Гнев Империи III
Шрифт:
— Опусти оружие, — сказал я ему.
— Опусти, — сказала ему женщина, и лишь после этого тот подчинился, а я отпустил “заложницу”.
— А теперь я бы предпочел вернуться за стол переговоров. Что скажете?
Впрочем, вначале пришлось оказывать помощь её товарищам. Одному я переломал ногу, у второго, который немного полетал в ближайшую стену, обнаружились признаки сотрясения. Я забрал у грабителей оружие и наблюдал, как двое целых оказывали помощь раненым.
— Ты не человек, — с этих слов продолжился наш разговор.
— А ты догадливая, — улыбнулся я краешками губ. — Обычно я с такими, как вы, не церемонюсь. Проще всего было бы убить троих из вас, оставив целым одного для информации, но… вы мне понравились. Странно это говорить, но это так. Вы крайне
— Мы не воры, мы лишь забрали то, что принадлежит мне по праву.
— Мне плевать. А теперь, раз уж вы все поняли, кто тут главный, давайте перейдем к делу, а то я и так провозился с вами дольше, чем планировал. Покажите мне бумаги. Я хочу знать, чем они так ценны, что вы решили ограбить Имперский банк.
Бумаги передо мной выложили без особой охоты, но выложили, и это определенно был прогресс. Что же находилось там? Я взял их в руки и бегло изучил. Первое, что привлекло мое внимание — документ о владении золотоносной шахтой где-то в Сибири. Любопытно, но не более. Потенциально эта штука может быть очень ценной, но лишь в перспективе, на деле же я мало что знал о золотодобыче. Возможно, на то, чтобы заставить шахту функционировать, требуется очень много денег.
А вот это уже интересно… Вассальный договор Ворошиловых и Беспаловых. Кра-а-а-айне интересно!
— Учитывая вашу фамилию, полагаю, это было одной из главных причин ограбления? — уточнил я, а женщина раздраженно дернула щекой. Я ей очень не нравился, но мне как-то плевать.
— Да, — после некоторой паузы все-таки с неохотой ответила она.
Тут были и другие документы, значимость которых на первый взгляд оценить не удавалось.
— Ладно, а теперь я хочу услышать полную историю.
Глава 14
Людмила Ворошилова, а именно так звали мою новую знакомую, без особого энтузиазма начала свой рассказ. Ну ещё бы, как будто у неё был особый выбор, тем более я пообещал, что если она всё доходчиво мне не объяснит, то я просто сожгу эти бумаги. Мне довольно быстро стало ясно, что ввязался я в это дело зря, потому что бумаги мне были бесполезны, и теперь я намеревался вытянуть хоть какую-нибудь выгоду из ситуации.
История оказалась довольно проста. Лет эдак тридцать назад небольшой род Ворошиловых из городка Уладов занимался геологоразведкой и нашел золото. Глава рода оказался не дурак и быстро выкупил землю в пользование, затем получил разрешение императорской комиссии, но запуск шахты оказался ему не по карману, и тогда руку помощи ему протянул Иннокентий Беспалов, тогдашний глава рода Беспаловых.
Но в обмен на свою помощь он потребовал вассальную клятву. Ворошиловы максимально обезопасили себя, внеся множество полезных для себя пунктов, и в целом ситуация казалась весьма неплохой. Первые лет десять прибыль делилась поровну, хотя расходы на зарплаты, обслуживание оборудования и инструментов целиком и полностью лежали на вассале.
Беспаловым же оказалось мало. Они потребовали повысить процент, но Ворошиловы отказали, ссылаясь на вассальную клятву. Та была подписана на двадцать лет, и разорвать договор раньше срока было нельзя. Тогда Беспаловы пошли бесчестным методом — стали вставлять палки в колеса. В частности, они владели крайне важным для разработки шахт патентом на кое-какое жизненно важное оборудование, например бурильные установки и насосы для откачки воды.
Последним витком конфликта стало то, что в шахте произошел обвал, и тоннели частично затопило, полностью заморозив работу. Для продолжения нужны были насосы, но они принадлежали и производились только Беспаловым, и все попытки купить их провалились. Ни одна из компаний не продавала их, потому что Беспаловы запретили сотрудничество с Ворошиловыми.
