Гоблин Поневоле (или Изменчивый Мир)

– Хршо, хзяин!
– Проквакал гремлин, направившись в сторону дуба.

Удивлённо подпрыгнув от разошедшихся, не без моей помощи, в стороны корней, гремлин неуверенно пропал в открывшейся темноте.

Затем оттуда раздались грохоты, гремлинский мат (Как я понял, в любом языке можно сказать, что его носитель матерится, причём даже если ты этим языком не владеешь. Как? Загадка мироздания...) и скрипы - похоже, он всё-таки нашёл лестницу, и теперь целенаправленно выполнял мой приказ. В меру своих сил и умственных способностей.

Прошло довольно много времени, за которое я несколько раз успел распрощаться с жизнью, а под конец решил, что быстрее и безопаснее будет доползти самому, при этом пару раз потеряв сознание, как гремлин, с слишком уж довольной рожей, выскочил из дуба, держа в руках гору тарелок, склянок, каких-то безделушек, книг, свитков, даже кусочки коры дополняли всю эту мешанину из мусора.

– Это... что?
– Еле сдерживая себя от желания развоплотить придурковатого духа, указал я на высыпанную передо мной кучу барахла.

– Дык, хзяин, сказали ж: "всё шо можно". Дык я и это...

Моя ладонь впечаталась мне же в лицо. Чёрт, учителя первых классов, вы - герои! Как можно терпеть и что-то объяснять тому, кто только и умеет, что глупо улыбаться, да кивать головой - ума не приложу! Моё вам восхищение, и да поможет вам бог с этими спиногрызами!

– Ладно, начнём сначала, - глубоко вдохнул и выдохнул я, после того как покопался в принесённом гремлином мусоре и выяснил, что ничего полезного в нём нет и в помине.
– Ещё раз иди на третий этаж, и на этот раз принеси мне то... что ты смог бы сожрать.

Теперь процесс не занял так много времени: во-первых, он уже успел ознакомиться с интерьерами дуба, а во-вторых, судя по всему, упоминание о чём-то съестном придало существу дополнительную мотивацию. Так что уже через минут пять ко мне спешил ещё более довольный, чем в прошлый раз, хотя, казалось, дальше некуда, гремлин.

– Другое дело, - облегчённо кивнул я, глядя на вываленные передо мной мешочки с различными ингредиентами, потроха огромного количества животных, вытяжки, контейнеры со слизью и...
– Ложка?
– удивлённо поднял я деревянное изделие.
– Ты что, и такое ешь?

Гремлин развёл руки в стороны, мол, так и живём, а мне подумалось, что, похоже, первая куча могла бы быть им съедена тоже на "ура". Отдав гремлину котелок и дождавшись, пока тот вернётся с плескающейся в нём болотной жижей, я кинул ему ложку, что в мгновение ока была съедена прожорливым духом, и развоплотил его.

Затем, под пристальным взглядом лежащей под рукой Юлы, соорудил из подручных средств, а именно - да простит меня Отшельник!
– из книг основу для костра, поджог огненным амулетом и поставил на костёр котёл, жидкость в котором тут же закипела, вздыбливаясь множеством раздувающихся и лопающихся пузырей.

Открыв книгу, постарался вспомнить всё из лекций о водяных духах. Они, пожалуй, были единственной темой, которой я не увлекался в неурочные часы, так что все мои знания о них ограничивались только одним листочком с несколькими не самыми сильными заклинаниями. Эх, сюда бы Син-аль-Ланг! Или хотя бы одну из её учениц... Но мечтать не вредно. Так что я зарылся в свои записи, задумчиво потирая подбородок. Так... судя по всему, для того, чтобы полномерно пользоваться духом, нужно провести полную очистку воды, другими словами, правильное лечение должно происходить в два этапа: сначала ты выуживаешь чистую воду из болотной жижи, а затем уже вселяешь в неё необходимого тебе духа. При этом тратится вдвое больше энергии, чем если сравнивать с боевыми духами. Да у меня в таком состоянии столько энергии то и нет! Конечно, можно попытаться, кто спорит, может, что и выйдет, но при этом есть шанс того, что я отключусь, а в таком случае сдохну - как пить дать. Но если воспользуюсь жижей прямо так, в таком непрезентабельном виде, то как бы ни лечил, заражение мне обеспечено. И что делать?

