Гнойные наркоманы
Шрифт:
Кип сел на нижнюю лестницу лицом к двери, он улыбнулся, встал, подошел к двери и открыл ее, прежде чем в неё постучали.
«Привет, Джейд. Я рад, что ты вернулась».
«Ты не злишься на меня?» - Она была залита кровью.
«Я не сумасшедший».
Он притянул ее, обнял и поцеловал. По запаху Кип мог сказать, что кровь, покрывающая ее, была не его и даже не её. Он сморщил нос и отступил.
«Ты должна смыть это. Мне это не нравится».
«Прости меня, - сказала она.
– Я сделаю все, что ты скажешь. Просто, пожалуйста ... пожалуйста, дай мне попробовать тебя снова».
Кип поднял её на ноги за запястья и снова поцеловал ее: «Вот».
Он положил свежезаваренный прыщик на левую скулу, оставил на лице обнаженный шар гноя и наклонился вперед.
Джейд обхватила его затылок и фыркая погрузилась в него. Она снова начала беситься, обыскивая его кожу, но Кип отстранился, оттолкнул ее и отошел на несколько шагов назад.
«Достаточно. А теперь иди умойся».
Похоже, она хотела протестовать, но только кивнула, глаза стали мягкими и мечтательными, когда гной начал действовать. Легкая улыбка накрыла ее рот, и она начала исследовать свое липкое, красное тело дрожащими пальцами, содрогаясь при каждом вдохе.
«Поднимись наверх в ванную. Прими горячий душ».
Джейд кивнула, попыталась прижать его тело к себе, но он отступил, его пятки коснулись нижней ступеньки. Джейд выглядела обиженной, но ее руки все еще бродили по ее плоти, сжимались, массировали и ласкали себя.
Кип отошел в сторону, указал вверх по лестнице, и она последовала приказу, она была хорошей девочкой.
Высохшие кровавые следы все еще запятнали лестницу с того времени, когда рассеялась вся его стая. Но когда она поднялась, она оставила уже свежие, мокрые и сверкающие.
Кип долго смотрела на ее задницу, то, как она выпирала с каждым шагом. На мгновение старый Кип вернулся, и он не мог поверить, что уставился на обнаженное тело Джейд Брюстер в своем доме. И она была там для него, потому что она так сильно хотела его. Теперь он мог контролировать ее. Держал её в своих руках. И хотя он испытывал искушение присоединиться к ней в душе, и наконец избавиться от девственности, которая сопровождала его по жизни, как какой-то воображаемый друг, он решил держаться за нее. Это больше не имело значения. Трахать ее сейчас было бы бессмысленно. Он будет внутри нее, уже внутри нее, и никакое проникновение никогда не сравнится с этим.
Еще один стук в дверь. Кипу пришлось отвести взгляд от груди Джейд, когда она повернулась лицом к шуму. Ревность скривилаеё рот и она прищурила глаза, но Кип нахмурился на нее.
«Джейд иди в душ. Ты же не хочешь выбесить меня?»
Она покачала головой: «Никогда. Но…"
«Джеееейд!»
«Хорошо»
Она начала идти, затем остановилась на мгновение.
«Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю».
«Я знаю. Теперь иди».
Кип подошел к двери, услышал их всех там, уже
начинающих драться. Он не мог больше видеть это. Надоело с ними сражаться. Они будут вести себя хорошо или ничего не получат.Он открыл дверь. Все они сразу замолчали и уставились на него, на своего спасителя.
Они начали стремительно приближаться к нему, но он поднял руку и остановил их.
«Пожалуйста, Кип. Я умоляю тебя» - Иезавель почесала запястья и предплечья, кожа там уже покраснела от раздражения. Ее глаза отразились во всех направлениях, опухшие и розовые от слез.
«Я больше не могу это терпеть. Я… я убью себя, - сказал Кэш, когда его колени ударились о пол. Мальчик наклонился вперед, положив лоб на ноги Кипа.
Там их было по меньшей мере шесть, и еще больше блуждали около дома со всех сторон. Каждый из них по-прежнему был покрыт засохшей кровью.
Кип поднял Кэша на ноги, обнял его и похлопал по спине.
«Пожалуйста, - сказал Кэш, качая головой.
– Мне очень жаль, что я относился к тебе так».
Кип разодрал прыщ у себя на лбу и жестом пригласил Кеша взять заварной крем. Кэш нетерпеливо высосал его. Толпа стала беспокойной и начала снова толкать друг друга, сражаясь, но Кип оттолкнул Кэша в сторону и посмотрел на них. Они отстранились.
«По одному», - сказал Кип. Он чувствовал себя сильным. Он чувствовал себя богом.
Но они не выглядели готовыми к сотрудничеству. Не так, как раньше. Они выглядели отчаянно, даже когда Кип начал кричать и позволять гневу овладевать им.
Несколько человек набросились него сзади и прижали рты к шее Кипа. Они больше не беспокоились о Кипе, они заботились только о том, чтобы удовлетворить свои потребности, их зависимость. Как бешеные, голодные собаки набросившиеся на кусок говядины.
«Нет! Я сказал нет!»
Но они не слушали его. Теперь он лежал на спине, пытаясь увернуться от зубов и языков, но не мог ничего сделать.
А они обсасывали, пили и нюхали его.
13
Зак оказался в «Жирной лачуге». Он не знал, куда еще идти, это было одно из немногих знакомых мест в городе. Он думал о том, чтобы просто поехать к школе и унуть на парковке, но урчание в животе привело его к гамбургерам.
Но как только он получил свой чизбургер и картофель фри, он мог только смотреть на него с отвращением. То, как жир блестел на мясе, расплавленный сыр растекался по бокам. Майонез и кетчуп переливались на булочках.
Он бросил нетронутую еду в мусор, зажег сигарету и нашел рок-станцию. Ему нужно было немного шума, чтобы заглушить гротескные образы, бешено крутившиеся в его голове.
«Но, это была пустая трата времени».
Зак был уверен, что в их доме сейчас кто-то есть. Один из наркоманов Кипа. Он сжал руки в кулаки, прежде чем открыть глаза. Но затем он расслабился, увидев ее лицо.
«Гвендолин?»
«Эй, ты помнишь мое имя. Жаль, что он не помнишь, что мы должны были заниматься уроками всместе».