Гнездо для стреляного воробья

Такой подход немного отрезвил жену.

– Ну хорошо… Значит, ресторан отходит тебе, квартира в Роще – твоя, а мне остается… Господи, что мне там остается… Дом, да мамина старенькая квартирка…

– Да еще «Крутышка». Ну и домик у тебя неплохой, чего уж ты.

– Да? Я этот домик даже продать не могу! Потому что земля, на которой стоит домик, – оформлена на тебя! Ты специально так сделал, да? Признавайся – специально?!

Да, было дело, Дмитрий специально так сделал. И что плохого? Теперь он уверен, что с молотка дом не уйдет. Да ладно бы еще Семке или самой Даше, а то какой-то мутный Виктор здесь крутится…

– Даш, а ты уверена, что этот твой Виктор…

– Даже не начинай! Ты всегда людей за человеков не считал! – взвилась супруга. – А Виктор очень перспективный! Очень! И… Да! Сейчас он поживет немного здесь, а потом мы с ним уедем к нему в Америку и будем следить за карьерой нашего мальчика.

– Хорошо, – устал спорить Дмитрий. – Только давай так… Семка улетает через три дня. Эти три дня я живу в доме и никаких посторонних пап пусть пока здесь не живет. А потом… улетит Семка, и я ни на день не останусь.

– Ну… эта наша женская мягкосердечность! – с сожалением фыркнула Даша и вышла из комнаты.

Глава 2

Три дня пролетели, как один час. Все это время Дмитрий не отходил от сына, да и сам Семка был привязан к отцу, как никогда. Наверное, он знал, что мать с этим верблюдом летит в Америку, а вот когда он свидится с отцом, никто не знал. И вот уже пришел день отлета.

– Пап, может, ты не поедешь меня провожать? – спросил он, упаковывая компьютер в рюкзак.

– Почему? – не понял отец.

– Ну… Долгие проводы, лишние слезы…

– Не переживай, – фыркнула мать. – У нашего отца нет слез. Сыночка, ты там…

– Нет, сын, я поеду. А ты сядешь в самолет и будешь мне оттуда махать рукой.

– Хорошо, пап…

Вот интересно, насколько верные слова придумывают некоторые поэты. Опустела без тебя Земля… как мне несколько часов прожить? Да, Семка улетел, и вся планета стала пустой. Никого! Вот пустая – и все. Оставалась еще ма-а-а-ленькая надежда… малюсенькая, величиной с одну молекулу… Дмитрий надеялся: а вдруг сын поймет, что карьера – это еще не самое главное в жизни, и вернется… Ну вдруг? Он топтал в себе этот маленький лучик, пытался его заглушить, но… но тот упрямо не хотел гаснуть. Без надежды Дмитрию было бы совсем плохо.

Вересов зашел в аптеку, хотел купить снотворное, но ничего, кроме пустырника и валерианки, ему не предложили. Снотворное, наверное, было, но его отпускали строго по рецептам.

Оставалось старое народное средство. Вересов взял бутылку водки и поехал в дом, чтобы забрать вещи. С сегодняшнего дня он больше не должен проживать в доме. В их доме. Черт, а ведь могло бы быть совсем по-другому. Ну да чего теперь…

Покоробило то, что в столовой уже шарахался этот тип. Дмитрий прошел, не поздоровавшись.

– Даша! – тут же разорался новый хозяин. – Скажи своему мужу, что приличные люди здороваются!

– Витенька, что? – сбежала с лестницы Дарья.

Вот кому фиолетово всякие отлеты, прилеты. У нее своя жизнь, новая любовь. Тьфу ты!

– Дима? Мы же договорились! Что еще? – вмиг изменился ее тон.

– Свои вещи я могу забрать?! – рявкнул Вересов. – Договорилась она. Хоть бы спросила – как сын улетел.

– Как Сема улетел? – послушно повторила Даша.

