Гнев Империи V

По итогу в каждом таком убежище должно было найтись место для четырех-пяти человек и десятка собак. Животные, к слову, были хорошо обучены и прекрасно знали, как себя вести. Как только убежище было готово, они стройным рядом стали заходить внутрь, укладываясь по кругу. Люди заходили последними, проходя к центру. Последним штрихом была вентиляция и дымоход. Для дымохода у северян была весьма любопытная штука, выглядящая как кусок черепицы на палке. Он ставился сверху и мог крутиться, чтобы скошенная часть всегда была направлена по направлению к ветру, а он, как мне говорили, во время бури менялся.

Приготовления были закончены в самый последний момент, когда люди уже стали забираться внутрь. Вначале совсем близко раздался гром, от которого задрожала земля, а следом налетел ураганный ветер.

— Быстрее! — крикнул Эйрик, махнув мне рукой, но я не отреагировал. Я все так же стоял на улице, смотря, как налаживается видимость и краснеют небеса. Рокот небес словно вторил моему сердцебиению.

Эта буря звала меня.

— Дмитрий! — северянин схватил меня за руку, и лишь тогда странное наваждение пропало. Я обернулся и увидел встревоженного Эйрика, что всеми силами пытался затащить меня в укрытие, но я был сильнее. За это короткое время я успел пройти несколько десятков метров. — Дмитрий! Нам надо вернуться!

— А? Да… Я…

И в этот момент ударил ветер. Он был таким сильным, что мог бы снести автомобиль. Он ледяным градом обрушился на меня, и я на одних лишь рефлексах успел окружить себя духовной броней. Эйрик сделал то же самое, и мы, подгоняемые ветром, поспешили назад.

Стоило нам оказаться внутри, как Эйрик немедленно закрыл вход, и что-то мне подсказывает, что если бы мы задержались хоть на миг, то наше незакрытое убежище просто снесло бы ураганным ветром.

— Придурок! Сраный чужак, ты хоть представляешь…

Ругательства и проклятья лились на меня как из рога изобилия, но я как-то пропустил это мимо ушей. Я все ещё ощущал отголоски. Что бы случилось, если бы Эйрик меня не остановил?

Но злость северян довольно быстро сошла на нет. Они поворчали ещё немного, но затем стали устраиваться поудобнее.

— Больше так не делай, — Эйрик в отличие от остальных говорил спокойно, но это подействовало на меня сильнее, чем ругательства. — Помни, что твоя ошибка чуть было не стоила жизни всем, кто находится тут.

— Простите, — извинился я. — Понятия не имею, что на меня нашло…

— Такое бывает, — внезапно сказал самый старый из присутствующих северян, что занимался костром. — Особенно с чужаками. Те, в ком не течет кровь северян, по иному ощущают бурю. Им кажется, что она зовет их, что там, в ней, голоса родных. Тех, кого уже нет. И они взывают, зовут к себе.

Нет, это было другое. Я не слышал никаких голосов, и никто меня не звал. Нет, я чувствовал, как буря и я становимся единым целым, единой сущностью. Но, разумеется, озвучивать собственные чувства я не стал, это бы выглядело слишком странно и дико. В конце концов, только Эйрик знает, кто я такой на самом деле, и зачем вообще пришел на север.

— Так что не слишком налегайте на парня. На, выпей, — старый воин вручил мне флягу с чем-то вонючим. Я осторожно принял её, нюхнул и хмыкнул. Северянская брага, настолько крепкая, что может спалить пищевод… Я до сих пор не понимаю, как они её пьют.

Отказываться не стал. Сделал несколько глотков, поморщился и вернул флягу владельцу.

Буря бушевала весь вечер и всю ночь, и это была очень сильная буря. Порой мне казалось, что наше убежище снесет или раздавит, но вроде обошлось. А на утро, когда все стихло, пришлось откапываться, так как нас занесло чуть ли не до самой крыши. Зато после бури немного распогодилось, впрочем это тоже было обычно. Ураганный ветер словно срывал туманный покров с этих земель. Длилось это обычно недолго, и жаль. Эти суровые края очень красивы, когда небо кристально чисто, и вокруг нет тумана.

Но уже через минуту я заметил то, что наши укрытия теперь располагались совершенно не там, где мы их ставили. Некоторые вообще обнаружились в сотнях метрах от прежнего места. Я решил уточнить об этом у Эйрика.

— Это обычное дело для бурь, они меняют предметы местами. Перемещают землю.

— В Йонгарде я такого не замечал.

— Это касается лишь новых построек. Если раз за разом что-то строить или ставить на одном месте, то в конце концов оно перестает двигаться. Есть и другие хитрости, но лишь смягчают эффект. Всегда есть шанс, что по окончанию бури мы можем оказаться очень далеко. В этом и есть одно из коварств бури. Именно поэтому нельзя двигаться, оказавшись в буре, потому что она утащит тебя за собой, и ты будешь плутать бесконечно, если конечно она тебя не прикончит раньше.

На этом разговор и закончился, потому что нам нужно было продолжить путь. Северяне уже впрягли псов в сани, и даже перекусывали мы на ходу. Я закинул в рот пару кусков вяленого мяса, запил всё это горячей водой и занял свое место в санях.

Как выяснилось, до места назначения мы не добрались совсем ничего. Поселение, на которое напали, мы нашли спустя чуть больше часа, и сразу стало понятно, что тревога была не ложная. Несколько домов были сожжены, от сигнальной башни мало что осталось. Казалось, что её просто снесли.

Но это было только началом. Стоило нам въехать в само поселение, как перед нами предстала гораздо более страшная картина. Трупы, десятки трупов, часть из которых была словно разорвана на куски. Настоящее поле боя.

Впрочем, мне доводилось видеть вещи и похуже.

— Будьте осторожны, враг может быть ещё тут.

Глава 11

Кем бы ни были таинственные нападавшие, йотунами или ещё кем, но то, что они устроили, иначе чем бойней не назовешь. Пока следопыты пытались найти след, мы занимались разбросанными то тут, то там телами. На центральной площади нашлись только тела мужчин, а вот в домах хватало тел женщин, стариков и детей. Таинственный враг не щадил никого.

— Словно дикий зверь. Не припомню, чтобы йотуны были так жестоки, — хмыкнул один из северян.

— Они и есть животные, — плюнул на землю другой. — Говорят, некоторые племена едят человечину, а сердце хэрсира считается у них деликатесом. Придет время, и мы с ними разберемся!

Пока что мы собирали то, что осталось от жителей, и сносили их к месту, где будет организован погребальный костер. Работа грязная, неприятная, и разумеется, меня, как человека, что стоит в самом низу их иерархии, к этому делу привлекли. Конечно, я мог бы отказаться, но тогда надо мной просто посмеялись бы, посчитав бесхребетным южанином.

Так что пришлось задвинуть свою гордыню куда подальше и поработать. А учитывая, что я человек не брезгливый, не сказать, что мне это было в тягость. Хотя, говоря откровенно, я бы предпочел таскать бревна для костра.

Мы почти закончили, когда вернулся один из следопытов. Благодаря сверхчеловеческим способностям, даже находясь в паре десятков метров от мужчин, я неплохо слышал каждое слово.

— Я нашел следы, и это действительно йотуны. И с ними ледяной тролль.

— Большой?