Гнев. Забытый Род
Шрифт:
– Хреновый бордель, и шлюхи тут какие-то слабые, - сказал мужчина заплетающимся языком, подходя к кувшину, стоящему неподалеку от кровати, и делая из него большие глотки.
Эта свинья еще и продолжает напиваться возле тела моей матери. Вот только делать что-либо я уже не хотел. Зачем пытаться, если уже поздно? Зачем вообще жить дальше? Какой в этом смысл?
" Месть ", - раздался шепот "подсознания" в моей голове.
" Всем ", - такой ответ был у "подсознания".
Всем. Возможно, это выход, но не для меня. Я хотел покоя. Хотел вновь увидеть теплую улыбку матери. А месть я оставлю другим.
"Если ты этого так хочешь, тогда вперед", - сказал я "подсознанию", - "А я устал".
В тот же миг я ощутил уже практически забытое чувство потери контроля над телом. Я вновь стал безвольным зрителем, что в последний раз решил взглянуть на представление.
– Слабак, - произнесло "подсознание" уже моим голосом.
И я признаю это. Я оказался слишком слаб для этого мира.
– Ты чего там бормочешь?
– пьяно пролепетал мужчина.
В следующий миг он резко замолчал и упал на колени, как подкошенный. У "подсознания" был куда лучший контроль силы гравитации.
Голый мужчина стоял на коленях и мелко трясся. Было видно, что он пытается сопротивляться. Его лицо покраснело от напряжения, но все попытки были безуспешны.
Тем временем, мое тело, под управлением "подсознания", медленно и по-хозяйски подошло к столу, где лежал кинжал. Судя по всему, он принадлежал этому ублюдку. Взяв в руки оружие, мое тело двинулось к мужчине, который от страха успел протрезветь и с ужасом наблюдал за происходящим.
Подойдя к убийце матери со спины, "я" взял его за волосы и задрал его голову. Глаза жертвы были полны мольбы о пощаде, но "я" лишь с какой-то садистской улыбкой медленно провел лезвием по обнаженному горлу, глубоко его разрезая.
Мужчина стал издавать булькающие звуки. Кровь рекой вытекала из перерезанного горла и стекала по телу, окрашивая его в красный цвет. Все это время "я" держал его голову задранной и смотрел ему в глаза. Словно демонстрируя мне последние мгновения жизни человека, что лишил меня матери.
– Теперь можешь проваливать, слабак, - с усмешкой сказал "я".
Он прав. Теперь я действительно могу уйти. Уйти вслед за мамой, туда, где нас наверняка ждут наши предки.
Последнее, что я видел глазами тела, которое уже не принадлежало мне, как его новый хозяин цепляет себе на пояс меч убитого мужчины.
***
Прицепив на пояс меч и проверив, как все держится, я в последний раз оглядел комнату, что стала мне родной. В ней родилось это тело, и в ней же я пришел в этот мир. Мир, который мне был знаком, но о котором я так мало знал.
Взгляд зацепился за два тела, что несколько портили общую картину. Тем не менее, они напомнили мне, что пора было сваливать из этого гостеприимного заведения, пока эти трупы не повесили на меня.
Перед выходом я залез в тайник, в котором "слабак" хранил наши деньги, и забрал мешочек, лежащий там.
– Пора этому миру познать мой гнев, - сказал я, выходя из комнаты со злой улыбкой на лице.
***
251 г. от З.Э. Лис.
Ират Рексарион.
Город порока и греха. Город, полный лжи и яда, похоти и разврата. Гости называют его городом любви и удовольствий. Ничего глупее в жизни не слышал.
Лис, а именно один из его многочисленных борделей, стал моим новым домом. Местом, где я явился в этот мир. Жалкий сирота, обреченный вечно бороться за свою жизнь и место под солнцем. Но в этот раз все было иначе. У меня была та, кто привел меня сюда - мама.
С того самого момента, как я сделал свой первый вдох, и по сей день, когда я вынужден уйти из борделя, оставляя за спиной тело той, кто родила меня, я чувствовал материнскую любовь. Не был брошен в первые же дни после появления на свет, а был воспитан, в меру сил и возможностей.
Жаль, что по большей степени все досталось этому "слабаку", но иначе было нельзя. С рождения мне пришлось уйти на второй план и практически впасть в спячку, чтобы не повредить хрупкий детский мозг ворохом своих воспоминаний. На долгие годы становясь безмолвным зрителем. Но даже без этого память "слабака" останется частью меня.
Долгие пять лет я безучастно наблюдал, изредка насылая "слабаку" сны об одной из наших прошлых жизней. По крайней мере то, что осталось в памяти спустя столько времени. Именно в тот период произошло мое первое пробуждение. Сильный и такой родной гнев, словно ласковый зверь, пробудил меня ото сна, дабы я помог телу в трудной ситуации.
С тех самых пор я перешел из разряда зрителя в комментаторы. Наблюдая за действиями "слабака", я часто корректировал те или иные его решения. Помогал с управлением нашей силы, подсказывая лучшие способы применения. Сформировал его цель. Но даже с моей помощью он оставался слабаком. Слишком мягкий, слишком добрый. Сколько бы я ни старался, мне не удалось искоренить это в нем.