Гнев ангелов
Шрифт:
Дженифер и Кен Бейли распили бутылку кукурузного сиропа на обратном пути в контору.
16
Адам Уорнер знал почти с самого начала, что его женитьба на Мэри Бич была ошибкой. Он был импульсивен и идеалистичен, пытаясь защитить молодую девушку, которая осталась совсем беззащитной во враждебном мире.
Он бы отдал все, лишь бы не причинять ей боль, но Адам глубоко любил Дженифер. Ему нужно было с кем-то поделиться, и он остановил свой выбор на Стюарте Нидхэме. Тот всегда относился к нему с симпатией, и Адам рассчитывал, что он его поймет. Но
– Ты как раз вовремя. Я только что говорил по телефону с комитетом по выборам. Они просят тебя официально выдвинуть свою кандидатуру в Сенат. Партия полностью поддерживает тебя.
– Это замечательно, – ответил Адам.
– У нас много дел, мальчик мой. Сначала нужно решить организационные вопросы. Я собираюсь организовать комитет финансовой поддержки. С этого, я думаю, нам нужно начать.
В течение следующих двух часов они обсуждали план избирательной кампании.
Когда они кончили, Адам сказал:
– Стюарт, я хотел бы поговорить с вами кое о чем личном.
– Боюсь, что я опаздываю на встречу с клиентом, Адам…
И он внезапно почувствовал, что Нидхэм все время знал, что у него на уме…
Адам должен был встретиться с Дженифер во время ленча в молочном ресторане в Вест-Сайде. Она ждала его в закрытой кабине.
Адам вошел, заряженный энергией, и по выражению его лица она поняла, что что-то случилось.
– У меня для тебя новости, – сказал он. – Мне предложили баллотироваться в Сенат.
– О, Адам! – ею овладело чувство восторга. – Это замечательно! Ты будешь великолепным сенатором!
– Борьба, похоже, будет весьма суровой. Нью-Йорк – это особый штат.
– Это не имеет значения. Никто не сможет остановить тебя.
Дженифер знала, что говорит правду. Адам был умен и храбр и желал участвовать в борьбе за свои убеждения. Так, как он однажды принял участие в борьбе за нее. Она взяла его руку и тепло сказала:
– Я так горжусь тобой, дорогой…
– Полегче, меня еще не выбрали! Ты не представляешь, сколько еще впереди…
– Я всегда буду гордиться тобой, Адам. Я так люблю тебя.
– И я люблю тебя.
– Когда начинается кампания?
– Они хотят объявить о выдвижении моей кандидатуры прямо сейчас. У меня будет поддержка со стороны партии.
– Это замечательно!
Но было нечто, мешающее ей искренне радоваться сообщению Адама. Что-то такое, что она пока не могла воплотить в слова, но знала, что раньше или позже ей придется столкнуться с этим лицом к лицу. Она хотела, чтобы Адам выиграл, но выборная кампания будет для нее дамокловым мечом. Если он победит, она его потеряет… В его жизни не будет места для скандала. Он женатый человек, и если станет известно, что у него есть любовница, для него это будет политическим убийством.
В эту ночь, впервые с тех пор, как она полюбила Адама, у нее была бессонница. Она проснулась задолго до рассвета, борясь с демонами ночи.
– Вам звонят. Это опять марсианин.
Дженифер с недоумением посмотрела на нее.
– Ну, вы знаете, это тот… с историей о психиатрической лечебнице…
Дженифер совершенно забыла об этом человеке. Он сам явно нуждался в помощи психиатра…
– Скажи ему… – Она вздохнула. – Ну, ладно, я сама
поговорю с ним. – Она взяла трубку. – Дженифер Паркер.Знакомый голос произнес:
– Вы проверили информацию, которую я вам сообщил?
– У меня не было возможности.
Она вспомнила, что выбросила сделанные ею заметки.
– Я бы хотела помочь вам. Не назовете ли вы свое имя?
– Я не могу, – прошептал он. – Они охотятся и за мной тоже. Вы только проверьте. Хелен Купер. Лонг-Айленд.
– Я могу порекомендовать вам доктора, который…
В трубке послышались гудки.
Дженифер сидела некоторое время, размышляя, затем попросила Кена зайти к ней.
– Что случилось, шеф?
– Ничего, как я думаю… Мне пару раз звонил ненормальный, не назвавший своего имени. Не попытаешься ли ты узнать что-нибудь о женщине по имени Хелен Купер? Предположительно, у нее большое имение на Лонг-Айленде.
– Где она сейчас?
– Или в лечебнице для душевнобольных, или на Марсе.
Через два часа Кен Бейли вернулся и, к удивлению Дженифер, сообщил:
– Ваш марсианин приземлился. Хелен Купер помещена в психиатрическую лечебницу в Вестерчере.
– Ты уверен?
У Кена на лице появилось обиженное выражение.
– Впрочем, конечно…
Кен Бейли был лучшим частным детективом из тех, которых она знала. Он никогда не говорил ничего, не будучи уверен полностью, и его факты всегда подтверждались.
– Каков наш интерес в деле этой женщины? – спросил он.
– Кто-то думает, что в психиатрическую лечебницу ее поместили насильно. Я хочу, чтобы ты проверил ее историю и узнал все о ее семье.
На следующее утро информация была на столе у Дженифер. Хелен Купер была вдовой, которой последний муж оставил наследство в четыре миллиона долларов. Ее дочь вышла замуж за управляющего зданием, в котором они жили, и через шесть месяцев после свадьбы муж и жена обратились в суд с просьбой признать их мать душевнобольной и отдать ее состояние под их контроль. Они нашли трех психиатров, которые подтвердили болезнь Хелен Купер. Суд поместил ее в лечебницу.
Она закончила чтение рапорта и посмотрела на Кена.
– Звучит несколько неправдоподобно, не так ли?
– Неправдоподобно? Ты можешь завернуть это дело в газету и подать вместе с жареным картофелем. Что ты собираешься с этим делать?
Это был трудный вопрос… У нее не было клиента. Если семья миссис Купер запрятала ее подальше, то они определенно не одобрят вмешательство Дженифер, а поскольку сама женщина признана душевнобольной, она не может нанять Дженифер… Это была интересная проблема. Дженифер знала лишь одно: есть клиент или нет, она не собиралась безучастно смотреть, как кого-то насильно спроваживают в психиатрическую больницу.
– Я собираюсь нанести визит миссис Купер, – решила она.
Больница находилась в Вестерчере, в большом лесном массиве. Территория была огорожена, и войти можно было только через охраняемые ворота. Она была еще не готова к тому, чтобы семья узнала о ее намерениях, поэтому ей пришлось сделать несколько телефонных звонков, пока она не нашла знакомого, имеющего связи в больнице, и он устроил ей визит к миссис Купер.
Директор лечебницы, миссис Франклин, суровая, мрачная женщина, сказала ей: