Гоблины

Тёмные, плотно застроенные улочки. Угрюмые домики. Косые взгляды прохожих. Всё как в прошлый раз. Разве что патрули стали не орочьими. Теперь это кучки крестьян с криво натянутыми кольчугами и бесполезными дубинами в руках.

Шлёп, шлёп. Вот обгоревший остов домика. Как только пожар умудрились потушить не дав выгореть соседним домам? Проходим мимо. За углом ещё один свидетель недавних боёв. Окна выставлены, дверь сломана, на кривых ступеньках засохшая кровь. Следы стычек повсюду, патрули барона бились до последнего, свобода не дёшево далась крестьянам. Неудивительно, что староста вчера был зол и взвинчен.

Осмотрел всё внимательно. Навестил старого знакомого - плотника, вынужденного сквозь зубы поприветствовать нас, и завершил круг у трактира, ставшего похожим на резиденцию викингов. Именно здесь они кучковались, когда спускались на берег.

Трактирщиком был всё тот же разбойник. Крупный, упитанный, с бандитской рожей. Такой, почти родной и знакомый. И идеально вписывающийся в компанию к пьянствующим за столами ватагами морских авантюристов.

Своей любви к золоту он не изменил и радостно поведал о делах поселения и внутренних раскладах. Само собой за толику малую и без малейших гарантий правдивости сказанного.

Впрочем расклады я и так представлял, и трактирщик лишь повторил уже известное дополнив интересными деталями. Сверяя услышанное, откидывая явную ложь и додумывая очевидное, удалось нарисовать следующую картину:

Фалькор власть в общем то захватил. Но удержать не сможет. Как только его кнорры поднимут паруса, так о нём здесь сразу же и забудут. Остаться же, для него, означает потерять доход от грабежа и торговли, а с доходом и дружину, а с дружиной – власть. Значит поторгует и уплывёт.

Староста грезит объявить Причальную Вольным городом, призвав торговую гильдию. Гарантируя тем самым, доход от торговли и защиту от нападений. Но ничего у него не выйдет. Без контроля форта. С перекрытыми трактами. Царящими в озере разбойниками. Ни одна, самая захудалая гильдия, сюда не сунется. А значит недалёк тот день, когда мой штандарт поднимется над деревней.

В целом настроения в селе не очень. Хоть барона и не любили, а орков били от души. Но барон давал стабильность и уверенность в привычном ходе вещей. Теперь же на горизонте маячат проблемы. Алчущие претенденты на власть, готовые утопить всё в крови, и ощутимо пошатнувшаяся торговля. На этом фоне даже межрасовые распри поутихли.

— Межрасовые? Тут живёт ещё кто-то кроме людей?

— А то. Думаешь девки гулящие от мужиков рожали? — поганенькая улыбочка растянула рябые щёки, — Полуорки, ублюдки викингов, прочая полукровная шушера. За двадцать лет ни одно поколение уж выросло.

— Прямо так много выросло, что распри случались?

— Да почитай четверть села. Бабам ведь оно что? Мужик, что от зари до зари в озере рыбу неводит нужен разве? Не, старый вонючий орк, жалованье получивший. Вот кто нужен! Или залётный торговец. Да грабитель с шальными денежками. Это да, это интересно! А мужичьё с поля, так, объедки подбирает. Кого пострашнее, да постарее. Десять раз попользованную, да выброшенную за износом внешнего вида, значится. — трактирщик весело оскаблился собственной мудрости.

— Ты лорд, морда гоблинская, сам то не такой чтоль? Я же тебя помню. С голой задницей приходил, плотника обобрал. хе. А теперь вон, поднялся, развернулся, петухом ходишь по улице. Не скалься, я по дружбе говорю, хвалю так сказать. К чему в общем веду, не заметил чтоль как смотрят на тебя бабоньки? Тогда, и теперь? Сейчас любая с тобой тут ляжет. Видят потаскухи, что при деньгах и власти, что с тобой сытно и безопасно. А что ростом до пупка, морда страшная, кожа серая как у покойника, так то им не особо важно.

Смеясь толстяк ткнул пальцем в сторону лестницы в «нумера», где стояли потасканного вида бабёшки и сально мне улыбались.

