Гоблинов слишком много

– Все будет хорошо, не плачьте...
– успокаивала её Алина. Алекс продолжал сидеть на табурете, не сводя с них глаз. Его фантазия о тете Маше и её муже, сменилась немного другой. Тем более, и Алина видимо уловила ход его мыслей. Не зря они так быстро сошлись и женились, несмотря на протесты родителей. Алина продолжала обнимать хозяйку, но эти объятья становились всё более тесными. Руки Алины нежно скользили по широкой спине, опускались на объёмный зад. Глаза девушки блестели, губы стали ярко-алыми, словно она их накрасила помадой. Алекс хорошо знал, что это говорит о том, что его жена возбуждена. Она уже не прикидывалась, что утешает плачущую женщину, а откровенно её лапала. Тетя Маша, казалось, не замечала этого, продолжая плакать. Но когда Алина неожиданно поцеловала её в шею, она охнула:

– Ты чего?

– Ничего, теть Маш...
– прошептала Алина, - ничего... Все образуется. И на себе не надо крест ставить. Вы такая... сексуальная...

– Ох, девочка...
– выдохнула тетя Маша, млея от нежных поцелуев Алины.

– Вы ведь с женщинами не пробовали? Будет новый опыт - говорила Алина, развязывая пояс халата.

– Я-то не пробовала? Я и тётке той в области отлизывала... И потом в общаге мы с девчонками тоже девичники устраивали...

– А Вы с большим опытом...
– сказала Алина, - а ведь с виду не скажешь.

– Ох, девочка, наше поколение в плане секса даст любому прикурить...

Алина высвободила огромные груди тети Маши. Как Алекс и ожидал, они были большие, крепкие, с огромными розовыми сосками. Алина то жадно присасывалась к ним, то скользила кончиком языка. Алекс, чувствуя, что его член уже не удержать в узких обтягивающих джинсах, расстегнул ширинку и приспустил трусы.

Алина покрывала поцелуями живот тети Маши, став перед ней на колени. Живот был чуть с жирком, но не обвисший, без шрамов от кесарева и растяжек. Тетя Маша охала и стонала, откинувшись назад. Потом присела на столешницу.

– Секель пососи - сказала она Алине.

– Что?

– Ну, клитор... Та тетка, у которой я в области жила, на зоне бывала... Бывает ляжет на спину, ноги раскинет, пизду откроет волосатую и говорит: "Машка, секель пососи!". Я давай его лизать и сосать, а её аж трясет. Один раз даже обоссалась от удовольствия.

Алину саму трясло от этих историй, она вся дрожа, зарылась лицом в заросли между ног тети Маши. Здесь было мокро и горячо. Волосы приятно щекотали лицо. Алина никогда не видела такие большие и толстые половые губы, такой большой пухлый клитор. От разгоряченной вульвы шел тяжелый, обволакивающий, но приятный запах. Алина готова была вдыхать его целую вечность. Она потерлась щекой о внутреннюю сторону бедра, провела языком между половых губ, и осторожно взяла губами большой клитор тети Маши.

– Да, милая...
– горячо зашептала женщина, - пососи его. Так люблю... Когда нежно, осторожно...

Алина, не помня себя от возбуждения, чувствуя, что и сама обильно истекает горячим соком, начала самозабвенно смоктать, словно слепой щенок. Тетя Маша утробно застонала. Она вытянула одну ногу вдоль столешницы, второй дернула в воздухе, с нее слетел тапок, обнажая ступню. Тетя Маша задергала тазом и босой ногой в воздухе, глаза закатились.

– Ох, бляяяя...
– стонала она. От вида кончающей милфы Алекс не выдержал и брызгнул горяченьким прямо в тарелку, где ещё недавно лежала его порция ужина. Тетя Маша дернула второй ногой и сбила блюдо с котлетами на пол. Алина вскочила, испуганно ойкнув. Тетя Маша обвела кухню пьяным, ничего не понимающим взглядом и рассмеялась.

– Ничё... Ещё нажарим... Хорошо как! Давно так не жарилась.

Хозяйка соскочила со столешницы, крепко прижала Алину к себе, словно пытаясь задушить. Она жадно, с языком целовала её в губы. Руки её лихорадочно расстегивали клечатую рубашку девушки. Алекс даже у Абдьела не видел столько страсти. Алина тихонько трепетала в её руках. Вот упали на пол, усеянный котлетами и крошками от сухарей, её рубашка, джинсы с трусиками, лифчик. Алина стояла перед тётей Машей, маленькая, худая, с грудью первого размера, в одних красных носочках. Хозяйка окончательно избавилась от халата. Как теперь было понятно, сегодня она его надела на голое тело. Только сегодня?

