Гнездо для купидона
Шрифт:
– Погоди, Маша, что случилось-то? – насторожился Глеб. – У тебя что-то произошло?
– Ничего… просто… просто захотела тебя увидеть, – вздохнула Маша.
– Нет, если ты так скучаешь, я могу за тобой сейчас заехать. Я, понимаешь ли, тоже… грущу тут один… правда, не совсем один, я же у мамы, но…
– Нет, Глеб, сегодня я не в форме, только что из душа, ну и… завтра лучше. В семь, а?
– Хорошо! Уже сегодня побегу куплю новые носки и всю ночь буду спать на бигудях! – дурачился Глеб.
– Вот и ладно… до завтра, – попрощалась Маша и первая положила трубку.
На следующий день она
– Смотри! Вчера взяла… красота, правда же? – любовно разглядывала она почти прозрачную вещицу. – Сегодня еще под нее поеду куплю белье классное, я видела, и все! Савельев рухнет к моим ногам!
– А раньше ты его только любимым называла, – вспомнила Маша
– Он себя плохо вел все эти дни… нет, придется все-таки его наказать… знаешь, я, пожалуй, на первый танец с ним не пойду, пусть позлится.
– Да погоди ты злить… он еще с твоего последнего раза никак отойти не может.
– Точно! – радостно закрутилась Татьяна. – Это ты, Машка, правильно сказала! Нет, все же придется лить мед… ах, как же трудно в наше время красивой женщине!
Сегодня Маша и не заметила, как пролетел день. Стоило только пропустить один день, и ее подопечные тут же сочли себя брошенными и капризничали буквально по любому поводу. Капитолина сразу же пожаловалась, что ей снова не дают проходу.
– Вот ты подумай! Они ж меня в могилу сведут! Вчера-то чего удумали – пошла я в магазин. Сама пошла, тебя ж не было. Так вот прихожу одна с сумками, а на дверях вывеска такая, огроменная: «Добро пожаловать в ад!». Ну что ты скажешь, а? Конечно, я простояла полчаса, боялась в квартиру зайти. Ладно еще девчонка с верхнего этажа мимо пробегала, так я ее заставила ко мне в дом войти. Она уж огляделась и сказала, что ада нет, все спокойно, а так бы… пришлось в подъезде ночевать. Вот ты мне скажи: и кому в дурную голову пришла такая замечательная мысль?! Я тебе точно говорю: это все Верка! А ты мне «помирись» да «помирись»! И я еще, как попугай, здоровалась с ей! Тьфу ты, пакость какая!
Капитолину удалось успокоить, только соврав ей, что так кто-то уделяет ей особое внимание.
– То есть… ухаживает кто-то, да? – напружинилась тетя Капа. – Думаешь, Павел Петрович, да?
– Нет! Не он! – быстро замахала руками Маша, вспомнив, что этот господин уже прочно прикипел к Вере Дмитриевне. – Он неспособен на такие… высокие чувства. Вы побольше по сторонам смотрите, может быть, сами найдете.
– Буду теперь смотреть… это ж надо, а и как только эти мужики не вывернутся, чтоб нас, интересных женщин, облапошить.
Никита Николаевич срочно потащил Машу по магазинам: оказалось, что у него совершенно не готов гардероб к зиме, а она ведь, как известно, «нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь», и чего ж, ему от мороза предлагается погибать? А уж эти магазины с таким дотошным покупателем Маша стала понемногу ненавидеть: все равно – ходи не ходи, а возьмет то, что ближе всего.
И только Екатерина Андреевна порадовала:
– Машенька! Ты сегодня прямо вся светишься! Ты влюбилась, правда? – встретила ее с порога пожилая женщина.
– Н-ну… наверное… – робко улыбнулась Маша, но сразу же и раскололась: – Да так некрасиво получилось… я ведь замужем еще… а
потом… подруга моя, оказывается, на моего возлюбленного свои виды имеет.Екатерина Андреевна махнула рукой:
– Не беда. Что замужем, так сама говоришь – еще, значит, уже решение приняла, так ведь? А что подруга?.. Так я думаю, твой возлюбленный и сам не чемодан – кто схватил, тот и тащит. У него и свое мнение должно иметься. Имеется?
– Не знаю… – вздохнула Маша. – Сегодня посмотрим…
И она рассказала про предстоящий поход.
– Машенька! Так тебе надо срочно лететь домой! И даже не домой, а сначала в парикмахерскую… погоди-ка, посиди минутку…
И Екатерина Андреевна быстро подошла к телефону, набрала номер и заговорила:
– Полина? Здравствуй, душа моя. Как ты сегодня работаешь?.. Какое счастье! К тебе сейчас от меня девочка придет, ты уж постарайся, сделай из нее красавицу, очень прошу. Как ты умеешь… Я ужасно рада! Запиши ее на меня. А я… я завтра же подбегу, мне надо еще корни подкрасить.
Потом старушка обернулась к Маше и развела руками:
– Все. Тебя через час ждет моя мастерица. У нее золотые руки, просто золотые. И легкое сердце. Мне после похода к ней всегда удивительно все удается. А теперь… пойдем-ка…
Она прошла в спальню, взяла шкатулку и достала большой перстень прекрасной работы, с крупным камнем.
– Вот, надень. Это мое, но я его уже не ношу. Тяжеловат для меня, а тебе… в самую пору будет. Надень. Я давно хотела тебе подарить, да все не к случаю было…
Маша таращилась на кольцо и только мотала головой:
– Нет-нет, что вы!! Мне не надо! Это ж… нет-нет!
– Да чего ты испугалась, глупенькая, – тепло улыбнулась Екатерина. – Можешь мне поверить, оно у меня не последнее. И мне приятное сделаешь. Думаешь, много радости-то их из коробки доставать да разглядывать? Их на руке смотреть надо. А моя рука… она в этом кольце уже не так молодо смотрится, у меня есть другие. Надень, я посмотрю.
Маша все еще боялась даже в руки взять такую прелесть, тогда Екатерина Андреевна сама уверенно надела кольцо ей на палец.
Кажется, даже камень заискрился солнцем.
– Видишь, ты ему приглянулась, – улыбнулась пожилая женщина.
– Откуда вы знаете? Разве камню можно приглянуться?
– А как же! Они все чувствуют… потрогай его… чувствуешь тепло?
Маша и в самом деле почувствовала, что камень теплый. Но, скорее всего, он нагрелся от рук Екатерины Андреевны.
– Теплый, – удивленно подняла глаза Маша.
– Ну вот!! Значит, все будет сегодня, как пожелаешь! Только под него надо обязательно надеть что-то… теплых тонов. У тебя есть?
Маша испугалась, что женщина еще и свои вещи начнет предлагать, поэтому, даже не думая, замотала головой:
– У меня как раз есть! Я надену. А завтра… а завтра вам все расскажу… все. Даже если будет не очень… хотеться рассказывать.
На этом Екатерина ее и выпроводила. Но ее сюрпризы не кончились. Оказывается, у старушки в салоне свой счет, который она оплачивает заранее, так вот все работы с головой Маши она попросила оплатить из этого самого счета! А стоила Машина «голова» очень недешево. И как она ни пыталась всунуть этой самой Полине деньги, та только возмущенно таращила на нее глаза: