Гоблины

Пересиливая себя, выцепил в затуманенном сознании картинку боя.

Враг воспрял духом.

Плоты вновь упрямо поползли к берегу. Даже изувеченный ёж грёб к нам горя жаждой мести. Но несколько трупов на воде, говорили сами за себя. Пощёчина вышла знатной.

Повинуясь командам Марселя, гоблины отступили с пляжа. Бывалые бойцы действовали более менее слаженно. Новички трусили, опасливо озирались и держались за спинами.

Оттеснённый было ветром, враг вновь приблизился к берегу. «Ёж», лишившийся части гребцов, поотстал. Вперёд вырвался другой плот. Теперь орки стали осторожнее. Заранее подняли щиты в первом ряду. Упёрли их в брёвна, повышая устойчивость. Над щитами появились готовые стрелять арбалеты.

Глупо.

«Вперёд, в атаку!», команда растекается по округе. Следом растекается шквальный ветер, создаваемый призванными духами. Сильнее и злее прежнего. Шаман, учивший меня исполнять обряд призыва, вступил в игру, наглядно показывая разницу между нами.

Щиты смело вместе со щитоносцами. Остальные попадали цепляясь за брёвна, не желая оказаться в воде. Плоты закружились. Волны перекатывались через них, смывая неудачников. Любое организованное сопротивление было подавлено в зачатке.

А потом полетели копья.

Чавк. Чавк. Чавк. Вода окрасилась в красный. Среди барахтающихся в ней тел стало невозможно отличить живых от мёртвых. Счёт убитым перевалил за десяток. А копья всё летели. Каждое второе попадало в плот. Четверть находили податливую плоть. Чавк! Вопль боли. Чавк! Вопль сменяется стоном. Ещё бросок. Затихает и стон.

Оправившись от отката, я наравне со всеми участвовал в избиении неудавшегося десанта. Роль воина привычнее чем шамана. Не тратя понапрасну боеприпасы, выцеливал жертву и бил наверняка. Высокая сила и ловкость творили чудеса.

Ветер стих. Духи развоплотились. А шаман, осоловело вращая глазами, осел на землю. Прошла лишь минута. Но от боевого духа врага не осталось и следа.

Один плот, разбитый стихией и утыканный копьями, лишился всего экипажа. Живые или мёртвые они оказались в воде. Другой был больше похож на разделочную доску, случайно спущенную на воду. Кто-то на нём ещё шевелился и стонал. Но способных держать оружие не осталось. Остальные два пострадали значительно меньше. Но и они потеряли по паре бойцов. И сейчас, облепленные оказавшимися в воде орками, стремительно гребли подальше от берега.

И именно в это время в голове привычно прозвучало: «треньк». Потом снова: «треньк». И наконец третий раз: «треньк». Сигнал подавал Рохля, оставшийся командовать ослабленным гарнизоном заставы. Даже не переключаясь на вид его глазами, где наверняка невозможно было бы что-то разобрать, я точно знал что произошло. Тройной сигнал, заранее оговорённый знак. Застава захвачена врагом. Остатки гарнизона спешно отступают в замок. Орки барона вошли в городскую долину.

Сказать, что это бегство, значит не сказать ничего. Узнав, что минут этак через пять, нам в спину ударит две дюжины закованных в латы орков-воинов, гоблины словно с цепи сорвались. Новички побросали заготовленные копья и бросились врассыпную. Бывалые, целенаправленно ломанулись к замку. Офицеры ловили тех и других, требуя подобрать оружие и отступать организованно. Даже так, наши шансы будут не велики в случае столкновения лоб в лоб. Но они хотя бы будут.

Впрочем, мои храбрые воины столь жаждали оказаться под защитой замковых башен, что ни один орк за ними бы не угнался. И потому, через пару минут мы уже закрывали дверь за последним гоблином и дружно заваливали её изнутри.

