Гоблин. Том 6. Секта

За полчаса они еще раз всё обшарили, но, кроме этой карты, уцелели лишь какие-то бумаги, которые рассыпались на части, едва их взяли в руки. Кроме того, дроуской письменности ни Зур’дах, ни Маэль не знали.

Вот только когда они вдвоем засели над этой картой, пытаясь сопоставить то, что видели, с пройденным путем, то поняли….читать-то карты они не умеют. А понять, где и какие ориентиры на ней изображены, если и возможно, то не для них. Вот где они сейчас? Какое место должно быть ориентиром? Да и вообще — куда сама карта ведет? Быстрая радость от находки сменилась трезвым осознанием ее бесполезности конкретно для них.

Главный вопрос был лишь в том, вела ли карта на Поверхность? Или была просто картой какой-то части подземелья, а может и вообще только яруса?

Единственным понятным ориентиром было обозначение города — там были изображены фигурки дроу и нечто вроде врат.

— Похоже, для нас эта карта бесполезна, — констатировал Зур’дах, и они одновременно засмеялись.

— Но все равно возьмем ее с собой, — сказал Маэль.

— Естественно.

Больше они в этой пещере не задерживались. Всё-таки что-то ведь убило эту группу дроу и гоблинов, а значит надо идти дальше и продолжать искать тоннели, идущие вверх.

По пути других следов разумных они не наблюдали, хотя теперь они заглядывали чуть ли не в каждую пещерку и ответвление. Мало ли. Этот ярус, видимо, по строению ничем не отличался от предыдущего: те же бесконечные пещеры, спуски, тупики, норы и тоннели, неизвестно куда ведущие.

— Найти бы крупный тоннель, — сказал Маэль, во время очередного привала, — Он точно приведет нас куда-нибудь быстрее чем мелкие, по которым мы петяем.

— Нам нужно не куда-нибудь, — заметил Зур’дах, — А на поверхность.

— Это да.

Зур’дах катал в пальцах десятки капель тьмы, играясь ими. Это было своеобразным упражнением — действовать бессознательно, привыкать не думать, когда управляешь тьмой. Он уже понял, что даже если не знаешь техник и приемов, голая сила тьмы может продавить что угодно — лишь бы была, как говорил Чернопрядец, сильная Воля.

Казалось, они поднялись всего на Ярус вверх, но тьма стала жиже, а управление ей усложнилось, как и ее сбор. Надо было привыкать, чтобы не случилось неожиданностей в бою. Миг, мысленное усилие — и капли превратились в острые иглы, а потом слились в одну длинную стрелу Тьмы, которую молодой гоблин начал вращать против своей оси.

Маэль наблюдал с легкой завистью и вздохнул. Зур’дах пытался научить его владению тьмой, объяснял, показывал, но у друга ничего не получалось. Тот просто не понимал, где брать и как ощущать эту самую Тьму. С кровью было то же самое: то, что для Зур’даха было естественно и понятно, Маэль просто не ощущал.

И они оба понимали почему это так. Владение Тьмой и Кровью либо дано, либо нет, и Маэлю было не дано, как и остальным гоблинам.

Единственное, чего у Зур’даха пока не получалось, — это объединить эти два типа энергии. Но он понимал: видимо, его владение ими обоими еще недостаточно для подобных манипуляций, так что сосредоточился на отдельном развитии и того, и того.

— Всё, пошли, — сказал Маэль, вставая, после того, как они съели пару кусков мяса и передохнули после нескольких дней беспрерывных поисков.

Зур’дах развеял Тьму и, подхватив вещи, двинулся за другом.

Опять искать… — мелькнула неприятная мысль.

Лабиринты тоннелей выглядели совершенно одинаково, но с их чутьём и памятью они, конечно же, не могли заблудиться: они легко ощущали оставленный собой же запах и следы, но само бесконечное однообразие ходов начинало раздражать.

За два месяца целенаправленных поисков они нашли небольшой проход, который вел к тоннелю покрупнее. Но в него они не спешили соваться, потому что этот ведущий вверх крупный тоннель вел в настоящую громадину шириной в сто шагов, и высотой не меньше. По ощущениям Зур’даха это был уже следующий ярус. Идти туда без разведки — значит точно нарваться на неожиданные проблемы. Как минимум, подобные огромные тоннели очень любили здоровые монстры и твари, это не говоря уже о том, что их же использовали для перемещения дроу.

Поэтому они две недели делали вылазки в этот огромный тоннель и возвращались обратно. Они пытались понять — используется ли он дроу для перемещений или нет. И по тому, что они видели, выходило, что он давно заброшен: где-то зарос грибниками, где-то был завален булыжниками после очередного землетрясения — в любом случае, его явно никто не подготавливал для постоянного использования. Повозкам бы тут пришлось туго: приходилось бы постоянно вилять между камнями и завалами.

— Нам бы двух ездовых ящеров, — мечтательно прошептал Маэль.

— Да уж, по такому тоннелю мы бы промчались быстро.

Сегодня они отмахали в обе стороны часов по пять, проверяя, насколько всё заброшено — и результат их радовал. Никаких признаков или следов разумных существ. Ну а пара крупных тварей их не беспокоила. Дроу были опаснее любых монстров.

Пора было подниматься, вариантов не было: других подходящих тоннелей, которые могли вести на Поверхность, а не наоборот — вглубь, они не нашли. Только этот.

— Ну что, пошли… — вздохнул Маэль.

Замешкались они лишь с тем, какое направление выбрать. Выбрали в итоге ту часть тоннеля, которая по их собственным ощущениям чуть приподнялась за пройденные четыре сотни шагов, тогда как другая за те же четыре сотни лишь опустилась.

Первые часы им было немного боязно, но скорее из-за того, что возвращаться назад они не собирались. Теперь нужно было идти только вперед. Кроме того, оказаться вновь на практически открытом пространстве после тесных тоннелей и пещерок было неуютно. Непривычно.

Поначалу они шли излишне осторожно, дёргаясь на любой шорох. Шли чуть в стороне от центральной «дороги» — или того, что её отдалённо напоминало, — двигались максимально близко к крупным бурым каменным наростам и между хаотично разбросанных булыжников.

За спинами были переделанные корзины, раньше большие, теперь маленькие — старые попросту не пролазили в те проходы, которые вели к этому ярусу. На спине и груди была неудобная кожа синего ящера, переделанная в кривоватую броню. Однако свою роль она выполняла исправно.