Гнев единорога

– Я вернусь в замок и расскажу всем о том, что случилось с его наследницей! – девушка была полна решимости, и друзья не стали с ней спорить.

– Я провожу тебя. Одна ты не доберешься, – заявила Айша и тут же прикрикнула на попытавшегося возразить брата, – нет, Нанга, я поеду. В деревне и так почти не осталось воинов-мужчин.

Гоблин нахмурился, но согласился: сестра была права. Наутро, после недолгих сборов, Тама и Айша верхом на Таксе двинулись в путь. Нанга и Ришта доехали с ними до степи. Ришта молчал, прощаться было не в обычаях степного народа. А Нанга, веселый и бодрый, как раньше, подмигнул девушке заговорщицки:

– Помнишь, что я говорил тебе в деревне у лаПлава? Не забыла?

– Припоминаю, – хитро улыбнулась Тама и поправила локон, выбившийся из-под капюшона кожаной накидки, – предлагал стать твоей десятой женой!

Ришта удивленно поднял брови, а Айша громко фыркнула и насмешливо сморщила нос.

– И совсем не десятой, а первой и единственной! – не растерялся Нанга, – и нечего насмехаться, я свое слово держу! – он поднял на дыбы Черныша и взмахнул перетянутой льняным бинтом рукой, – обещаю, что отправлюсь на подвиги, а потом, окружив свое имя славой, приеду за тобой! Будешь ждать меня, моя пастушка?

– Буду, – потупив глаза, зарделась Тама. Айша уже собиралась съязвить по поводу подвигов брата, но пересилила себя и сдержалась.

Гигантский черный конь неспешно шагнул в подлесок. Тама оглянулась. В степи исчезали две точки – Ришта и Нанга. Пастушка старалась удержать навернувшиеся на глаза слезы. Степь, как и прежде, колыхалась золотыми волнами. Ее солнечное тепло осталось в сердце девушки, согревая и даря надежду.

* * *

В лаПлава все вернулось на круги своя. Как и раньше, дремал на посту у ворот старый Геоф, а подслеповатый огромный пес хрипло брехал на скотницу, разлившую посреди двора молоко. Казалось, ничто не может выбить из привычной колеи размеренное и однообразное существование обитателей этого места. Ни война, ни враги, ни плен. Война закончится, враги уйдут, а в лаПлава все снова будет по-прежнему.

Лорду Фаргусу опротивела провинция с ее застоявшимися порядками, с ее неспешностью и непробиваемой, глухой неизменностью. Его раздражала местная еда, слишком простая и непростительно свежая. Ему надоела сдобная и румяная красота местных девиц, бесстыдно выпирающая из вырезов на поношенных платьях. Лорду безумно хотелось вернуться в столицу, посетить какой-нибудь шикарный прием или бал и приударить там за элегантной стройной красоткой.

В свои почти сорок лет Фаргус слыл при дворе ловеласом и закоренелым холостяком. В семье он не нуждался, довольствуясь одноразовыми романчиками с королевскими фрейлинами, знатными вдовами и заскучавшими женами дворян. Уйма племянников и племянниц с лихвой заменяла ему собственных наследников. Род, из которого происходил лорд, был несказанно многочислен и плодовит. Родственники жили в наследных имениях, шикарных и дорогих, куда Фаргус периодически наведывался с подарками, отдохнуть и погостить. Сам же он обосновался в скромном столичном особняке с минимумом прислуги.

Будучи истинным горожанином, лорд не мог долго находиться в деревне. Мучаясь от скуки, он искал повод поскорее выбраться оттуда поближе к Королю и двору, где неизменно гремела музыка и шелестели по полу модные юбки, где говорили о войне те, кто никогда не сражался сам, где роскошью прикрывали застой и упадок.

Того, что Королевство обеднело, если не сказать обнищало, казалось, не замечали лишь в королевском дворце. Разваливающиеся дороги, заброшенные поля, вымершие деревни находились за стенами столицы, но ведь все это и было тем самым Королевством, которое столица представляла. Хотя в упадок пришло не только Королевство: весь запад, казалось, впал в депрессию и ослабел.

Союз с Высокими эльфами, великими и могущественными соседями, вместо ожидаемой помощи и поддержки принес войну. Высокий владыка с легкостью опытного кукловода дергал за ниточки, заставляя умирающее от истощения Королевство бросаться на неприрученный север.

