Год 1942 — «учебный»

Группа генерала Белова, в которую входили 1-я и 2-я гвардейские, 57 и 75-я кавалерийские дивизии 1-го гвардейского кавкорпуса, 239-я и 325-я стрелковые дивизии, а также 5 лыжных батальонов, в начале января быстрее всех выдвинулась к Юхнову и завязала бои на южных подступах к нему еще до подхода армии Болдина. Об этом критическом для немецких войск моменте бывший начальник штаба 4-й полевой армии генерал Блюментрит пишет:

«Намерения русских понятны. Они планировали двойное окружение 4-й армии путем нанесения ударов на севере и на юге. Их окончательной целью было окружение и уничтожение этой армии на ее позициях западнее Москвы. Немецкое командование почти не надеялось избежать окружения и разгрома огромной южной группировки. Русские медленно расширяли брешь между 2-й танковой и 4-й полевой армиями. [76] У фельдмаршала фон Клюге не было резервов, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над южным флангом. Более того, 4-ю армию связывала с тылом только одна дорога. Она проходила через Юхнов, Медынь, Малоярославец и Подольск… Если бы русские, наступая с юга, сумели захватить нашу единственную жизненную артерию, с 4-й полевой армией было бы покончено… Что-то вроде чуда произошло на южном фланге 4-й армии. Нам было непонятно, почему русские, несмотря на их преимущество на этом участке фронта, не перерезали дорогу Юхнов — Малоярославец и не лишили 4-ю армию ее единственного пути снабжения. По ночам кавалерийский корпус Белова… продвигался в нашем глубоком тылу по направлению к Юхнову. Этот корпус достиг жизненно важной для нас коммуникации, но, к счастью, не перерезал ее. Он продолжал двигаться в западном направлении и скрылся где-то в огромных Богородицких болотах».

Даже по признанию германских генералов, положение под Юхновом складывалось исключительно удачно для наступавших. Группа Белова, уже достигнувшая Варшавского шоссе, имела все шансы, повернув на Медынь, окружить и уничтожить во взаимодействии с 43, 49 и 50-й армиями главные сили 4-й полевой армии генерала Людвига Кюблера. В этот момент Жуков, которому окружения одной армии противника было недостаточно, и сотворил для немцев «чудо»: он приказал Белову наступать на Мосальск, а оттуда — на Вязьму. Овладеть Юхновом поручалось 50-й армии генерала Болдина.

«Мы с большим огорчением вынуждены были прекратить бой, близившийся к успешному завершению, и повернуть на Мосальк, — пишет Белов. — По мнению командования Западного фронта, захват Мосальска должен был развязать нам руки для предстоящего рейда на Вязьму. Но эта дополнительная операция задержала нас на семь суток. [77] За это время немцы успели закрыть разрывы в своих боевых порядках… пока части 50-й армии подошли к городу, немцы успели усилить оборону за счет войск, отступивших от Калуги и Малоярославца. Задачу, которую в первые дни января наша группа могла решить сравнительно легко и быстро, 50-я армия выполнить не сумела, так как время было упущено… Возможность окружить и разгромить 4-ю полевую армию гитлеровцев была потеряна. Избежала окружения и 9-я полевая армия немцев. Из двух зайцев не удалось убить ни одного».

9 января 325-я стрелковая дивизия своими силами овладела Мосальском, выбив немногочисленный гарнизон противника, а войска Белова, совершив бессмысленный крюк в 60 км, вновь повели наступление на Варшавское шоссе, в районе Людково, Соловьевка, получив при этом «ободряющую» радиограмму Военного совета фронта:

«Отсутствие горючего, снарядов, продовольствия происходит от вашей беззаботности. Вы не занимаетесь устройством тыла, ложно думая (?), что эта обязанность лежит на тыле фронта».

Любопытно представляли себе в высоком штабе организацию снабжения как раз оперативной группы фронта, подчиненной непосредственно Жукову, собранной из различных соединений и собственных тыловых структур не имеющей. И как генералу Белову при такой постановке вопроса прокормить 28 тыс. подчиненных и 10 тыс. лошадей?

Германское командование понимало всю важность удержания в своих руках шоссе, являвшегося «единственной жизненной артерией» 4-й полевой армии, и принимало все меры для укрепления на подступах к нему системы многочисленных опорных пунктов и узлов сопротивления. Оборону здесь держали части 19-й танковой, 10-й моторизованной и 216-й пехотной дивизий. Находящееся позади них шоссе позволяло быстро маневрировать резервами, германская авиация, как обычно, господствовала в воздухе. [78]

С середины января в течение десяти дней войска группы Белова вели напряженные и безуспешные бои под Соловьевкой и Трушково, нащупывая слабое место для прорыва на север. Наконец в ночь на 25 января одному из лыжных батальонов, шедшему через лесополосу, удалось внезапным ударом захватить участок шоссе. Немедленно Белов подтянул сюда свои главные силы. К утру 27 января 2-я гвардейская и 75-я кавалерийская дивизии пересекли Варшавское шоссе. Сутки спустя переход совершили оставшиеся 3 кавдивизии. Вслед за конниками в прорыв должна была войти стрелковая дивизия, танковая бригада, а также тыловые подразделения группы. Однако сделать этого не удалось.

