Год огненного жениха

Надо сказать, что «Планктон» была компанией сравнительно молодой. Возникла фирма на волне санкций, когда стране вдруг срочно потребовалось чем-то заменить норвежскую форель, океанскую рыбку дорадо и прочие морские изыски. Тогда и возникла острая нужда в компаниях, которые бы занимались покупкой улова у наших рыбаков и доставкой его в глубь страны. Товар преимущественно был мороженый или консервированный, со свежей рыбой Павел Семенович пока что не связывался, считая, что полноценно накормить страну в короткие сроки можно пока что только такой продукцией.

– Потом логистику наладим, тогда и свежую охлажденную рыбку людям повезем. А лучше, так рыбу прямо на местах и выращивать. Рыбные фермы – во всем мире давно известная и хорошо зарекомендовавшая себя вещь. Можно и у нас построить, было бы желание у людей и дотации у государства.

Дотации Павел Семенович очень уважал и умел их добывать и использовать с толком. Ни одна живая душа не могла бы сказать, чтобы «Планктон» под руководством Павла Семеновича упустил бы хоть копеечку из отпущенных казной денег. Истрачено и освоено было все до последнего рублика. Но зато и бизнес у Павла Семеновича плавно развивался и шел в гору, а у многих его конкурентов рушился.

Все знали, что в «Планктоне» регулярно выписываются сотрудникам премии и выдаются бонусы, а в «Треске и компании» понижение заработной платы чуть ли не вдвое уже третий раз за год. «Смелая килька» еще как-то держится, а вот «Волдырь на шпроте» близка к банкротству, потому что раз за разом целые партии товара прибывали в некондиционном состоянии.

– И ладно бы они испорченный товар списали в убытки, нет, пустили его в продажу. Говорят, что не знали. Врут! Конечно, все знали, но не хотели признать товар испорченным.

Допустим, в продажу попала не вся партия. Но часть испорченного товара до прилавков точно дошла. И люди купили. И принюхались. И возмутились. Дело дошло до суда, и теперь «Шпрота» не знает, куда деваться от многомиллионных судебных исков.

В общем, коллектив компании был готов молиться на своего Павла Семеновича, который, словно опытная акула, плавал в волнах отечественного бизнеса, распугивая вокруг себя мелкую рыбешку и поглощая более крупную. Но сотрудникам в подавляющем большинстве не было до этого никакого дела. Они-то плыли под боком у этой самой акулы и поэтому чувствовали себя полностью ею защищенными. Такое вот очень удобное и уютное путешествие получалось. И все сотрудники держались за свои рабочие места.

К трем часам дня пятницы, когда бухгалтерия обычно начинала выдавать деньги, терпение у всех было уже на исходе.

– Господи, да скорей бы уж деньги начали выдавать!

– Сил нет дольше терпеть.

– И что они так тянут?

Надо сказать, что зарплата перечислялась сотрудникам, как и полагается в приличных местах, на пластиковую карточку. О данных перечислениях всем уже к полудню пришло уведомление на телефон. Но вот всякого рода премии, проценты и все такое выдавались лично на руки сотрудникам. Почему так происходило? Ну, этому у Павла Семеновича могло быть объяснение, вот только спрашивать его ни у кого в голову не приходило. Все с удовольствием расписывались по старинке и получали приятно шуршащие бумажки.

– И кто выдумал, что электронные деньги – это благо?

– Нет, и не может быть ничего лучше новенькой хрустящей банкноты.

И вот сегодня, в этот знаменательный день, когда сотрудники должны были быть осчастливлены и обанкночены всем дружным коллективом, случилось непредвиденное. Когда нетерпение достигло апогея, из бухгалтерии показалась Мария Федоровна, которая обычно занималась выдачей денег. Но на сей раз вместо заветной ведомости, в которой против фамилий сотрудников были проставлены те или иные суммы, где с четырьмя нулями, а где и с пятью, в руках у Марии Федоровны был платочек, который она судорожно комкала. И судя по состоянию этого платочка, ему уже и так досталось изрядно.

