Гнездо

– Или просто концом, - добавил космоаналитик Мо Кирик, встретив взгляд Тарасвати, отвел глаза и поспешил добавить: - Неудачная шутка, коллеги, извините.

Шутка Мо Кирика вспомнилась Вольску, когда экипаж скеґера получил первые данные, собранные зондом с планетарной орбиты.

«Действительно, не планета, “а просто конец”», - оценил он видеокадры, на которых разворачивались покрытые щебнем и пылью равнины и пепельные пряди гор, изъеденные ветрами за те десять миллиардов стандартных лет, которые Тифон вращался вокруг Мелани.

Планета была старше Фаренго. Старейшим из всех миров, встретившихся человечеству за века космической экспансии. Она потеряла океаны, её горные хребты превратились в россыпи камней, мантия остыла, и геологическая динамика сошла на нет. Мертвенную прозрачность сухой аргонно-углекислой атмосферы не нарушало ни облачка. Только грандиозные пылевые вихри танцевали над пустынями «девять-сороковой» свои однообразные кладбищенские танцы.

– Вся вода замерзла в лед и находится под километровым слоем осадочных пород, - сообщила Мулан, которая считывала с мониторов блок геофизических данных.
– Очень мало металлов, наверное, все добыли за технический цикл.

– Не вижу руин, - пробормотала Церм.
– Вольск, вы видите руины?

– Пока нет, капитан, - отозвался техноархеолог.
– Но на такой мегадревней планете руины должны быть на большой глубине. Их не просто будет найти.

– Если они глубоко, то мы к ним не доберемся, - пробормотала Мулан, переключая монитор на инфракрасный диапазон.
– На скеґере нет тяжелого геологического оборудования.

– На «Эйн-Соф» находится тераджоулевый лазер, - напомнила Гвен Вэй.
– Теоретически, им можно проплавить километровый тоннель.

– Силикаты он, может, и проплавит, а вот базальты - сомнительно, - отметила Мулан.
– А если там будет подземный лед, тоннель зальет вода.

– Алекс, ты в свое время исследовал артефакты, привезенные отсюда, - обратилась к Вольску баронесса.
– Те киборги, что их нашли, должны были составить карту подповерхностных аномалий Тифона.

– Карту они составили, Гвен, однако те обломки, которые я изучал, были найдены на поверхности. В районе под семнадцатым градусом северной широты и восемьдесят шестой долготы.

– Мулан, пусть зонд покажет нам этот район, - распорядилась Вэй.

– Минутку, мэм!
– отозвалась пифийка, которой, судя по всему, чем дальше, тем больше нравилась роль оператора разведывательного зонда.
– Вывожу на мониторы … Смотрите!

Фрагмент серой пустыни, испещренный серпами пылевых дюн, возникший на мониторах, не содержал ничего интересного. При увеличенном изображении исследователи увидели присыпанные пылью антенны и силовые ребра посадочного агрегата.

– Алекс, можешь определить его тип?
– спросила техноархеолога баронесса.

– Без проблем. Это тактическая платформа-база универсального беспилотного исследовательского модуля серии «эн-эр триста». Модули этой комплектации специально предназначены для исследования планет с плотной атмосферой. Их на земных заводах производит корпорация «Талая-Тейон». Ими оборудованы практически все разведывательные рейдеры, построенные после четыреста шестого года. В комплект входят пятитонный винтокрылый планетолёт с инфраквантовым компьютером, три простых планетолёта, буровое устройство и ракетная капсула, которую возвращают на рейдер вместе с собранными образцами.

– Что-то я не вижу планетолётов, - отметила Церм.

– Где-то должны быть. Наверное, после отгрузки собранных материалов их снова куда-то отправили. Сейчас поищем … - Вольск на боковом экране включил опцию расширенного поиска объектов с содержанием металлов.

– О! Юго-западнее фиксирую какое-то железо. Расстояние от платформы примерно три километра. Судя по размерам, это один из малых планетолётов.

Зонд тем временем зашел за горизонт, и район дислокации исследовательского модуля оказался за пределами его видения. На центральной панели развернулась панорама, которую транслировали обзорные камеры скеґера. Темно-малиновый диск Мелани заметно увеличился за последний час. В левой части панорамы появился желтый полумесяц - Тифон.

– До выхода на первичную орбиту ещё двести шестнадцать стандартных минут, - сообщила Церм.
– Потом ещё часа четыре будем переходить на рабочую орбиту. Супремус заложил в рейсовой циклограмме восемь включений маршевого двигателя. Следовательно, есть время на отдых. Предлагаю экипажу поспать. После выхода на рабочую орбиту у нас будет часов двадцать серьёзной работы. Зонд каждые полчаса будет пролетать над той подповерхностной аномалией, которую Супремус признает приоритетной для исследования.

– Каждые полчаса?
– переспросила Вэй.

– Рабочую орбиту планируем сделать максимально низкой, - подтвердила Церм.
– Девяносто километров в апотифонии шестьдесят - в перитифонии [13].Благодаря этому мы сможем составить карту подповерхностных полостей с линейным разрешением до двух метров.

– На какой глубине?

– До двух километров. Глубже картинка будет размываться благодаря эффекту Геселя.

– Мулан, а вы владеете усыпляющим гипнозом?
– обратился к пифийке техноархеолог.
– Я чувствую, что не смогу теперь заснуть.

– В наших скафандрах предусмотрена функция выборочного гипнопогружения, - напомнила Церм.
– Вполне эффективная и безопасная процедура. Между прочим, вам всем имплантировали военные регулирующие чипы, а у них есть соответствующие настройки. Так что ваша психосоматика не будет оказывать процедуре никакого сопротивления.

– Капитан, вы только что помешали Мулан сделать доброе дело и улучшить свою карму, - улыбнулся Вольск.

– А ты уверен, Алекс, что помощь арпикранским техноархеологам улучшает карму?
– вмешалась в разговор Вэй.

– Я не знаток религий, но про себя знаю, что я хороший человек.

– Я не буду никого усыплять, - сухо сообщила Мулан.

– Знающие и юмор - несовместимые вещи мира сего, - констатировал Вольск, активируя процедуру гипнопогружения. Последнее, что он услышал, перед тем как нырнуть в сон, был вопрос баронессы, адресованный Церм:

– Вы уже получили от зонда данные ГРЛ?

На линкоре эти данные получили практически одновременно с экипажем скеґера. Командор Зоран, Тарасвати, космоаналитики и геологи пересмотрели экспресс-анализ, сделанный корабельным Супремусом. Ничего отдаленно напоминающее гнездо ґыргов локатор не нашел. Под поверхностью Тифона он отметил каверны и гравитационные аномалии типа масконов, но следов биологической активности там не обнаружил. Не только специфических «гнездовых», но и любых. Планета выглядела биологически стерильной.