О севере же было известно мало. Там скрывались беглые преступники, туда уезжали, спасаясь от долгов, разорившиеся купцы. Никто не ждал, что подстрекаемая Высоким владыкой королевская армия получит там мощный отпор. Северные не просто «огрызнулись» на этот опрометчивый выпад Короля, но восприняли агрессию как повод двинуться на юг, превратившись из защитников в захватчиков. Собрав разношерстную, но мощную армию наемников, они разбили королевские войска на границах, а после ринулись в центр Королевства, минуя свободные замки. Потом они словно замешкались, встали лагерем и принялись ждать чего-то. По-другому объяснить их задержку не получалось.

Обо всем этом думал Фаргус, хмуро разглядывая из окна оживленный двор замка. А ведь все началось с Короля. С его неуместного согласия поддержать эльфов в войне. Будь они неладны, эти эльфы. Фаргус в сердцах ударил кулаком по подоконнику. Что они пообещали Королю за поддержку? Торговый путь в обход Апара? А что там, за Апаром? Дикий и неизведанный Шиммак?

Отвлеченный от раздумий служанкой, что созывала всех в обеденный зал, лорд столкнулся в коридоре с Байрусом. Молодой человек выглядел нервным и озабоченным.

– О чем тревожитесь, генерал? – поинтересовался Фаргус вежливо, но безразлично, как того требовал этикет.

– А вас, лорд, как я вижу, мало что тревожит в этой жизни, – сквозь зубы процедил Локк.

– Ну, будет вам, мой друг, – Фаргус примирительно улыбнулся, – я понимаю, что война и сорванная свадьба изрядно потрепали ваши нервы…

– Война – отрада для воина, – грубо и раздраженно перебил его Байрус, – а свадьба лишь отложена на небольшой срок!

– Так ваша невеста нашлась? – Фаргус наигранно сцепил пальцы рук и, подавшись всем телом вперед, изобразил полное внимание, – поведайте, как? Где?

– Принц Тианар лично занят ее поиском и возвращением домой. Вы ведь знаете, чего стоит слово эльфа!

– Безусловно, – лорд склонил голову и ухмыльнулся.

Раздражительность и самоуверенность Локка забавляли его, давая повод поиздеваться над молодым генералом, прикрывшись маской понимания и сочувствия. Это было вполне в духе дворца, где придворные не упускали случая посоревноваться в острословии, ехидстве и взаимных подколках. Но если дразнить злого пса слишком долго, можно оказаться покусанным. Фаргус это прекрасно понимал и решил поскорее закончить диалог, закинув последний камушек в бурную реку байрусова терпения:

– Выходит, скоро вас можно будет поздравить – вы станете полноправным хозяином лаПлава!

Байрус, не ответив, смерил лорда гневным взглядом и зашагал прочь.

Однако хитрый и пронырливый Фаргус, привыкший к дворцовым интригам, чувствовал себя слепым кутенком, когда рядом появлялся Хайди. Фигура весьма отталкивающая, если не сказать – омерзительная. Фаргус не доверял мертвецу, но тонкое чутье и проницательность последнего не позволяли лорду отказаться от неприятного союза.

Хайди во всем находил множество скрытых смыслов. Казалось, он умел смотреть сквозь толстые лбы королевских вельмож и прожигать взглядом точеные черепа Высоких эльфов. Он чуял мысли, как чует гончая след лисицы, он видел незримое за ничего не значащими на первый взгляд словами, словно орел, способный с высот оглядеть поле боя и заранее оценить исход грядущей битвы.

Фаргус вздохнул тяжело и горько. Сам он был не в силах разгадать те политические загадки, что последнее время терзали его ум. Отсиживаться в лаПлава больше не имело смысла. Здесь все было ясно: королевские приспешники делят свободные замки, прикрывшись войной. Эльфы осмотрелись на границах и поспешно убрались восвояси, оставив Короля самого разбираться с северными. Настала пора возвращаться домой, в столицу. «Придется взять с собой Хайди, но, может, оно и к лучшему» – подумал лорд, твердо решив собраться к следующему утру, а в обед отправиться в долгожданный путь…