Она усадила девушку на единственный стул со спинкой, развела в сторону худенькие ножки Алины.

– Красивая пизденка...
– сказала она, любуясь, - выбритая вся. А я ленюсь там брить. Да и для кого?

Тетя Маша присела перед Алиной, пальцами осторожно приоткрыла розовый влажный цветок. Она склонилась над ним, провела шершавым языком от ануса до лобка. Алина нежно вздохнула.

– Какая ты сладенькая...
– сказала хозяйка, - а у меня какой вкус?

– Солёный с кислинкой - прошелеатела в ответ Алина, на ярко-алых губах которой ещё не высохла влага из сочной пизды.

– Тебе понравилось?

– Да, да, да... Вы такая вкусная... отъебите меня, теть Маш... Отъебите... Пожалуйста.

Тетя Маша заработала языком, Алина выгнулась, зажмурилась, смешно сморщила носик, словно собралась чихнуть. Алекс хорошо знал, что эта странная гримаса выражает крайнюю степень удовольствия. Перед ним разорачивался спектакль, в реальность которого он не мог до конца поверить. Даже в своих самых смелых фантазиях, Алекс не мог вообразить такое. Пышнотелая обнаженная милфа в бигудях и одном тапке стоит на коленях и страстно сосет клитор его Алины. А та вся вертится, дрожит, тихонько вздыхает. Прям перед ним огромный зад тети Маши, её сочная пизда. Он почувствовал, как его член снова затвердел.

– А ты, Сашка, что отлыниваешь?
– спросила тетя Маша, - иди сюда!

До конца не веря в происходящее, Алекс подошел, опустился на колени сзади тети Маши. Его фаллос раскачивался из стороны в сторону в полной готовности. Алекс не стал медлить, как любил обычно делать, поддразнивая Алину. Приложил головку к горячей, истекающей вульве и резко двинул тазом вгоняя член в вожделенную глубину.

– Ух, бля!
– вскрикнула хозяйка, - хороший у тебя хуй, крепкий. Давай, Сашка, жарь!

Алекс начал двигаться в обволакивающей теплой глубине. Тетя Маша стонала, продолжая яростно языком полировать Алину. Чем быстрее двигался Алекс, тем быстрее работал её язык между ног его жены. Объёмный зад дрожал при каждой фрикции, Алекс драл её, не боясь каждый раз достать до матки. Алине было не очень приятно, когда он проникал на всю длину, она морщилась от боли. Но с тетей Машей, было иначе, когда он так делал, она издавала довольный урчащий звук. К тому же она ему подмахивала задом, ускоряя ритм. Её глубокая, идеально смазанная вагина словно была создана под его член, длинный с большой круглой балдой, как у булавы. Алекс забыл обо всем на свете, был только он, урчащая тетя Маша и Алина, что запрокинула голову назад и что-то шептала в беспамятстве.

– Да, вот так, хорошо...
– стонала хозяйка, - ты, Саша, ювелир... Ох, ещё , ещё... Еби... Еби, не бойся...

Алекс двигался все быстрее, буквально тараня сзади сдобное тело.

– Еби, ох как сладко... Ох, тебе повезло девочка с ебарем... Ох, как хорошо! Люблю крепкие хуи! Давай, Саш, поглубже задвинь... Ух, вот так, вот так, вот так!

Она замолкла, яростно трахая Алину острым шершавым кончиком языка. Девушка судоржно прижала голову хозяйки к себе между ног, соединила ступни в носочках, словно на занятиях йоги и забилась в оргазме. Алекс никогда в жизни не видел, чтобы Алина так бурно кончала. Она сильно прижала тетю Машу к себе, Алекс испугался, что сейчас Алина её задушит. Стул зашатался и едва не рухнул. Хозяйка под яростным напором Алекса смачно перднула, а потом тоже с оханьем забилась в горячем оргазме. Алекс продолжал двигаться, с восторгом наблюдая, что оргазм не отпускает обеих женщин, они продолжают кончать раз за разом. Двойной множественный оргазм, такое он видел впервые в жизни. Ему было так хорошо, тепло, уютно, он двигался и хотел, чтобы это продолжалось вечно. Он настолько растворился в этом всем, что пришёл в себя лишь когда он стоял посреди кухни, обильно заливая лица обеих женщин потоками спермы. Алина, как обычно высунула язык, тетя Маша страстно размазывала семя по лицу, накрученным в бигуди волосам, втирала её в огромные груди.