Гниль и руины
Шрифт:
— Ты идешь?
Бенни продвинулся до крыльца.
— Там внутри ведь опасно, да?
— Опасно везде, Бенни. Если только твое поколение не восстановит безопасность. Мое сдалось и перестало пытаться.
В тот момент они оба понимали, что между ними происходит другой разговор, вне зависимости от слов, которыми они обменивались.
Братья вступили в дом.
Том двинулся по коридору в просторную гостиную, которая когда-то была светлой и полной воздуха. Сейчас комната стала бледной, полностью покрытой пылью. Обои выцвели, а на полу виднелись следы животных. В ней имелся давно потухший камин, и полка над
— Где они? — тихо спросил он.
— Сюда, — указал Том.
Все еще держа изображение, Бенни последовал за Томом через столовую в кухню. Окна были распахнуты, и двор был весь усажен деревьями. Два стула с прямой спинкой стояли перед окном, и в них сидели два иссохших зомби. Оба повернули головы на звук шагов. Их рты были завязаны шелковым шнуром. На мужчине остались лохмотья от старой синей полицейской формы; а женщина была одета в сделанное на заказ белое праздничное платье с оборками, рукава которого почернели от крови, высохшей много лет назад. Бенни обошел спереди и перевел взгляд с них на свадебное фото и обратно.
— Сложно сказать.
— Но не когда ты привыкнешь к этому, — пояснил Том. — Форма ушей и челюсти, высота скул, расстояние между носом и верхней губой. Такие черты не меняются даже по прошествии времени.
— Не знаю, смогу ли я сделать это, — опять повторил Бенни.
— Все зависит от тебя. — Том вытащил свой нож из сапога. — Я могу упокоить одного, а ты — другого. Если ты готов. Если можешь.
Том встал позади мужчины. Он мягко наклонил голову зомби вперед и приставил кончик ножа к основанию черепа, двигаясь медленно, напоминая Бенни, как следует действовать.
— Ты ничего не скажешь? — спросил Бенни.
— Я уже все сказал, — ответил Том. — Тысячу раз. Только ждал, ведь знал, что и ты, возможно, захочешь сказать что-нибудь.
— Я не знал их, — пробормотал Бенни. — Не как мне казалось…
Том уронил единственную слезу на затылок вырывающегося трупа.
Он вонзил лезвие, и дерганья прекратились. Так просто.
На мгновение Том низко склонил голову, и рыдание вырвалось у него из груди.
— Мне так жаль, — сказал он и добавил: — Покойся с миром.
Глубоко вздохнув, тот протянул нож Бенни.
— Я не могу! — закричал он, отступая назад. — Господи боже, я не сделаю этого!
Том стоял там, держа нож, и слезы бежали по его щекам. Он не произнес ни слова.
— Господи… пожалуйста, не заставляй меня делать это, — прошептал Бенни.
Том покачал головой.
— Пожалуйста, Том.
Он опустил нож.
Женщина-зомби всем весом навалилась на повязку и издала пронзительный стон, который для Бенни был словно ударом кинжала в голову. Заткнув уши, он понесся прочь и забился лицом в угол между задней дверью и стеной, мотая головой.
Том оставался на прежнем месте.
Ему потребовалось много-много времени. Он перестал трясти головой и прислонился лбом к дереву. Зомби на стуле продолжал стонать. Бенни повернулся и упал на колени, вытирая нос рукой и всхлипывая.
— Она ведь
останется такой навсегда, да?Том не ответил.
— Да, — обреченно промолвил Бенни, сам отвечая на свой вопрос. — Да.
И медленно поднялся на ноги.
— Хорошо, — сказал он, протягивая руку. Она вся тряслась. Рука Тома так же дрожала, когда он передавал ему нож.
Бенни встал у зомби за спиной, и ему потребовалось шесть или семь попыток, прежде чем он смог заставить себя коснуться его. Наконец, он решился. Том направлял его, дотронувшись до того места, куда нужно было навести нож. Бенни установил кончик лезвия.
— Когда будешь это делать, — сказал Том, — делай все быстро.
— Они чувствуют боль?
— Не знаю. Но ты чувствуешь. И я. Действуй без промедления.
Бенни закрыл глаза и перед глазами всплыл старый образ. Белая блуза, красные рукава. Не красная ткань. Кровавая. Это была кровь. Он резко вздохнул и сказал:
— Я люблю тебя, мама.
Это случилось быстро.
И все закончилось.
Он отшвырнул нож. Том обхватил брата, и они вместе опустились на колени посреди кухни, рыдая так громко, что мир угрожал обрушиться. На стульях двое мертвых людей тяжело обмякли, сгорбившись. Их головы наклонились друг к другу, а сморщенные губы умолкли навсегда.
Солнце закатилось за гору к тому времени, как братья Имура вышли из дома. Они вместе выкопали могилы на заднем дворе. Том запер дом и потом закрыл замок с внешней стороны главных ворот. Бок о бок они возвращались назад тем же путем, которым пришли.
— С Первой ночи, — начал Бенни, — все эти годы. Я помню маму с красными рукавами. Слышу ее крик. Помню, как ты берешь меня и бежишь. А я оглядываюсь назад и вижу папу позади нее.
— Да, — сказал Том. — Так все и было.
— Красные рукава… она уже была укушена. Папой. Ведь так?
Том заговорил загробным голосом.
— Да. Она видела, что произошло с папой, когда того укусили. Она была умной и все поняла. Хотела спасти нас. Возможно, она уже чувствовала изменения внутри. Голод. Я не знаю. Но мама умоляла меня забрать тебя, спасти тебя. Бежать. — Он закрыл лицо руками, и все его тело дрожало от ужасных воспоминаний и всех этих лет, полных горя.
— Я… Ты спас меня.
Том ничего не ответил.
— И все эти годы ты знал, что я ненавидел тебя. Что считал тебя трусом. Почему ты никогда не рассказывал мне?
Том поднял голову и потер глаза.
— К тому времени, когда ты стал достаточно взрослым для разговора, ты уже верил в свою версию случившегося. Скажи мне, Бен, если бы я сказал тебе правду, ты бы прислушался ко мне? Если бы мы никогда не пришли сюда, ты поверил бы?
Бенни медленно покачал головой.
— Поэтому я просто ждал.
— Боже… это, должно быть, было ужасно тяжело.
Том пожал плечами.
— Я знал, что однажды мы придем сюда. Но там, в доме… ты знал, не так ли? Когда ты все понял?
Бенни всхлипнул и вытер глаза.
— С… с тех пор, как вернулся из дома Гарольда Симмонса. Когда постоянно сидел на заднем крыльце. Я догадался. Мне просто не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Я не хотел приходить сюда никогда.
Том кивнул.
— И я. Но ты понимаешь, что мы должны были, так ведь?