Воду приходилось вычерпывать своими силами, и работа на шахте почти остановилась, а Беспаловы лишь наглели и ставили все новые условия возобновления работы. В конечном итоге отец Ворошиловой понял, что Беспаловы
хотели поступить так, как и с другими мелкими родами — выжать все соки и прибрать к рукам ценное, а именно шахту. Но граф Ворошилов оказался очень упрямым человеком и не шел на уступки, четко следуя вассальному договору и дожидаясь дня, когда его можно будет разорвать.— Но за несколько недель до наступления срока мой отец умер, — закончила рассказ Людмила. — Я тогда была на фронте, сражалась с османами и хагга во время прошлой войны, и ничего не могла сделать. А когда вернулась домой, то обнаружила, что шахтой теперь руководит граф Томолев, от имени Беспаловых. Никто не знает, как это произошло, но мой отец пошел на целую кучу уступок Беспаловым, и теперь он фактически владеет шахтой.
Знакомая история. Ларцев рассказывал нечто подобное. Как он там, кстати?..
Но я отвлекся.
— Получается, что вы все ещё владеете шахтой на бумаге, но фактически не имеете никаких прав?
— Что-то вроде того, — уже не столько с неохотой, сколько с усталостью ответила женщина. — Если вдаваться в деловые подробности, то наша вассальная клятва “потерялась”.
— Такое возможно? — это меня удивило.
— Обычно существует три экземпляра, по одному у обеих сторон, а третий в Императорской канцелярии. Но Беспаловы одни из великих родов, и у них везде есть свои “руки”, а вступаться за никому неизвестный малый род ни Мальцевы, ни Снигирёвы не станут. Со смертью отца Инокентий смог выкрасть мой вассальный договор. Я обратилась в суд, и разбирательство длилось больше года. Всё сводилось к тому, что существовало много “вассальных контрактов”, указывающих на существование договора, но текст самого договора “потерялся”. Я не могла его предъявить, Беспаловы тоже делали вид, что не могут его найти, и ссылались на то, что я стараюсь уйти от обязательств, возложенных на меня как на главу рода. Единственный решением стало то, что суд использовал в качестве основы для разбирательств не наш личный договор, а общий, который чаще всего используют для подобных союзов.
— И в общем договоре, разумеется, все те свободы, что были в изначальном договоре, не оговариваются.
— Нет. Мы почти что рабы по нему, — фыркнула Ворошилова.
— И насколько большой твой род? — заинтересовался я.
— Не слишком. Порядка сотни человек, но по большей части это свободные фермеры и несколько моих близких друзей с фронта, вставших на мою сторону после отставки.
Теперь мне все стало ясно. Имея на руках договор, Ворошилова могла пойти в суд и требовать нового разбирательства по новым правилам. Более того, Беспалов не может просто так обвинить её в краже, потому что у него не будет прямых доказательств. Она может заявить, что просто нашла договор в старых документах, а вовсе не в его банковской ячейке.
— Но ты же понимаешь, что Беспаловы так просто это не оставят? — уточнил я. — Это болезненная пощечина.
Одно дело я, способный за себя постоять и за которым, как считает Павел Беспалов, стоит Рубцов и Мальцевы. И совершенно другое дело она.
— Мы можем за себя постоять, нет нужды переживать. Под моим началом бойцы, с которыми я прошла огонь и воду, каждому из них я доверю спину, так что мы не боимся.
Эти слова вызвали у меня лишь кривую усмешку. У Беспалова есть и подклятвенные, и Истинные, да она убийца магии, но это не поможет, если в дело вступит парочка “богатырей”, что разнесут любое укрытие крупнокалиберными пулеметами и минометным обстрелом.
— Убийца магии и группа ветеранов… Вы хорошо сработали в банке, но лишь потому, что все прошло как вы планировали. Отвлекающий маневр, малая охрана, — последнее было не удивительно, учитывая, что почти все содержимое ячеек было защищено особыми чарами, и любой обычный грабитель просто сгорел бы при попытке вскрыть ячейку. А убийцы магии такая редкость, что завербовать такого для ограбления невозможно без особых связей. — И насчет доказательств. Таких, как ты, слишком мало, я уже видел с десяток Истинных, но впервые убийцу магии, и в первую очередь следователи пойдут по ним, когда узнают, что ячейку взломали, и никто не поджарился.