Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям

Однако первые проникновения христиан в индийские земли никак нельзя было назвать миссионерством. Просто тогда не было такого понятия, и положение христианства совсем не располагало к подобным порывам. Выжить бы. За прошедшие полтора тысячелетия оно подросло, окрепло, а подростковый период у многих ознаменовывается агрессивностью и неадекватностью, помноженными на непоколебимую уверенность в своей правоте и неправоте других. Первых католических попов подогнал в Гоа еще Василий де Гамович, не мудрствуя, он просто ссадил с корабля служивших на них капелланов и определил им дальнейшее место справления культовых нужд в виде экзотического берега Индии.

Если с мусульманами у португальцев был только один вид общения, при помощи кинжалов, то к индуизму они относились более лояльно, могли предварительно и поговорить, и гуманно выслушать ответ. Однако надо было гнать план по окатоличиванию туземцев. И тут уже все методы считались неплохими. Несильно вникающие из-за языкового, ментального и религиозного барьера в суть христианской идеи, индусы про себя понимали лишь одно – «хоть горшком назовите, только в печку не ставьте». А до этого тоже доходило, и на кострах сжигали, и звания «ведьм» и «колдунов» со всеми вытекающими из этого последствиями присваивали. Крестили целыми деревнями. Но обращение в христианство проводилось то с коммерческими порывами, то из-под палки и носило по большей части формальный характер. Короче, и пряник и кнут – все шло в дело. Конечно, представители таких каст, как БРАХМАНЫ или КШАТРИИ, предпочитали смерть смене религии, даже ВАЙШЬИ, и те кобенились. Но ШУДРАМ принятие христианства давало больше плюсов, нежели минусов. Шудры – низшая каста, предназначенная для тяжелых и неквалифицированных работ, они не могут за себя ничего решить без одобрения брахмана. Ни тем более заключить брачный союз с представителем другой касты. Они вообще ничего не могут и ни на что не имеют права. Уровень их интеллекта под стать положению. Конечно, для них обращение в католиков – решение многих проблем, как казалось бы. Некоторые думали, что таким образом можно обмануть КАРМУ, выйти из кастовой системы и зажить припеваючи, повесив в углу дома распятие и шествуя по праздникам с куклами новых святых на носилках. Но бесплатный панир (индийский полусыр-полутворог) бывает лишь в тех устройствах с пружинками, которые привезли с собой завоеватели, чтобы ловить непуганых крыс и мышей (для индуистов крыса – животное, уважаемое многими богами, это не тот городской монстр, к которому привыкли мы).

Имея дело с некоторыми христианами в Гоа, я вполне согласен с этим предположением. Их предки явно перекрестились из шудр. Но, слегка понимая индуизм и менталитет носителей этой религии, я не уверен в правильности вышезаявленной теории. Терпимость индуизма и индуистов, принятие всего, что тебе дается ЖИЗНЬЮ и КАРМОЙ, вера в то, что дано оно не просто так, а за допущенные в одной из жизней грехи и во искупление их при нынешней, дабы в следующих подняться на ступени выше, дает повод усомниться в массовости этого явления. Хотя и не исключает того, что подобные случаи происходили.

Слухи о миссионерских подвигах и рьяном охристианивании заблудших азиатов дошли и до папаши римского. В те годы им работал Павел № 3. Для римских пап существует возрастной ценз, не младше скольки-то там лет. От насыщенной жизни в борьбе за папское кресло они довольно быстро впадают в маразм. И отвесить им на уши большую порцию лапши не составляет труда. По крайней мере, так было в те далекие времена. Иначе Паша № 3 должен был сообразить, что его разводят припапские кардиналы и прочие приживалы. В очередном припадке эйфории он присвоил Гоа статус епископства. Соответственно, послал туда крупного сановника. А границы епископства определил ни много ни мало – аж от Африки и до самых до окраин. Самым крайним местом на земле португальцы в те времена считали Японские острова.

Поддерживаемые отрядами солдат миссионеры, как перитонит, разносили по близлежащим окрестностям воспаление «истинной веры». Воспользовавшись богатым опытом родной пиренейской инквизиции, один носитель ее в компании полусотни солдат прибывал в деревню. Солдаты убивали некоторое количество крестьян, поджигали их дома и рекомендовали оставшимся во избежание рецидива поверить на слово в истинность веры и того счастья, что наконец-то улыбнулось с приходом к ним образованной и развитой цивилизации. Перекрещенные индуисты убирали в потайные места изображения своих божеств, вывешивали на видное место две скрещенные палочки с прибитой к ним фигуркой Человека-Бога, и все на какое-то время улаживалось. С утра они ходили в церковь, а вечерами поклонялись традиционным богам веры своих предков. Кстати, это происходит и сейчас. На видном месте стоит гипсовая, засиженная многочисленными тропическими насекомыми китчевая фигура Иисуса или Девы Марии, а подальше от соседских католических глаз – скульптуры Шивы и Ганеши.

Таким образом, обращение в христианство принимает массовый характер, примерно как когда-то в СССР множились и пополнялись ряды КПСС и ВЛКСМ. У папы Павла в экстазе возникает идея в целях поощрения и ободрения присвоить Гоа очередное, более высокое звание. Из епископства – в архиепископство. На территории начинается масштабное строительство церквей, монастырей, семинарий и прочих заведений справления культовых нужд. Для чего уничтожаются индуистские храмы, а их фундаменты служат постаментами для христианских. Уничтожено было практически все, напоминающее о вере предков. Впрочем, ничего нового и из рук вон выходящего носители христианства не придумали, примерно так оно насаждалось везде – от Руси и до... под лозунгом «И только попробуйте у нас не быть счастливыми!»

