Гобелен

– Я понимаю, что это исключает вас.

– Ну, не совсем. Есть способ обойти их. Мы можем объединить акции Хенка и мои у одного владельца, в один пакет. Мы можем образовать подобие корпорации исключительно для того, чтобы прикрыть это вложение – холдинговую корпорацию. Немцам известно, что она уже существует. Они не будут проверять даты в Нью-Йорке. Что за черт, я уже сказал им о ней, и их это полностью удовлетворило. Все, что им надо, это пара документов.

Молчание Поля длилось целую минуту, в течение которой, снова глядя на кофейник, он наслаждался поражением собеседника. Наконец он произнес:

– Конечно, вы знаете, что я не сделаю это. Донал выпрямился:

– Но почему?

– Я ответил вам в прошлый раз, когда вы обращались с подобным же предложением, не так ли?

– Послушайте, Поль. Посмотрите на дело с точки зрения банкира и не упрямьтесь. Я могу понять, что, возможно, тогда вы сомневались, но сейчас вы сами видите, какова прибыль, и вам следовало бы довериться моей деловой сметливости.

– Я абсолютно доверяю вашей деловой сметливости.

– Тогда что же вас останавливает? Поль прямо посмотрел на него:

– Вы до сих пор ничего не поняли?

– Так вы все еще поете старую песню дяди Дэна? Поль кивнул:

– Да. Так громко, как только могу.

На скулах Донала появились красные пятна.

– Вы банкир в третьем поколении. Не говорите мне, что вы достигли благополучия, оставаясь святыми.

– Мы были честными.

– Я не прошу вас делать что-нибудь бесчестное.

– Вы просите меня, и через меня просите Хенка, сотрудничать с международными преступниками.

Донал рассмеялся:

– Простите меня, но вы говорите как уличный проповедник.

Многое мог бы сказать Поль этому человеку. Какие слова бросил бы он в это наглое, смеющееся лицо! Перед его мысленным взором возникали картины: то в задней комнате тайно совещаются люди, то Бен лежит, сраженный двадцатью пулями в грудь. Но он поклялся Хенку и себе самому никогда не говорить об этом.

– Извините, я не хотел оскорбить вас своим смехом, – сказал Донал, сдерживая себя. – Просто на минуту мне показалось это смешным. Никто бы не поверил, что человек может отказаться от миллионов долларов. Честно, я сам не верю этому.

– Мне кажется, вам следовало бы поверить.

– Нет. Подождите. Вы боитесь войны, помощи врагу. О'кей, я согласен с этим. Но те вещи, над которыми работают в этих компаниях, полезны и для использования в мирное время, в промышленности. Я не ученый, но понимаю достаточно, что в Германии хорошие мозги, величайшие ученые мира…

Поль прервал его:

– Я не буду помогать нацистам ни в мирное время, ни в военное.

Слова прозвучали глухо и чопорно. Почему этому человеку всегда удается заставить его разговориться? Щеки Донала покраснели.

– Вы так легко отказываетесь от прибыли Хенка? Что вы за опекун?

– Я надеюсь, что уважаемый. Я бы не хотел, чтобы Хенк получал такие деньги. Достаточно плохо, что он уже получает их из «Финн Вебер».

Донал далеко отставил стул, словно боясь даже случайно прикоснуться к Полю.

– Лично я хочу деньги для своих детей. Им никогда не придется пробиваться наверх, как мне.

В голове Поля промелькнули картины, как кадры из фильма: великолепный дом, ряды европейских автомобилей, роскошные сады, фонари на деревьях и музыка на лужайке, бриллиантовое колье вокруг невинной шейки Мэг…

– Бог мой, сколько же вам надо денег?

– Сколько я смогу получить. Их никогда не бывает слишком много. Если бы у вас с женой был ребенок, вы бы понимали меня. А может быть, и нет. Из-за вас ничего не получается. Я вел дела с сотнями людей, но будь я проклят, если когда-нибудь… – Он резко замолчал.

Поль повернулся, чтобы узнать, куда смотрит Донал. В дверях стояла Ли, нагруженная покупками. Она осматривала комнату, разыскивая его.

– О, вот ты где! Я только что звонила в комнату, – четко произнесла она, но, увидев Донала, замолчала.

– О, какая неожиданная встреча! – воскликнул Донал, вставая вместе с Полем. Его голос был возбужденным и высоким. – Кто бы мог подумать, что вы в Париже вместе.

– Мы не вместе. Я решила поехать в последнюю минуту. Поль не знал, что я буду здесь. – Спокойный тон Ли противоречил испуганному выражению ее лица. Вы извините меня, – быстро сказала она, – я поднимусь с покупками.

Донал заметил:

– Она не красавица, но сексапильна, эта Ли. Поль не ответил.

– Я восхищен вашим вкусом. Поль спокойно произнес:

– Я не понимаю, о чем говорите?

– Бросьте! Ни вам, ни ей не удастся обмануть меня. – Донал посмотрел на часы. – Ну, я иду на обед. Я в «Джордж Синге», если вы перемените свое решение и захотите связаться со мной.

– Я не изменю свое решение, и я уезжаю завтра домой, – ответил Поль.

– О, будете наслаждаться плаванием вместе с Ли, – кинул Донал, выходя из комнаты.

– Ты совсем расстроился из-за этого человека, – позже сказала Ли. – Ты что, думаешь, он снимет телефонную трубку и позвонит Мариан, как только вернется домой?

– Нет, нет. Мне не понравился наш предыдущий разговор.

Из кресла Полю было видно свое усталое отражение в зеркале, и он выпрямился.

– Я только начал оживать благодаря тебе.

– Должно быть, здесь можно сделать состояние, раз Донал приехал, – размышляла Ли. – Ты не считаешь, что у него достаточно денег? Он и остальные, Бергман, Розелли и прочие, должно быть, поделили доходы перед отменой «сухого закона».

– Я не думаю, что ему нужны просто деньги. Похоже, он борется за престиж и власть. Подозреваю, что он может попытаться войти в большую политику.

– За его внешним лоском скрываются самые грубые манеры… Мэг чуть не ушла от него, ты не знал?

– Нет. Почему же она не ушла?

– Из-за неприятностей Элфи. Раньше она приходила ко мне в магазин и делилась, но больше не приходит.

Ли осторожно обвела губы и стала их закрашивать.

– Если бы она уехала от него с детьми, это по-настоящему потрясло бы его. Если бы я не могла видеть Хенка, то не знаю, что бы я делала. Не видеть собственное дитя – что может быть ужаснее.

– Да, – согласился Поль.