Гнев Империи IV

Ну Лиза…

Я поднял взгляд и увидел принцессу, сидящую на прежнем месте, разве что вокруг теперь было множество ледяных кристаллов. Неподалеку приходили в себя Беспалов и компания, которым тоже досталось, но слабее, чем мне. Они изначально держались чуть в стороне.

— Лиза, — сказал я, поднявшись и направившись к ней.

Принцесса подняла взгляд, схватившись за голову, и сразу поморщилась от боли. Видимо, откат.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Я… — немного растерянно ответила она, смотря на лед вокруг себя. — Это я сделала?

Ответить я не успел, потому что откуда-то снизу послышался истошный женский крик. И лишь сейчас я заметил одну вещь: которая вылетела из головы. Фёдор… Я не видел Фёдора. А ведь он стоял неподалеку от края.

— Ох нет, — нервно сглотнул я слюну и метнулся к краю крыши. — Хла-а-а-ад…

Фёдор действительно был внизу. Лежал на мраморном полу в луже крови.

Глава 21

— Писец... — вздохнул я, желая выпить что-нибудь покрепче. Вот вам и веселый вечер с принцессой, который внезапно превратился в трагедию. Хорошая новость — Фёдор остался жив. Серьезно ранен, но жив. Плохая... Да всё остальное. Ситуация выходила скверная, причем не столько для нас, сколько для самого Фёдора.

Во-первых, Хладнокровие не смог ему помочь. На моих глазах Император пытался оказать раненому сыну первую помощь магией исцеления, но у него ничего не вышло. Я видел, как Хладнокровие, простите за тавтологию, потерял хладнокровие, ощутив собственное бессилие.

Вторая же плохая новость заключалась в том, что во дворце не было Истинного, способного исцелять. Разумеется, Рубцов, которого я, к слову, увидел за вечер только сейчас, бросился обзванивать все военные части округа, пытаясь узнать, есть ли в Петрограде хоть кто-нибудь. Уверен, что он найдет мага, но состояние Фёдора было тяжелым, и ещё неизвестно, выживет ли он. Прямо сейчас я наблюдал за тем, как его увозят в больницу на вертолете.

Проводив взглядом летающую машину, я решил проведать Лизавету. Принцесса сидела на диванчике в одной из множества комнат дворца в компании своего телохранителя. Эола при моем появлении бросила обеспокоенный взгляд, а вот сама Лиза словно замкнулась в себе. Прижала ноги к груди и смотрела в одну точку где-то на полу.

— Я вас оставлю, — сказала демоница, похлопав меня по плечу. Я кивнул и занял её место на диване.

Лизавета этого словно и не заметила.

— Ты как? — спросил я.

— А сам как думаешь? — огрызнулась она в ответ.

— Хреново.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Пытаюсь тебя поддержать.

— Не стоило нам сбегать и подниматься на ту крышу, — прошептала она. — Если бы не я...

— С ним всё будет в порядке, Лиза. Извини за грубость, но твой брат мудак и сам нарвался. Не будь он твоим братом и отпрыском Императора, да будет править он вечно, я бы сам ему морду набил.

— И всё же я виновата... Эта сила... Она пугает. Я хотела однажды пройти Ледяное пробуждение, но то, что творится со мной... Это что-то за гранью. Когда у меня только начали проявляться силы, я разговаривала с Истинными, но то, что они рассказывали, сильно отличается от происходящего со мной...

— А что тебе говорит отец?

— Что это нормально. Что это последствия моего исцеления. Что я таким образом получила Ледяное пробуждение.

— И всё?

— Да.

Хлад! Хладнокровие действительно ничего ей не рассказал? Ни про эти силы, ни про то, кем она в итоге станет. Как безответственно с его стороны.

— Зато теперь ты понимаешь, насколько важен самоконтроль. Запомни, Лиза, ключ этой силы — эмоции. Вспомни, как обычно спокоен твой отец, и когда ты сама научишься не поддаваться им, то обретешь полный контроль над силой.

— Тебе легко говорить...

Лизавета на меня даже не смотрела всё это время.

— Да, мне легко говорить, — не стал я спорить.

Моя сила прямо противоположна, чем чище и ярче эмоции, тем сильнее я становлюсь. Заставить себя злиться намного проще, чем сохранять хладнокровие, и тем удивительнее, что существует такое Стремление.

Я замолчал, не зная, что ещё тут сказать. Думаю, Даша нашла бы нужные слова, но вот я понятия не имел, что нужно говорить в таких ситуациях. И, как оказалось, порой даже молчания бывает достаточно.

Лиза просидела ещё пару минут, ничего не говоря, а затем качнулась и легла мне на плечо. А ещё через пару минут разрыдалась. Я гладил по её серебристым волосам, стараясь поглотить её боль. Никогда не пробовал делать это раньше — тянуть эмоции, которые чужды моему нутру. Как оказалось, я действительно это могу, правда сильнее от этого не становлюсь. Я поглотил почти весь страх и боль, что переполняли принцессу, и, кажется, даже немного ощутил то же, что чувствовала она. Дерьмовые эмоции, надо сказать...

— Успокоилась? — спросил я, когда девушка перестала плакать.

— Да, извини... Мне правда легче, — Лизавета даже попыталась улыбнуться.

— Я рад. Слушай...

Но в этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел какой-то строгий мужчина с имперским значком на вороте военного мундира. Гвардия. Такие же значки я видел у Риты и её товарищей. Пригляделся к цифре выгравированной на нем.

«Третий»

Охренеть, да это один из высшего руководства пожаловал.

— Граф Старцев, Император, да будет править он вечно, желает вас видеть. Немедленно.

— Да-да...— вздохнул я. Надеюсь, он в итоге не скажет, что это я во всем виноват.

Спустя пять минут я стоял перед императорскими покоями. Передо мной отворили дверь, но внутрь вошел лишь я один.

— Есть кто дома? — не удержался я от глупого вопроса, заметив, что внутри как-то тихо.

Императорские покои были примерно такими какими, я себе их и представлял. Несколько комнат, утопающих в роскоши, но при этом не чувствовалась её избыточность. Всё было плюс-минус на своих местах, минимум лишнего, никаких вычурных статуй и картин.

Император обнаружился в соседней комнате, лежащим на кушетке с отсутствующим видом.

— Прежде чем ты что-то мне скажешь, я тут... — но я осекся, потому что Хладнокровие внезапно перевернулся на бок и выплюнул на пол аленькую лужицу крови. Выглядел он очень плохо. Он и на самом приеме выглядел больным, но всё ещё ощущался «стержень» что ли, величие, а сейчас хоть в гроб клади. — Хлад. Ты в порядке?..

Император не без труда сел, запрокинул голову и наверное полминуты смотрел в потолок, и мне даже показалось, что он вообще отключился. Но нет, он моргнул, глубоко вздохнул и, вернув голову в нормальное положение, хмуро на меня посмотрел.