Подоспевший вскоре гарнизон заставы, был вынужден подниматься по приставной лесенке. Разбирать завал у двери дураков не нашлось. А следом за гоблинами, к лесенке устремились дышащие им в спину знакомые латники, во главе с самим бароном. Старый брюзга более не отсиживался за спинами.

Тяжело дыша, размахивая огромным ятаганом, Гаргета бежал первым, увлекая войска на приступ. Его доспех уже не блестел. Помятый, запылённый, с пятнами свежей крови. На шлеме внушительный след от удара. Часть элементов отсутствует. Развевающийся плащ ободран и грязен. Щита нет.

Следующие за ним воины выглядят не лучше. К вчерашним повреждениям добавилось не мало новых. Я даже невольно преисполнился уважением к Рохле. Нанести столько урона, имея под рукой всего десяток бойцов. При этом никого не потеряв. Не зря я его выделил.

Поднять лестницу мы не успели. Орки ухватились и притянули её к земле своим весом, не обращая внимания на полетевшие было копья. Наиболее здоровые и агрессивные полезли на верх. Остальные пытались соорудить живую лестницу, забираясь по спинам товарищей. Учитывая их немалый рост и мои не великие, не более 4-х метров, стены без рва, это было не сложно. Положение стремительно ухудшалось. Взлетев на плечах отступающих, враги удачно начали штурм. Первые орки уже рубились на крыше моих покоев, стремительно увеличивая плацдарм, и оттесняя не успевших организовать оборону гоблинов.

Начиналась паника. Управление стремительно терялось. Команды, как Марселя так и мои, игнорировались. Стремясь выжить, гоблины бежали по мосткам на соседнюю башню. Толкаясь и мешаясь друг другу, создавали пробку и ещё больше усиливали творящийся хаос. Первые неудачники из новичков уже сорвались с крыши и стали лёгкой добычей врага. Заранее продуманный план обороны трещал по швам.

Ситуацию от полного краха спасала лишь горстка наиболее опытных бойцов. Пяток бывалых гоблинов-воинов, да все три гнолла включая Ррык-кы. Не имея возможности нанести серьёзный урон, они хотя бы сдерживали натиск, мешая врагу развить успех. Вскоре, оставив попытки обуздания новичков, к ним присоединился и Марсель, попутно врубивший свою командирскую абилку воодушевления. Часть паникёров опомнилась. На головы штурмующих, посыпались заготовленные булыжники.

Я находился на башне заклинательного покоя и лично помочь в бою не мог, преодолеть встречный поток прущих по хлипким мосткам одурелых новичков было не реально. Но призвать Савелия и, ценой очередного понижения репутации, заставить его лечить раненых – вполне. Шая пытался наслать свой морок сомнения. Но то ли мало вложил маны, то ли его духи были всё же слабоваты для героя. Но Гаргета, сцепившийся с авантюристом, устоял и даже не сбавил темп. Ещё пара штурмовиков, впавших в кровавый кураж, только немного замедлились. Остальные, окутавшись тёмной дымкой, привычно ненадолго выпали из боя и бестолково крутили головами. Позволив паре копий найти свои цели.

Но удержать башню было уже не возможно. Прижавшись спинами к парапету, бойцы по парно вскакивали на мостки и страхуясь от метаемых орками топоров и булыжников, отступали. Последним шёл Марсель, всё так же связав боем барона, он медленно пятился назад. Тяжёлые, размашистые удары ятагана со свистом проходили мимо, выгрызая целые куски бревна. Ловкий и юркий авантюрист умудрялся уклоняться даже в столь стеснённой обстановке. А иногда и наносить какой-нибудь подлый удар, резко сближаясь с неповоротливой тушей барона. В последний момент, хитрым финтом заставив противника сдать назад, он быстро сменил направление, разорвал дистанцию и вскочил с мостков на парапет башни. Явно ожидавшие этого, два бойца выбили клин и оба бревна мостка рухнули вниз. Увлекая за собой барона и калеча находящихся внизу орков.