Год крысы
Шрифт:
— Ну, вроде того, — сказал он.
Алиса кивнула и вздохнула опять.
— Как я вам завидую… — вдруг проговорила она.
Матросов сильно удивился.
— Чему же?
— Вот подпишите договор и сможете позволить себе все, что угодно… Все-все!
Матросов внимательно посмотрел на чудного ангела. Ресницы Алисы вспорхнули вверх и опять скромно опустились.
— Так ведь… — начал было он, имея в виду очень своеобразную цену, которую донор их клиники платит за полученные деньги. Но почему-то не договорил.
Девушка пошевелилась на своем месте.
— У нас девочка на моем месте работала, — поделилась
Матросов раздумывал некоторое время, а потом кивнул: бывает… Алиса вздохнула.
— Я никогда не бывала в Париже …
Матросов пристально на нее посмотрел и ничего не сказал.
Руки Алисы тем временем накинули чуть выше его локтя и перекрутили резиновый жгут, хрустнули упаковкой, доставая новую иглу, ловко подцепили иголкой кожу, острие вошло в вену, и в подставленную пробирку побежала темная струйка крови. Первую пробирку сменила вторая, потом третья, потом пальцы Алисы накрыли ранку остро пахнущей ваткой, ловко выдернули из-под тампона иглу и помогли Матросову зажать ватку сгибом локтя.
Алиса поставила пробирку в штатив и скромно потупилась, как будто извиняясь за столь земную ловкость своих рук.
— Ну, вот и все, — вздохнула она. Так, как будто ей будет жаль расставаться с таким пациентом.
— У вас легкая рука, — сказал, поднимаясь, Матросов.
Алиса грустно улыбнулась в ответ. Разве же в этом счастье? Это так… Грустная необходимость. Что поделаешь, если у нее есть к этому маленький талант!
Она подняла прекрасные глаза на высокого Матросова. И только камень мог устоять перед смирением и нежностью, которые читались в ее взгляде.
Матросов смущенно переступил на месте, не зная, куда девать руки. Алиса подождала еще немного, вздохнула и выдвинула верхний ящик стола.
— Если вам что-то понадобится… Процедуры… Или что…
Она достала из ящика сафьяновый кошелечек, расстегнула перламутровую пуговку, извлекла на свет золоченую визитную карточку и протянула ее Матросову.
Матросов перевернул карточку и прочитал:
Алиса
Может быть, я твоя мечта?
Матросов покраснел.
— До встречи? — улыбнулась Алиса.
— Непременно, — пообещал Матросов. И поспешно вышел из процедурного кабинета.
Шустрый доктор с загадочным видом поджидал Матросова в приемном отделении клиники. Навстречу приятелю с белого дивана поднялся сердитый Бэха.
— Ну, как вам наша Алиса? — тонко улыбнулся эскулап. И сам сказал: — Замечательная девушка, не так ли? Теперь таких почти не встречается. Чистая, честная… — доктор вздохнул, вспомнив о своих годах, жене, двух детях, отросшем животике и привычке в выходной день вздремнуть часок после обеда.
Впрочем, доктор быстро стряхнул с себя романтическое наваждение, и его губы скривила трогательная, немного загадочная улыбка.
— А теперь… — В предвкушении чего-то приятного он потер руки.
— Можно, наконец, задать вопросы, — подсказал Бэха.
— Ах, что вы все время со своими вопросами! — досадливо воскликнул доктор.
И улыбнулся: — Вас, между прочим, уже ждут, — он с той же растроганной улыбкой кивнул головой в сторону двери на противоположной стене. — В нашей комнате для знакомств…— Кто еще? — нахмурился Бэха.
— Ваш, так сказать, будущий родственник… Брат во плоти… Или, если хотите, приемный отец…
Удивительный человек этот доктор, гнет свою линию, не обращая внимания ни на что.
— Ну, а это еще зачем? — спросил Бэха. — Зачем зря беспокоить человека?
— Ах, пожалуйста! Всего несколько минут. Вам ведь не трудно, а господин Калюжный очень, очень хотел познакомиться. Нам все равно потребуется время, чтобы поработать с анализами… опять-таки договорчик… — Доктор увидел, что Бэха опять готов возражать, и замахал руками. — Вы только не волнуйтесь! Это ровным счетом ничего не будет значить. Чисто на всякий случай! Вдруг вы согласитесь?.. А ваш будущий клиент уже будет с вами знаком. А потом наш генеральный директор ответит на все, все ваши вопросы!
Бэха бросил мрачный взгляд на Матросова. Доктор приподнялся с кресла и округлыми уютными движениями начал направлять Матросова и Бэху в сторону нужной двери.
— А если вы с клиентом не понравитесь друг другу, — крикнул в спину приятелям симпатичный доктор, — тоже беды не будет. Мы мигом подыщем другого. В наше время хороший гипофиз на дороге не валяется, — заверил доктор и первым засмеялся получившемуся каламбуру.
“Да… — подумал Матросов, входя в комнату. — Профессионально работают. Просто гипноз какой-то …”
Он посмотрел на Бэху. “Не волнуйся, — успокоил взглядом Бэха. — Все будет хорошо”.
С их появлением с низкого дивана у окна, взволнованно блестя глазами, поднялся немолодой коренастый мужчина с мужественным лицом и, прихрамывая на отсиженную в неудобной позе ногу, пошел навстречу. Он быстро взглянул в лицо одному вошедшему, потом другому и безошибочно шагнул к Матросову. Он остановился перед ним и некоторое время взволновано изучал его лицо.
— Именно так я тебя и представлял, сынок! — наконец сказал он, и на его глаза навернулась невольная влага.
Мужчина отступил на шаг и полез в карман брюк за платком.
— Точно! Как я… в молодости, — проговорил он.
Матросов переступил с ноги на ногу и смущенно посмотрел на мужчину, который доходил ему только до плеча. Бэха отвернулся к окну.
Мужчина промокнул глаза, а заодно и высморкался. Он заметил взгляды, которыми обменялись приятели, и тоже посмотрел на Бэху.
— А ты кто? — спросил он. — Брат его, что ли?
— Почти, — буркнул Бэха. — Группа поддержки.
Мужчина кивнул: понятно!
Он вообще-то был симпатичным, этот немолодой дядька. С непокорной густой шевелюрой, упрямым подбородком и несговорчивыми глазами. Из тех, что и выпить не дурак, и в смысле баб злой, как черт. За своих горой, а чужим лучше не соваться… Короче, атаман шайки разбойников… Емеля Пугачев. Или Стенька Разин.
— Вот видишь, как бывает, сынок! — заглядывая Матросову в глаза, сказал Стенька. — Довелось на старости лет идти с протянутой рукой. И просить-то не что-нибудь, а здоровье и даже саму жизнь! Я ведь крепкий еще весь, — он для убедительности гулко стукнул кулаком в грудь. — А вот гипофиз… — Стенька понуро склонил голову.