Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Вот ведь нехристи.

– Смеетесь? – хмуро глянул на собеседника Лотяну. – А вот мне, если честно, не до смеха.

– Что так?

– У меня и отец, и мать – православные. И дед с бабкой. Да и сам я вроде как крещеный.

– Так крещеный или «вроде как»?

– Крещеный. Вот. – Молдаванин расстегнул верхние пуговицы не первой свежести строительного комбинезона и продемонстрировал Галактионову золотой нательный крестик.

– Ну, это еще ничего не значит. Такое добро сейчас на каждой второй немытой шее сыскать можно. Вон, даже на этих, – Галактионов презрительно кивнул в сторону сидящих по соседству забулдыг. – У меня, к слову, тоже дед был. Войну, между прочим, в Берлине закончил. Так вот он любил говорить: «Мы с фашистами бились, Богу не молились». И еще: «Только у труса надежда на Исуса».

– Это вы к чему?

– Да к тому, что у Бога и без нас с тобой проблем много. Так что пусть каждый занимается своим делом.

Перед столиком возникла официантка и вопросительно посмотрела на странную, плохо сочетающуюся друг с другом «черно-белую» парочку.

– Еда ему, а счет мне, – пояснил Галактионов. – И как ты можешь это есть, не понимаю?

– А че, вкусно! – с ходу накинулся на шаверму Лотяну.

– Не забудь, результат мне нужен не позднее субботы.

– Я помню. А деньги?

– Сначала результат, потом деньги, – назидательно изрек Галактионов, выкладывая на стол тысячную купюру. – Надеюсь, у тебя нет оснований мне не доверять?

– Пока нет. Но у нас в Молдавии говорят: «Фрате ку фрате, дакэ брынза ку бань».

– И что сие значит?

– «Брат братом, а брынза за деньги».

– Не боись, на брынзу тебе хватит до скончания дней…

Галактионов с немалым удовольствием наконец покинул чадящее прогорклым маслом и дешевым табаком заведение, заранее предвкушая, как сейчас доберется до города и отобедает в какой-нибудь «Маме Роме» или в «Палаццо». Лотяну же продолжил поглощать шаверму, с наслаждением прикладываясь к разливному, отдающему хлоркой пиву. Подспудно прикидывая в уме, что сдача с оставленной Галактионовым штуки составит не менее семисот халявных денежных единиц. А значит, нынешний день уже прожит не зря. Ну да не будем осуждать его за подобное сквалыжничество. Ибо такова она, «судьба солдата в Америке». Вернее – судьба гастарбайтера в России.

…У кого – одно гнилье,У кого – ухожено.Значит, каждому своеНа земле положено. [20]

Санкт-Петербург,

5 августа 2009 года,

среда, 14:07 мск

– …То, что у Панова элементарно отжимают бизнес, с самого начала было ясно самому распоследнему ежу. Всё это уголовное дело – одна сплошная фикция, и при желании таких дел можно ежедневно возбуждать пачками. Но желания работать – нет, а вот желание забрать готовое и прибыльное – есть! – с жаром продолжала вещать Цыганкова. – Словом, история с Пановым – это типичный пример натурального государственного рэкета.

20

Из стихотворения Геннадия Шишова.

В данный момент они с Андреем сидели на летней террасе с некоторых пор очень модной в городе ресторации «Фиолет» и, дружески беседуя, любовались открывающимся на Фонтанку видом. Стесненный в финансах Андрей дул исключительно кофе. Финансы ощутимо стеснились после того, как он гусарским жестом заказал для журналистки некий изысканнейший десерт. Который та с видимым удовольствием поглощала. К слову, в своем добросовестном заблуждении в том, что все без исключения менты живут на «левые» доходы и будучи не понаслышке осведомлена о среднем чеке в «Фиолете», Цыганкова автоматически причислила к оным и Мешка. Хотя на самом деле Андрей выбрал этот ресторан всего лишь по причине географической близости к редакции.