— Вишь как смотрят стервы?

— Вижу. Интересные дела у вас тут творятся. То то мне встречный монашек твердил, что не нашёл здесь слушателей для своих проповедей.

— А, был такой. Да кому он здесь нужен то? — чуть задумавшись и сделав пригласительный жест рукой, трактирщик убедился, что его поняли, дождался, когда горстка монет окажется на столе, смёл её в карман и словно опомнившись продолжил, — Ты пойми. Были мы при наместнике короля верующими. Таскались в храм, десятину платили, молились, постились, попа почитали. И что? Продали нас не дорого. Аколит, батюшка значит местный, сбежал вместе со старостой и казну деревенскую прихватили. Наместник значится, солдат в столицу отозвал. Орден рыцарский, что столовался у меня, аккурат перед приходом варваров снялся с якоря и помахал ручкой. Не заплатив за неделю между прочим.

Сделав большой глоток, толстяк утёр грязным рукавом потное лицо, а потом залпом вылил в глотку остатки, опустошив кружку. Отдышался. Успокоил разошедшиеся от воспоминаний нервишки и продолжил отрабатывать золото.

— В общем разуверились мы в светлом боженьке. Решили: он сам по себе, а мы сами по себе. И небо не рухнуло. — снова подленькая улыбочка, — Урожай неплохой, рыба ловится, пиво вкусное. Да и с бароном самозваным поладили. И с бандитами на озёрных лоханках. И торгуем и живём и кровь с ними мешаем. И с тобой поладим, коль твоя возьмёт. В общем не захотели мы светлыми больше быть. Решили свой интерес блюсти. С кем выгоднее, кто сильнее, с тем и мы. Светлые нас значится, тёмными людьми кличут. Да только торговать не отказываются. Хоть и грозятся кострами инквизиторов. Так и живём.

Разговор и дальше тёк просто и непринуждённо. Трактирщик рассказывал сплетни и байки. Местами полезные, местами забавные. Объяснил, что две пленные крестьянки из бароньего гарема – не местные, светлые. Их бы в бордель определили, если бы освободил. Ну и побили бы, не без этого, светлых здесь не любят. Потому, поскольку умные, решили у меня остаться. И сытнее и «клиент» богаче. Сомнения в правильности выводов трактирщика имелись, но нежелание девушек оказаться в селе стало понятным.

Ещё удалось узнать про крыс. Точнее крысолюдов. В такой замечательной деревне, как Причальная, без них конечно не обошлось. Всем и каждому здесь было известно, что почтенные крысы держат в деревне филиал воровской гильдии. Где именно, никто само собой не знает, но что он есть, то без сомнений.

Расстались мы с трактирщиком совершеннейшими друзьями. Он, с пятью десятками золотых монет в кармане. Я, с чувством полнейшего офигевания от творящегося. Вот тебе и люди. Вот тебе и гоблин.

Иных дел в деревушки не просматривалось. Разве что зашёл на рынок, в этот раз, по случаю присутствия викингов – работающий. Даже в столь раннее время, несколько лотков демонстрировали нехитрые товары. А сонные бугаи с секирами, очевидно торговцы-северяне, с ленцой поглядывали на потенциального покупателя.

Продавался в основном всякий хлам. Глиняные кувшины. Богатые, но бывшие в долгом употреблении платья. Нехитрые безделушки. Чуть плохонького оружия. Разнообразная снедь и вино.

Взял бутыль вина, явно не местного производства. Полагая её в подарок шаману из Лесной. И большую широкополую соломенную шляпу. Не как у местных селюков, а восточного типа. Какие носят восточные селюки, проживающие на каких-то островах и воюющие за доминирование на море. Помнится, разработчики скопировали их с каких-то реально существующих народов, но полученная при срыве амнезия, не позволяла вспомнить с каких именно. Шляпа мне понравилась, потому взял. И даже поместил её на голову, без малейшей жалость избавившись от кожаного подобия шлема. Как показала практика, от нормального противника он защищает не лучше шляпы. Но зато шляпа, помимо этого, сможет защитить от дождя и солнца.