Вспоминает П.А. Белов:

«Генерал Захаров (боевой заместитель Жукова, прибывший подгонять Белова. — Авт.)обещал мне, что прорыв будет расширен и закреплен. У меня не было оснований ставить под сомнение его обещания. Однако немцы, едва только конница пересекла шоссе, сомкнули за нами свои фланги. Целую неделю я посылал радиограммы командирам 325-й стрелковой дивизии и 2-й гвардейской танковой бригады. Ни пехота, ни танки прорваться через шоссе не сумели. Повторилось почти то же самое, что произошло с войсками Калининской группы… Моя группа оказалась отрезанной от главных сил».

Генерал Захаров оказался не способен сдержать свое обещание. Да и то сказать, одно дело махать кулаком перед носом подчиненных, другое — на равных тягаться с Клюге. В результате из группы Белова через Варшавское шоссе прорвался только 1-й гвардейский кавкорпус (около 7000 человек), без дивизионной и зенитной артиллерии, танков и обозов.

Для содействия войскам Западного фронта в прорыве немецкой обороны было принято решение высадить юго-западнее Вязьмы воздушный десант в составе двух батальное 201-й воздушно-десантной бригады и 250-го стрелкового полка. Районом десантирования выбрали деревню Желанье в 35-40 км за линией фронта. Высадку планировалось провести в несколько этапов: выброска парашютистов для захвата и удержания посадочной площадки; высадка стартовой команды и прием посадочного десанта. [79] Операцию обеспечивал 21 транспортный самолет ПС-84 и несколько бомбардировщиков ТБ-3, выделенные из состава 23-й авиадивизии для перевозки 45-мм пушек.

В ночь на 18 января в район деревни Желанье было выброшено 452 десантника. Вечером того же дня высадились 65 человек стартовой команды, а в ночь на 19 января — еще 200 парашютистов. В течение всего дня 20 января они готовили посадочную площадку, на которую в следующие 3 ночи транспортными самолетами был доставлен 250-й стрелковый полк майора Солдатова. Всего в район Желанье было высажено 1643 человека, переброшено более 100 пулеметов, 90 минометов и «сорокопяток». После высадки оба парашютных батальона под командованием капитана Суржика 24-27 января захватили деревни Ключи, Петрищево, Тырновка, в которых, в общем, немцев и не было, после чего соединились с 1-м гвардейским кавкорпусом.

Ветераны ВДВ считают, что в целом десант свою задачу выполнил: «захватил и удерживал указанный ему район». Однако у генерала Белова действия парашютистов особых восторгов не вызвали, поскольку никакой реальной помощи при прорыве через Варшавское шоссе его группа не получила:

«Мне было известно, что десять суток назад в тылу врага высадился авиадесантный отряд — два батальона парашютистов, общей численностью более семисот человек. Командовал отрядом капитан И.А, Суржик. Парашютисты имели приказ наступать на юг, на деревню Людково, и помочь нашему корпусу прорвать оборону противника. Однако активных действий отряд не вел и практической помощи нам не оказал… Одна из рот парашютистов достигла Тырновки, где и остановилась. Проезжая через эту деревню, мы встретились наконец с десантниками. Я решил сделать в Тырновке привал. За Суржиком были посланы на лыжах несколько парашютистов, и капитан довольно быстро явился ко мне. [80] На вопросы о том, почему он держит свои силы далеко от линии фронта, почему не наступал ни на Людково, ни на Стреленки, Суржик не мог дать вразумительного ответа. У меня сложилось впечатление, что командир парашютистов — человек чересчур осторожный, не способный действовать настойчиво и проявлять инициативу».

30 января к кавалеристам присоединился и полк Солдатова. Дальнейший успех группы, по мнению Жукова, зависел от быстроты ее действий. Поэтому он приказал Белову двигаться вперед с наличными силами, не ввязываясь в затяжные бои у Варшавского шоссе. Конники начали форсированный марш-маневр на Вязьму, до которой оставалось пройти около 40 км.

10— я армия (322, 323, 324, 326, 328 и 330-я стрелковые дивизии) под командованием бывшего начальника Главного разведывательного управления Красной Армии, добросовестно, в соответствии с указаниями товарища Сталина, прохлопавшего немецкое нападение в 1941 году, генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова находилась на заходящем фланге Западного фронта. Ведя непрерывно бои в течение месяца в условиях зимнего бездорожья, армия наступала веером по отдельным направлениям. Ее дивизии двигались на запад вдоль дорог, не имея локтевой связи друг с другом, на интервалах 20-30 км и более. Вины Голикова здесь в общем-то и нет, поскольку командующий фронтом через голову командарма лично ставил задачи каждому соединению, жонглируя ими по собственному усмотрению.