– А почему подобный тип рэкета вы именуете «государственным»?

– Я, конечно, понимаю, что у милиционеров служебного времени хватает только на кофе с журналистами, а никак не на чтение газет, – язвительно заметила Цыганкова.

– Неправда ваша! – возразил Мешок. – К примеру, перед тем как сегодня встретиться, лично я внимательнейшим образом ознакомился с вашей статьей «Пан пропал. Без всяких „или“». Смешной заголовок. Сами придумали?

– Сама, – улыбнулась польщенная похвалой журналистка.

– Да, там, помнится, стояла цифра «1». Я правильно понимаю, что в следующем номере следует ждать продолжения?

– Понимаете вы правильно, – вздохнула Цыганкова. – Но вот появится или нет – это большой вопрос.

– Чего так?

– Похоже, из всех представителей наших доблестных органов этот заголовок рассмешил только вас. Вот мое руководство и заартачилось.

– Руководство или хозяева газеты? – уточнил Андрей.

– В принципе, у нас нет владельца как такового. Так что редакционная политика в целом строится вполне себе либерально.

– Бросьте, Мария, в нашей стране уже давно не осталось ничего бесхозного. Тем более когда речь идет о СМИ.

– Я имею в виду, что над нами не нависает постоянно тень какого-нибудь крестного папы Тофика Гамлетовича, – пояснила Цыганкова, – диктующего, о чем писать можно, а о чем категорически «нэ надо, дарагой; очэн тэбэ не саветую».

– А тень крестной мамы? – усмехнулся Мешечко.

– Ну, Смольный – это святое! Но заурядный криминал городскую администрацию мало интересует. Так что здесь все проще. Заартачились наши юристы: опасаются очередного судебного иска и требуют исчерпывающей доказухи… Ладно, не будем о больном и грустном. Так вот, Андрей, я вам очень советую: поройтесь на досуге в Интернете, и, уверяю вас, вы очень быстро поймете, к кому перейдет империя «ПАН» в случае посадки Панова. А в том, что его посадят, я ничуть не сомневаюсь.

– Но вы же сами в своей статье написали, что предъявленные Панову обвинения ничтожны и практически не имеют под собой никаких оснований. А раз так, дело запросто может рассыпаться в суде.

– Писала, не отрицаю. Но разве отсутствие оснований у нас является серьезным препятствием, когда на кону стоят такие деньги? Да, я давно пишу на криминальную тематику и, в частности, знаю судью Зимина как исключительно порядочного человека. Но отчего-то почти уверена, что ему в конечном итоге не дадут провести этот процесс.

– Каким же образом?

Цыганкова задумалась:

– Ну, к примеру, перенесут слушания в другой регион. Туда, где судьи попонятливей и посговорчивей.

– А разве это технически осуществимо?

– А что, разве у нас не было подобных прецедентов? Вспомните хотя бы дело Кумарина – Барсукова. Там имелся целых ворох претензий, связанных с территориальной подсудностью. Равно как с принятием решения о переводе слушаний в Москву без учета мнения подсудимого. И ничего – перевели, провели, осудили… По мне так, по совокупности его былых деяний, оно, может, и справедливо. Но! Здесь уже просто откровенно по Некрасову! «Цинизм, доходящий до грации»!

– Да, но, насколько я помню, в деле Барсукова перенос слушаний мотивировался безопасностью участников процесса?

– Замечательно! – упорно продолжала гнуть свою линию журналистка. – Значит, схема отлажена и работает. Между прочим, судья Зимин уже получал по почте письма с угрозами в свой адрес.

Мешок уставился на нее удивленно-потрясенно:

– Однако! Маша, а вы откуда знаете про письма?

– Работа у меня такая, – с плохо скрываемой гордостью за профессионализм, заявила та. – Вот только не смотрите на меня такими преданными глазами: я своих источников не сдаю!