В конце концов, возникает конфликт между бизнесом и носителями духовности. Если купцам было важнее «срубить» как можно больше «бабла» с гоанского клондайка, то фанатичные святые отцы ставили себе задачу спасти души всех без исключения, кто попадался под руку и был на тот момент еще жив. Купцам во все времена было не до принципиальности, бизнес всегда делает людей менее разборчивыми в религиозной принадлежности деловых связей. К тому же большие деньги изменяют шкалу ценностей, а материальные возможности подталкивают людей на менее целомудренный образ жизни. «Крышка» у них съезжает, и методы инквизиции приходится применять не только к туземцам – людям не первого сорта, но и к распоясавшимся соотечественникам, отвлекшимся от богобоязненной жизни.

В середине шестнадцатого века Ватикан принимает решение о введении в Гоа святой инквизиции. Упомянутый выше святой человек и представитель Бога на земле, папа римский Павел № 3, официально ввел этот институт в Европе, а с 1560 года он стал действовать повсеместно в христианском мире. Именно в том году Трибунал инквизиции и прибыл в наши благословенные папой края. Вообще 1560 год для Гоа значит очень многое. К этому десятилетию шестнадцатого века здесь было уничтожено более пятисот индуистских святилищ. Возведено восемьдесят церквей. Организовано католическое училище (колледж Св. Павла :)) по типу интерната, куда собирали детей уничтоженных индусов для воспитания из них истинных христиан (ни Гитлеру, ни Сталину, ни Пол Поту не приходилось позже изобретать велосипеды). Запущена типография для печати христианской литературы, в том числе и на местном языке. Введена цензура. Печатается первое в Азии периодическое издание все той же веселой божественной направленности. Провозглашен полный запрет на исповедание индуизма, ислама и даже параллельного христианского направления, пришедшего в Индию задолго до португальцев – сирийского несторианства.

Костры инквизиции периодически вспыхивали на этом маленьком кусочке благодатной земли. Трибунал, как это ему и полагается, выносил приговоры. Новые хозяева жизни массово обращали «дикарей» в спасительную «веру». Отчеты с приписками по выполнению плана охристения и охристинения плыли морем в Лиссабон. Вокруг Гоа за границами португальских владений скапливалось все больше и больше изгнанных жителей, которые отказались «быть счастливыми». И сбежавших от преследований, тех, кому посчастливилось скрыться, унося и пряча атрибуты веры и изображения своих богов. Случались и восстания. Самое первое произошло 25 июля 1583 года. Поводом послужил инцидент в местности под названием Канколим. В одной из деревень пришедшие с целью возвести крест и обозначить место строительства культосправного помещения иезуитские попы были забиты местными жителями насмерть (дурные примеры заразительны). За компанию с ними погибло несколько солдат и окрестившихся гоанцев. Всю бригаду позже назначили «Канколимскими мучениками». А старейшин провинившейся деревни вызвали в крепость оккупантов, якобы на мирные переговоры и для разрешения конфликта. Как только делегация оказалась у португальцев, те набросились на них и стали резать. Нескольким индусам удалось спастись, они спрыгнули со стены в море. Спасшиеся и подняли восстание. Но с граблями не ходят в атаку на бронепоезд. А с булыжниками на регулярные войска. Подавление было быстрым и жестоким. Султан смирился с потерей Гоа.

Новое поколение стало получать вместе с крестом и имена с Пиренеев. Окуная младенцев в купель, католические священники, не мудрствуя лукаво, нарекали их своими именами. Стали появляться Да Сильвы и Франциски, Диаши и Соузы. Их потомки с теми же самыми именами и сейчас составляют большинство населения штата. Влияние Португалии в Индийском океане было непререкаемое, от восточного побережья Африки и Персидского залива до Малайского полуострова и Китая. Но тут на нашем шарике появляется новый, амбициозный, пока еще гуманно, но уже решительно настроенный игрок в партии за мировое господство. С начала семнадцатого века все неоднозначнее о себе стала заявлять Голландия.

Любая империя всегда имеет один исход – крушение и дробление на мелкие составляющие. А как же иначе? Причин много – эйфория всемогущества, расстояния от окраин до метрополии, следовательно, сложность эффективности и оперативности управления ими. А тут еще маленькие, но злющие и кусачие молодые выскочки так и норовят оттяпать у тебя чего-нибудь, как только зазеваешься. Далее начинаются годы упадка и застоя, иногда плавно перетекающие в десятилетия, а у некоторых эта радость и на века. Что мы с вами и наблюдаем в конце двадцатого – начале двадцать первого века. По сравнению с португальским флотом, корабли которого строились еще по принципу галионов, голландские представляли собой образцы последних научно-технических достижений. Португальские успешно воевали с лодками индийцев, но противостоять фрегатам уже не могли. Тут еще осамосознались как граждане великих мировых держав французы и будущая трагедия мира – англосаксы. Буквально за одно десятилетие в тридцатые года семнадцатого века Нидерланды захватили полторы сотни португальских кораблей, блокировали Гоа и прочие территории португальцев с моря и установили свою гегемонию в этой части света. В 1641 году португальский король подписал с Голландией мирный договор, сутью которого было «лечь под нового, страшного и могучего», да еще лоханулся со сроками, указав, что в колониях он вступает в силу спустя год. Это развязало голландозам руки, и они прибрали к ним практически все бывшие владения «раненого португальского зверька», ограничив их к концу века тремя областями: Гоа, Диу и Дамана. Вот так и сменяются формации: через кровь, войны и потрясения. На смену феодальной колониальной империи пришла прогрессивная по тем временам Ост-Индийская компания. Именно голландцы расчистили дорогу англичанам, ибо сами они недолго похозяйничали на полуострове Индостан, а уступили место туманным товарищам с Альбиона.