Гнев

— Знаю. И я также знаю, что ты не можешь сделать там ничего, что ты не смогла бы сделать здесь.

Она рассчитывала, что Аврора успокоит бурю. Хотя большая часть её вновь обретённой силы всё ещё оставалась тайной, она провела их путешествие обратно в Паван, тихо успокаивая неуравновешенные души и предотвращая их превращение в бури. Но эти души были относительно нормальными — потерянными и блуждающими от своей неспособности отключиться от прежней жизни. Душа, кипевшая сейчас над ними, была искривлена и испорчена, превратившись во что-то грязное и неузнаваемое. Не было никакого успокоения такого рода ярости, без Бурерождённого, который заставил бы бурю подчиниться.

— Я не могу, — прошептала Аврора. — Это выше моего мастерства.

— Что значит «выше твоего мастерства»? Я думала, что ты была самой сильной Бурерождённой с сильнейшим даром в поколении Паванов? — этот вопрос исходил от Зефир.

Аврора поморщилась и покачала головой.

— Вовсе нет.

— Ты не самая могущественная?

Она не была Бурерождённой. По крайней мере, она всегда так считала. Теперь она не была уверена, кто она вообще такая

— Это… сложно.

Бракс, охранник-переросток, который привёл всё это в движение, когда поймал Джинкс, плюхнулся на землю и сказал:

— У меня есть время.

— Ну, а у меня нет, — ответила Аврора. — Я не могу сидеть здесь, пока там умирают люди.

Она оттолкнула руку Джинкс и поднесла бутылку к губам. Затем между Авророй и сознанием бури возникла знакомая дымка. На этот раз она точно знала, что сила, которую она ощущала в воздухе, принадлежала Кассию. В ней была та же холодная, угрожающая сила, что и в его присутствии, когда она впервые встретила его. Она наполнил воздух, как его глубокий голос наполнил комнату. И хотя она ненавидела принца Локи, присутствие его магии над городом ослабило давление, которое она испытывала на свои собственные барьеры.

Она вернула пробку в бутылку, а ожерелье на место, прижав к груди.

— Неважно. В этом больше нет необходимости.

Она не стала утруждать себя объяснениями, подошла к лестнице и взобралась на самый верх. Она толкнула дверь, и крики вернулись с удвоенной силой. Высоко вверху почти прозрачный барьер дрожал от удара падающих углей. Пламя лизало магию, и Авроре показалось, что солнце упало с неба и остановилось всего в нескольких мгновениях от того, чтобы врезаться в город.

Дым заполнил пространство под барьером, и хотя тлеющие угли больше не разрушали город, это не помешало нынешним пожарам выйти из-под контроля.

Она обернулась, намереваясь позвать Джинкс, и с удивлением обнаружила, что все обитатели убежища стоят прямо за её спиной, глядя на почерневший, горящий город.

Зефир первой пришла в движение.

— Я сделаю всё, что смогу, но я не могу создать воду из ничего. Только ту, что смогу вытянуть из воздуха.

— Я могу помочь с этим, — ответила Джинкс, откидывая один отворот куртки и доставая баночку с магией бури из кобуры рядом с рёбрами.

Она протянула баночку, внутри которой кружил проливной дождь.

— Охотник?

Зефир обменялась понимающим взглядом с высоким темнокожим мужчиной, которого Аврора не могла припомнить, чтобы он произнёс хоть одно слово с момента своего появления.

— Два охотника, — ответила Джинкс, взглянув на Аврору.

Прилив благодарности наполнил грудь Авроры. Джинкс имела полное право злиться на ложь Авроры, но всё же включила её в свой список. Пока что.

Улыбка Зефир была полна удовлетворения, когда она начала действовать. Сначала она повернулась к темнокожему мужчине.

— Реквием, вы с Браксом займитесь поисково-спасательными работами, а я буду тушить всё, что смогу.

Она вскинула руку и швырнула стеклянную банку с магией бури в здание перед ними. Ветер и дождь хлынули во все стороны, растеребив их одежду и волосы. Зефир издала торжествующий крик. Но прежде чем она сосредоточилась на своей магии, её взгляд остановился на Тавене.

— Полагаю, ты приступаешь к исполнению своих обязанностей.

Он кивнул, переводя взгляд сначала на бурю, всё ещё бушевавшую над головой, потом на Аврору. Он помедлил.

Зефир же не колебалась и побежала к центру города, где пламя было самым большим.

Аврора эгоистично хотела задержать Тавена здесь, чтобы он рассказал ей всё, что ей нужно было знать. Но она знала, что он нужен в другом месте.

— Иди, — сказала она. — Я никуда не собираюсь.

Его глаза были взбудоражены. Она знала, что его чувство долга велит ему остаться с ней.

— Встретимся здесь завтра на рассвете? — спросил он.

Она кивнула.

— Я буду здесь. Я обещаю.

Он подождал ещё немного, глядя на неё так, словно она всё ещё была сном, затем резко повернулся и побежал.

— Подожди! — крикнула она, бросаясь за ним.

Он замедлил шаг, но не остановился.

— Я и так слишком долго отсутствовал. Моё подразделение, скорее всего, ищет меня. Если кто-то из них выжил. Но если вы хотите, чтобы я остался, вам нужно только попросить, Ваше Высочество.

— Пожалуйста, не называй меня так?

Он замедлил шаг, и она, избегая его серьёзного взгляда, посмотрела на дворец. Сквозь дым и дождь было трудно что-либо разглядеть, но она разглядела очертания большого золотого купола.

— Я отпущу тебя, но сначала, пожалуйста, скажи, что с моей матерью?

Тавен оцепенел, и его длинные шаги резко прекратились. Ужас пронзил Аврору насквозь.

— Неужели она… неужели они…

Он резко тряхнул головой.

— Она очень больна. Но она жива. Хотя она не верит, что то же самое относится и к тебе.

Считается, что первые люди, использовавшие магию, получили дары, сродни самим богам. Они обладали магией, из которой был создан весь мир, и с помощью которой весь мир может быть уничтожен.

— Изучение Первородной Магии

6

Тринадцать лет назад.

Круз пытался следить за временем, но во время бури весь мир замедлялся и ускорялся одновременно. Ливень проникал сквозь кожу, пока не начинало казаться, что холод никогда не отпустит тебя. Во-первых, хотелось постоянно двигаться в попытке согреться. Но через некоторое время выяснялось, что создание тепла означает его потерю, и после уже вовсе не хотелось двигаться. Хотелось спать. Но и для этого было слишком холодно. Неожиданные перемены ветра держали в полной боевой готовности, постоянно поднимая вопрос, было ли что-то хуже, чем дождь и ветер, идущие бок о бок. Если бы вы были другими детьми, вы бы плакали, плакали и плакали.