– Не твое дело! – рыкнул Вересов и поднялся к себе. За ним неслышно поднялся Витязь. – Ладно, Витюха. Держись. Тебе здесь по-любому лучше. Я целыми днями на работе буду, кто тебя гулять будет выводить. А эти… не думаю, что они будут на поводке тебя выгуливать. Но… выпустят с утра, да и будешь весь день на участке. А это лучше, чем взаперти-то… Тем более сейчас конец апреля, не замерзнешь…

Витязь только подставлял большую башку и, казалось, все понимал.

Дмитрий оглядел свою комнату. Похоже, новый Дашин хахаль и здесь уже был. Вещи на месте, но вот парфюма заметно поубавилось. Да и пошло оно все!

Дмитрий покидал в чемодан пару рубашек, что-то еще из тряпья, бережно уложил Семкину фотографию, забрал ноутбук и вышел. Некогда любимый дом стал чужим.

Он ехал в старенькую квартиру мамы. Было время, они сдавали ее, потом решили: пусть стоит. Изредка Дмитрий сюда приезжал, бывало, что Семка с друзьями здесь сидел, а может, и не только с друзьями. А вот теперь Вересов будет жить тут. Как в далеком детстве. А что – очень неплохо.

Он разложил вещи, выставил в холодильник бутылку водки и включил ноутбук.

– Вот тупень, – с сожалением пробормотал он. – В магазин не заехал. Надо было что-то поесть купить. И как я эту бутылку осилю?

Дмитрий не любил пить. Нет, ну при застольях, на праздниках, он мог выпить две-три рюмочки, но больше и не надо было. А сейчас предстояло выпить целую бутыль! Ну, или сколько там нужно, чтобы забыться, свалиться и ничего не помнить хотя бы до следующего утра?

В холодильнике ничего не было. Пришлось все же спуститься вниз, зайти в ближайший магазин и купить кое-что к столу. И только спустя час Дмитрий поднял стопку:

– Ну! За новую жизнь! И пусть она… пусть она будет не хуже… Пусть не лучше, не хуже, а просто другой!

Он опрокинул в себя стопку, горло обожгло, во рту появился мерзкий вкус, но в голову не ударило.

– Значит, надо сразу же еще по одной, – тут же поднялся он. – Пусть скорее пройдет этот тяжкий период. Вот возьмет и… и пройдет!

Когда он поднял третью рюмку, на столе зазвонил телефон. Высветился незнакомый номер.

Дмитрий сначала и вовсе не хотел брать трубку. Ведь решил же! Все! Нет его сегодня, и все!

Но любопытство у нетрезвого человека куда сильнее, чем у нормального.

– Да? – произнес в трубку Дмитрий, как ему казалось, небрежно.

– Дима?

Ого! Да он бы узнал этот голос из тысячи! Вот правду говорят – первая любовь не ржавеет. Или по-другому как-то, неважно.

– Лена? Ладкова?

– Узнал, – мягко усмехнулась Лена. – Ты сейчас можешь говорить? Я тебя ни от чего не отрываю?

– Не отрываешь.

– Расскажи мне про себя, – попросила Лена. – Я так тебя давно не видела… Расскажи.

– Не буду, – буркнул Дмитрий. – Я сейчас стараюсь упиться в хлам, чтобы забыть все, а ты меня просишь все рассказать, значит, вспомнить. Не буду!

– Все так плохо? – насторожилась Лена.

Дмитрий не стал вдаваться в подробности:

– Расскажи про себя. Ты надолго к нам?

– А я, Димочка, не к вам. Я теперь к себе, – засмеялась она в трубку. – Я больше не уеду отсюда. Знаешь, тянет. Тянет туда, где ты был счастлив.

– А зачем уезжала, если была счастлива?

– А я не знала этого, дурочка. Нам же все призрачное подавай. Вот живет рядом с тобой прекрасный парень. И ты его любишь, и он тебя. Но тебе этого мало. Тебе ж принца заморского подавай. Ну, на тебе принца. А он старый, вонючий, да еще и со своими замашками. Но… Принц! Нет, ты не подумай, я не про своего мужа рассказываю. Это я так – образно.