Но не платочек привлек к себе внимание сотрудников, а сама Мария Федоровна, которую трясло и пошатывало. Лицо у Марии Федоровны также не вызывало оптимизма. Оно было несчастное и бледное. Она пронеслась через весь офис, не обращая внимания на обращенные к ней возгласы сотрудников, и стремительно скрылась за дверями кабинета директора.

Весь офис замер в ожидании неминуемой катастрофы, приближение которой каждый невольно почувствовал. Какое-то время ничего не происходило.

А затем голос Павла Семеновича громко воскликнул:

– Нет! Маша, это какая-то ошибка!

В ответ раздался плачь Марии Федоровны и ее сдавленный лепет.

– Я не верю! – прокричал Павел Семенович. – Маша, этого просто не может быть!

Мария Федоровна снова что-то залепетала. А Павел Семенович вопил во всю мощь своих легких:

– Только не здесь! Только не у меня!

Теперь в его голосе было слышно что-то похожее на отчаяние, отчего все сотрудники буквально похолодели. Затем произошло нечто и вовсе жуткое. Павел Семенович выскочил из своего кабинета БЕЗ ПИДЖАКА! В одной рубашке и галстуке. В таком виде он пронесся в направлении, обратном тому, которое только что проделала Мария Федоровна, и скрылся за дверями бухгалтерии.

Уже вовсю рыдающая Мария Федоровна просеменила следом за директором, но была перехвачена сотрудниками. Ее взяли в плотное кольцо, так что ей было не вырваться.

– Что случилось?

– Маша, умоляю, у меня сердце, ты же знаешь, мне нельзя волноваться. Скажи прямо, что происходит?

– Да! Почему Павел Семенович без пиджака?

Последний вопрос был задан не без умысла. И надо было знать любовь Павла Семеновича всегда и всюду выглядеть безукоризненно и прямо-таки идеально, чтобы понять сейчас тревожное состояние сотрудников, в которое их повергла пусть и безупречно чистая, идеально отглаженная, но РУБАШКА их начальника! Никогда раньше им не доводилось лицезреть не то что спину этого изделия, но даже его переднюю часть. Рубашка Павла Семеновича всегда и при любых обстоятельствах была прикрыта пиджачной парой. И если уж Павел Семенович снимал пиджак, то жилетка всегда оставалась на нем. Без жилетки он позволял себе оставаться лишь наедине с самим собой. И вот сейчас он выскочил из своего кабинета, даже забыв про жилетку, в одной рубашке, все равно что голый. Сотрудники «Планктона» были потрясены.

– Мария Федоровна, что же это такое?

Мария Федоровна сделала несчастные глаза и прошептала:

– Кража!

Все ахнули. А потом по рядам понеслось:

– Кража! Кража!

И кто-то спросил:

– Но что украли?

– А что могут украсть! Деньги, разумеется. Мы с Еленой Васильевной сейчас открыли сейф, чтобы начать выдачу, а там пусто! Ни копеечки! Ни бумажки! Сейф вычистили дочиста!

И рыдая, она устремилась обратно в бухгалтерию. А новость полетела порхать по офисным помещениям. Добралась она и до Пети, который давно уже кружил по офису в ожидании премии. И когда ему сообщили о краже, парень возмутился:

– Это что же? Денег сегодня не будет?

– Да.

– А почему?

– Их украли.

– Кто? Кто посмел их украсть? – окончательно разозлился Петя. – Мне автомобиль сегодня ехать выкупать. Я с дилером уже обо всем договорился. Цвет кашемир. Двигатель один и восемь. Меня там ждут!

Но несмотря на возмущение Пети, остальные сотрудники в первую очередь задумались не о собственных порушившихся на сегодняшний вечер планах, а кое о чем более серьезном.

– Кто же мог украсть?