бы, если бы мне представилась такая возможность.

— Тогда кто убил ее?

— Те, с кем она связалась.

— За что?

— Она попыталась восстать против них. Ее измучили болезнь и страх, она испугалась за свою душу и вознамерилась расплатиться за свои грехи. Она полагала, что, выдав их тайны, сможет спастись. Но вернемся к Бекки Фиппс…

На столе рядом с гостем лежал мобильник Тейта. Зажав сигарету в зубах, Коллектор просмотрел список контактов, найдя нужное имя. Указательный палец надавил на кнопку вызова, и номер начал набираться. Тейт услышал тихие сигналы. После третьего гудка телефон вызываемого абонента ответил.

— Дэвис, — произнес голос Бекки Фиппс. «А она явно не обрадовалась, услышав мой звонок, — подумал Тейт. — Сука. Ей на все плевать». — Ты выбрал не лучшее время. Могу я перезвонить тебе позднее или завтра?

Незнакомец показал Тейту, что ему следует ответить. Пленник судорожно сглотнул. Он не понял, что именно надо сказать. Но в итоге решил быть честным.

— У меня тоже не лучшее время, Бекки. Кое-что случилось.

— Что еще?

Тейт глянул на Коллектора, тот одобрительно кивнул.

— У меня тут в квартире один гость. По-моему, он хочет поговорить с тобой.

Незнакомец глубоко затянулся сигаретой, прежде чем склонился к телефону.

— Привет, мисс Фиппс, — произнес он. — Не думаю, что мы имели удовольствие познакомиться, хотя уверен, что это произойдет в ближайшем будущем.

Фиппс помолчала пару секунд. А когда заговорила, ее тон заметно изменился. Она насторожилась, и ее голос слегка задрожал. Это заставило Тейта заподозрить, что она узнала гостя, несмотря на ее следующий вопрос.