И в этот момент мозг вдруг сжалился и выдал мысль. Правда, от этой мысли меня всего перекосило, но другого выбора, похоже, не было.

Взглядом, пробежавшимся по странице, отыскал более-менее подходящее заклинание. Правда, лечило оно от лёгких ранений, а моё на порез от бумажки похоже не было, но остальные вообще не лечили раны, а помогали от бессонницы, болей в животе и запоров, так что выбирать не приходилось. Булькнули в котле брошенные ингредиенты, зелье закипело сильнее, поднялся в воздух витиеватый дымок красного оттенка. Прошептав заклинание, принял пришедшего на трапезу духа и отправил его искрящейся звездой в мутную воду, которая, в том месте, куда ухнул энергетический сгусток, отделилась от общей массы большим грязно-мутным пузырём с бьющимся внутри, словно сердце, светом.

Приблизив его к себе, я невольно взглотнул, облизнув пересохшие от волнения губы. Вот сейчас и начнётся самое главное... Теперь важно было не сплоховать и рассчитывать на собственное везение, благодаря которому я всё ещё, вопреки всему, жив.

Скинув с себя шкуры, сто покрывали торс, обернулся к ящерке, кивнул на торчащую из спины стрелу. Та удивлённо выпучила глаза, но я на это только кивнул, и получил уверенный кивок в ответ. Я иногда уже даже и не замечаю, что мы с Юлой почти на ментальном уровне общаемся, без слов. Ящерица встала у меня за спиной, и я зажмурился, приготовившись к приходу очень близкой мне в последнее время подруги - боли.

Вспомнишь лучик... боль ужалила спину и растеклась по телу: Юла выдернула зубами стрелу, и теперь дело было за мной. Сквозь начавшую застилать глаза пелену направил водяной сгусток себе за спину и, почувствовав, как на мгновение в районе раны будто подуло холодным ветром, вскочил и, отбросив в сторону котёл пинком ноги, развернулся на триста шестьдесят градусов и рухнул спиной назад, прямо на костёр.

Дальше я, кажется, действовал рефлекторно, потому как голова не соображала - точно. Боль даже уже и не чувствовалась, так как её стало слишком много, она заполонила всё, и потому перестала отвлекать. Но несмотря на это, я понимал, что сейчас спину сжигает огонь костра, и нужно делать то, что задумано, но, когда до меня дошло, тело, что наплевало на мозг и решило спасать себя само, уже сделало всё за меня: я перекатился в сторону и, исполосовав тело о камни, плюхнулся в воду.

Как выполз на берег и плюхнулся лицом в грязь, не помню. Как и того, что было после этого, ибо отрубился. А когда очнулся, дело уже шло к позднему вечеру, и неподалёку раздавались заунывные, голодные переклички болотных хищников. Юла, как обычно, была тут, рядом, и отчаянно лизала мне спину. Подняв тяжёлую, словно не свою, руку, наткнулся ладонью на мощную шею животного. Юла вздрогнула и оторвалась от своего занятия, принимая от меня порцию поглаживаний. Прав был друид - преданнее существа мне не найти.

Доковылял до дуба я, опираясь на ящерицу и Пха, но всё-таки на своих двоих, и при этом ощущая лёгкое покалывание в теле. Значит, получилось? Справился? Честно, не думал, что получится превозмочь боль после прижигания раны. Боялся, что так и сгорю в огне, по собственной глупости. Но всё вроде как обошлось - на Пяте нельзя быть ни в чём никогда уверенным. Я спас себя от раны, но смогу ли спасти от хищников, что уже, чую, задумываются: а не подойти ли нам к тому месту, где только что пролилась кровь? И плевать, что оно опасно: инстинкты не задавить даже здравому смыслу.