Год Собаки I. Среди Теней

Остался в памяти только «528 ступеней», недалеко от Лестницы в Небеса.

Система мгновенных лифтов связывала все воедино. Их еще называли горизонтальными.

Лифты располагались повсюду, в разных, порой в самых неожиданных местах. И, разумеется, в музеях, парках, на побережье и смотровых площадках, откуда открывались романтичные виды.

Распахнув окно, мы высунулись наружу и глазели по сторонам.

Снег на мостовой растаял, небо просветлело, но к трем часам обещали дождь. Я понял, что резкие смены времен года — из лета в зиму и обратно — в течении одного дня, здесь были не редкость.

Раздался стук в дверь и девичий голос:

— Обслуживание номеров.

— Открыто, — сказал я.

Вошла горничная, совсем молоденькая девушка, наша ровесница.

— Энн… с двумя «эн»… — представилась она. — Угадываю и исполняю желания.

Закатила в номер сразу несколько тележек — с едой, две высокие с одеждой на плечиках, и еще одну с какими-то коробками.

Энн быстро распределила все по своим местам. Еду откатила в столовую, вешалки с коробками в гардероб, а белье и полотенца в ванную комнату.

Посмотрела на нас и покраснела.

— Можно ваши автографы.

Мы застыли с открытыми ртами.

— Зачем это? — сказал Илья.

Она смутилась еще больше.

— Нужны ваши подписи, что номер принят.

— А-а… — одновременно сказали мы.

И поставили две закорючки в планшетке.

— Белье везде свежее, меняла сегодня. В гардеробе одежда на все случаи и обувь. Экран определил ваши параметры, я подобрала один комплект в земном стиле и в местном.

Девушка бросила на Илью быстрый взгляд.

— Не нашли данные на планету Альтерния, поэтому второй комплект собрала тоже земной.

— Это несуществующая планета, — сказал я. — Но с нее приходят вполне реальные и бесстыдные чудовища.

— Правда? — спросила она.

— Мне ли не знать… Что ты еще написал в анкете? — грозно сказал я, наступая на Илью.

Он, смеясь, отступал.

— Мы догадались, что это шутка. Но не сразу… — проговорила девушка.

И вдруг сказала:

— Извините… Все-таки, можно ваши автографы.

Мы повернулись к ней.

Энн держала в руках газету, свежий выпуск «Вестника Снов». На первой полосе громадная черно-белая фотография, сделанная сегодня утром у машины. Был запечатлен момент, когда я шагнул к парню в пестрой рубашке.

— Ачешуеть… — тихо сказал Илья.

Я смотрел на фото и не узнавал себя.

Лицо с открытым ртом было диким и злобным, почти сумасшедшим, сильно искажено оптикой, перспективой и ракурсом сьемки. На заднем фоне застыли мэр с охраной, Синг и растерянный Илья.

Крупным буквы заголовка кричали: «Вас я убью первым», и чуть мельче: «сказал он мне в ответ». Ниже еще мельче: «Не задавайте ему дурацких вопросов, если хотите дожить до утра.»

Снимали с близкого расстояния, навскидку. У парня в пестрой рубашке в толпе был сообщник. Один отвлекал, а другой вел скрытую сьемку.

— Шикарное фото… — сказала горничная, — эмоциональное, динамичное. Репортер, наверное, намочил брюки… Вы наш герой.

Я расписался белым по-черному, и отдал ручку Илье. Он тоже поставил свою подпись.

Девушка молитвенно сложила руки и прижала к груди газету. Выпорхнула в коридор, и мы остались одни.

— А мне автограф? — ехидно спросил Илья.

Он явно нарывался…

Но вместо того, чтобы отвесить абуминогу подзатыльник, я стоял в полной растерянности.

Меня будто шарахнули большой галактической энциклопедией по голове. В другой момент я порадовался бы всему этому… Но сейчас мне было нехорошо.

Угнетал внезапный разрыв с мэром и Сингом. Невозможность видеть будущее, последствия своих и чужих поступков. Я терял контроль, а неопределенность его обретала.

Статья выбила меня из колеи. Я представлял, видел себя совсем иначе.

— Илья, мне сейчас вообще не до смеха…

Он посмотрел внимательно.

— Поэтому мэр сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь? Из-за этого эффекта, как на фотографии?

— Почему спрашиваешь?

Илья замялся, опустив голову. Потом посмотрел в глаза:

— Я кое-что увидел сегодня в машине.

— Что увидел?

— Что-то такое… жуткое. Ты изменился. Оно проступало сквозь тебя.

Я пожал плечами.

Мне нечего было сказать. Интерпретировать то, что каждый во мне видел бессмысленно. Люди видели свои страхи, желания, мечты и проблемы. Кто-то видел мои прошлые роли и маски.

Но мне все равно придется ответить на его вопросы…

Поэтому я сказал:

— С мной кое-что случилось… За последний миллион лет.

— И что же? — с участием спросил Илья.

Участие было настолько искренним, что я забыл с кем говорю. Забыл, что передо мной тролль восьмидесятого уровня.

И ответил честно:

— Меня все видят по-разному.

Илья глянул с удивлением, а потом расхохотался.

— Что смешного?

— Знаешь, что я вижу?

Я вопросительно смотрел на Илью, не чуя подвоха.

Он наслаждался паузой.

— Не знаю, кто ты, но у тебя ширинка расстегнута.

— Что?! — изумился и одновременно ужаснулся я.

И наклонил голову.

Илья ловко поддел двумя пальцами мой подбородок и дернул вверх. Зубы клацнули, и я прикусил язык.

На секунду опешил.

Давненько не попадался на этот изящный трюк… Последний миллион лет уж точно.

— Ах ты, мерзеныш… — с восхищением сказал я и бросился на Илью.

Он увернулся и проскочил под рукой, я догнал его в комнате, но он опять увернулся. Поймал его у дивана в зале. Мы боролись на полу, а потом просто лежали там и смеялись.

Нас душили приступы хохота, это было похоже на истерику.

Стресс и шок перехода через границу жизни и смерти, страх неизвестности бился у нас в груди. Прорывался наружу взрывами смеха.

— Девочка одна… она мне нравилась. Вздыхал по ней… — немного успокоившись выговорил Илья. — Подошла в классе и при всех, серьезно так, говорит шепотом. Что у меня внизу расстегнуто, и все видно.