Год из жизни соседской принцессы

Церемония, конечно, была пустой формальностью. Матушка заставила меня снова вырядиться в голубое платье. Марго одевала меня и все шмыгала носом. Пришла матушка, сказала, что я слишком блеклая и ущипнула за щеку, так, что я вскрикнула. А она только усмехнулась: ничего, говорит, от слез у вас будут ярче блестеть глаза.

Но я не плакала совсем, у меня внутри как будто все заледенело и умерло. И я стояла там, как неживая, перед этими людьми. Они говорили какие-то любезные красивые слова, о великой чести, которую я им оказываю, о великой гордости за право служить символом единения чего-то там… Не помню. По-моему, один из этих уродов пялился на мою грудь. Потом я кивнула и сделала реверанс. Собственно, это было все.

Конец ознакомительного фрагмента.