Гнев Шибальбы

— Да. Нас всех очень встревожила твоя недавняя болезнь. Как ты?

— Нормально, — сказала я. — Как Алехандро?

— Мама виделась с ним, ему сейчас приходится нелегко.

— Сочувствую.

— Спасибо. Ты хотела узнать об инвестициях, которые ты хотела сделать. Жан Пьер стоит рядом.

Трубку взял Жан Пьер.

— Привет, Тереза. Я проверил компании, в которые ты хотела сделать инвестиции, и твое беспокойство оправдано. Я бы не советовал тебе вкладывать в них деньги, потому что ценность их бумаг сильно упала за последние год или два. Компания почивает на лаврах, если можно так выразиться. Главному акционеру и его семье грозят довольно серьезные потери, я в этом уверен, и я бы не хотел, чтобы ты рисковала своими деньгами.

— Главный акционер — Гомес Ариас, как я понимаю, — сказала я.

— Совершенно верно.

— Ты хочешь сказать, что появился кто-то, у кого ветряки лучше?

— Не только лучше, но и дешевле, если можно верить слухам. И, откровенно говоря, в наши дни предложений подобной продукции очень много. Рынок переполнен. В довершение всего нестабильностью песо нанесен ущерб и некоторым другим инвестициям. По слухам, эти компании попали в серьезные неприятности. Так или иначе, но фондовая биржа этим слухам верит!

— Понятно. Тебе не удалось узнать, кто в совете директоров трех этих компаний?

— Удалось. Кроме главного акционера и его дочери, есть еще только пара имен. Однако ни одно из них мне не знакомо.

— Руководители компаний?

— То же самое.

— Ты просто супер, Жан Пьер. Спасибо.

— Пожалуйста. Иза хочет сказать тебе что-то еще.

Трубку снова взяла Иза. Я слышала, как Сантьяго разговаривает с кем-то, возможно с Мартинесом. Разговор шел на повышенных тонах. Я догадалась, что Мартинес понял, что я сбежала, и Сантьяго принял на себя его гнев.

— Береги себя, Тереза, — сказала она. — Звони мне, как только сможешь.

— Позвоню. Спасибо, Иза, тебе и всей твоей семье. Я надеюсь, что этот ужасный человек не причинил вам из-за меня слишком большого беспокойства.

— Ничего из того, с чем бы мы не могли справиться, — сказала она, и мы повесили трубки.

Я прошла обратно к своему столику и села допивать пиво, слушая музыку кантри, рвавшуюся из колонок. Подошла официантка с кофейником. Я выпила кофе.

Пока я сидела, появился еще один тип в бейсболке и сел за соседний столик. Он принялся оживленно рассказывать своим товарищам о торжественном шествии и о появлении полиции.

— Это надо было видеть. Парни были одеты как повстанцы. Тут появилась полиция. Небось решили, что эти парни настоящие индейцы. А может, они и правда были настоящие. Но только я подумал, что федералы сейчас их выкурят с праздника, как они исчезли, растворились в закоулках, как венчурные инвестиции в рисовых полях. Это было нечто!

На посетителей за столиком его рассказ произвел сильное впечатление. Один сказал:

— Знаешь, я слышал, что здесь, в лесах, и правда есть партизанские отряды, они готовятся к революции. Их называют «Дети Говорящего Креста». Имеют связи с сапатистами.

Все закивали с умным видом. Я представила, как Алехандро обучается в джунглях. Это уж слишком. Но я была рада, что «повстанцам» удалось убежать.

Один из моих соседей направился к музыкальному автомату, и снова раздалась громкая музыка.

Я не большая поклонница кантри. Обычно мне все равно. Но этим вечером эта музыка заставила меня заскучать по моему маленькому дому, семье, Алексе, друзьям и коту.

Я заказала «Штабентун», местный ликер, затем еще порцию. Если бы я не была осторожной, то сегодня вечером я бы напилась с горя. Никто со мной не разговаривал. Похоже, это место посещали только свои. На незнакомцев вроде меня смотрели с любопытством, но в компанию не приглашали.

Я подумала об Ортисах. Они сильно рисковали, разговаривая со мной в присутствии Мартинеса. Конечно, они заранее договорились, что скажут, и выкрутились с большим искусством. Они были замечательными друзьями.

Я вспомнила о семействе Гомесов, которые наслаждались сытой и спокойной жизнью. Но как долго это еще продлится? Возможно, они проживали состояние Страттонов. Если это так, то Монсеррат могла быть полюбезней со своей мачехой.

Возможно, кража артефактов культуры майя из семейной коллекции была мошенничеством со страховкой. Но зачем? Гомес Ариас вряд ли отдал хоть что-нибудь из своей коллекции, в этом я даже не сомневалась; в конце концов, раз уж наступили тяжелые времена, то почему бы не продать парочку Матиссов? Большинству из нас этих денег хватило бы надолго!

Но ничего из этого не приблизило меня к тому, что же пишет кролик. Разве что я подобралась к мотивам убийства дона Эрнана.

Наконец, около трех часов ночи я, пьяная и жалеющая себя, направилась в свой жуткий отель. День был не из самых лучших. Это был киб, плохой день по календарю майя, день совы — птицы, которая ассоциировалась с Повелителями Тьмы. Сегодня Повелители одержали победу.

Кабан

Я задремала, и мне снились ползущие ко мне огромные тараканы. Вот к чему приводит злоупотребление «Штабентуном».

Я проснулась рано, и после очередного обтирания губкой над раковиной в комнате — ванная комната в коридоре была просто ужасной — я собрала свои пожитки и выписалась из гостиницы. Служащий за конторкой портье даже не взглянул на меня, когда я отдавала ключ. Видимо, люди, которые работают в подобных местах, не особенно интересуются личностью своих клиентов.

На улицах было тихо, если не считать нескольких отважных дворников, которые подметали оставшийся от празднований прошлой ночи мусор. Большинство остальных жителей еще несколько часов будут отсыпаться после ночных гуляний.

Стоя на углу, я видела, как подкатил фургон и молодой человек швырнул в направлении киоска кипу газет. Затем фургон уехал.

Это была газета Мериды, и, поскольку киоск был еще закрыт, я вытащила верхний экземпляр, оставив на пачке несколько монет. Зайдя в небольшое кафе, которое, похоже, уже работало, я заказала кофе и развернула газету, ожидая заказа.

Передовица была по-прежнему о «Детях Говорящего Креста», но, к своему ужасу, я обнаружила, что большая часть материалов была обо мне. В статье говорилось, что важная свидетельница исчезла из-под домашнего ареста, и теперь ее разыскивает полиция. Они даже поместили фотографию — неудачную копию с моего паспорта. К счастью, у меня с моей фотографией на паспорте лишь мимолетное сходство, поэтому я не думала, что меня смогут по ней опознать.