Год трёх царей
Шрифт:
Вопросы надо сказать приходилось решать необычные… Например — как быть с тем что в России сейчас действовал не один царский двор а три? Ну конечно один но существующий в трех разных местах и судя по всему и временах.
…Случалось царям русским помирать без наследников и без завещания — случалось и теряли корону… Но вот насчет случаев когда законный монарх тяжко болен и не способен править — вот тут praecedens [2] отсутствовал.
Так что приходилось le improvisations [3] — как говорят французы.
2
Прецедент (лат.)
3
Импровизировать (фр.)
По
Лейб-конвой и летучий отряд дворцовой полиции внутри и лейб-гвардии батальон Измайловского полка ограждавший его штыками — снаружи… Матушка ездила туда уже несколько раз — навещать любимого старшего сына — даже особый Императорский поезд был собран — из четырех вагонов. (Сам Георгий даже в Царское по Павловской дороге не ездил кроме как на те рождественские дни… Да и что там делать — охотится на зайцев или ворон стрелять? Уж как-нибудь в Петербурге проживем.)
С ней в Царском селе остались Ольга, Михаил и Ксения, штат дам, воспитателей, выжившие лейб-конвойцы…
Таков двор Вдовствующей Императрицы Марии…
У него — великого князя и Регента — двора пока как такового как будто нет — но есть слуги и приближенные оставшиеся со времен до катастрофы, есть люди из окружения отца и отцовские придворные — оставшиеся почти не у дел. Появляются и соратники деда. Лорис — Меликов визит нанес — осведомился может ли быть полезен.
Намедни Абаза пришел. Зачем приходил? Ощущение было как от собаки, что обнюхивает незнакомого человека. Не иначе на службу напрашивался.
И наконец Малый Двор — самый маленький хотя по штату главный.
Туда переехали лейб-медики с семьями — а Захарьин регулярно их консультировал. Лейб — конвой — правда не столь большой… Пять придворных дам — из свиты Марии Федоровны — руководят сиделками и милосердными сестрами.
Грустный двор — церемониймейстеры без церемоний, шталмейстер почти без штата и с конюшней в десяток лошадей, два егермейстера — разве только в насмешку… Мундшенки с разными прочими обершенками и тафельдекерами — там где нет и не предвидится банкетов и торжественных обедов. (Зато по совету Захарьина выписали из кисловодской лечебницы тамошнего повара — некоего Мирона Глотова — знатока диэтических блюд).
Что интересно — памятный ротмистр Кауфман которого Георгий думал сделать своим личным адъютантом спросил — как посмотри регент если он попросит перевести его именно в Харьков? Да и не один он — желающие сменить чухонские зимы и слякоть на южнорусский климат были и немало…
Георгий иногда думал — что заставило их избрать столь неверный путь?
Сочувствие к несчастному юноше-царю — над судьбой которого лили слезы все провинциальные барышни (уж как дворцовому ведомству пришлось отбиваться от желающих стать сестрой милосердия при брате!)? Искренним чувством долга перед Царствующим Домом? Или — ведь как знать — и тонкий расчет? Ибо непонятно как обернется…
Прошел ведь уже слушок — смутный и главное — как бы неоткуда — что во избежание — надлежит установить над императором опеку — оставив его однако официально на троне навсегда — ибо низложение царствующей особы — пусть на каких угодно благих и законных обоснованиях де поколеблет принцип самодержавия…
А
он и без того серьезно пошатнулся — и не только к примеру среди старообрядцев (да — вот еще докука!) или сектантов — но и среди крестьян и мастеровых тоже не вся благополучно. — и болтают по трактирам да избам что дескать — чем то цари Бога прогневили. Да и в свете идут разговоры что по всему видать династия стала чем то неугодна Небесам — оттого и все беды — включая и Первое марта и трагическую гибель отца и в завершение — императора — калеку…Вот на это и упирали слухи — даже предлагая рецепт лечения сей болезни — опека — для чего наряду с Регентским учредить и Опекунский совет.
Георгий разумеется догадывался откуда ветер дует — правда непонятно — сходит ли это от дяди Владимира или Николая Николаевича?
Да-с — воистину — было бы имение а опекуны найдутся! Вот и на Россию нашлись опекуны — право же как имение промотавшегося дворянчика в старину отдавали в Опекунский совет… Маmаn узнала, плакала, а потом завернула что-то по-датски… (Надо полагать нелестное для изобретателей плана).
Быть может кое кто исходит из этого и рассчитывает что Малый Двор станет большим — а что царь на троне и сидеть не может — так хлопот меньше… Он вспомнил открытое честное лицо подполковника с еще свежим шрамом на лбу…
Неужто и он просто хочет выгадать себе необременительную и выгодную службу?
Георгию на миг стало стыдно за себя.
О — это уже привычное недоверие к людям! Еще одно проклятие властителя!
Вздохнув он вернулся к бумагам…
Особо лежали донесения и заявления где говорилось о возможности покушения…
И в самом деле многие так думали особенно вначале. И то сказать — за этот век — уже идущий к закату — только за этот! — какой скажите на милость самодержец всероссийский умер своей смертью — так чтобы не при подозрительных обстоятельствах — это не считая тех кто пал от руки убийц?
В обществе — и даже в печати ходили самые причудливые слухи. И про бомбистов, и про мальчика — сына кондуктора, принесшего в царский вагон «адскую машинку» под видом коробки с мороженным. И про некоего помощника императорского повара, который заложил динамит в вагон-столовую, и сошёл с поезда на остановке перед взрывом. В общем то понятно — «народовольцы»-то были совсем недавно. Потом разговоры как-то приутихли хотя «голубые шинели» еще что-то искали в этом направлении.
Сперва Георгий думал — жандармы роют землю носом ибо так натасканы — а уж старую собаку новым трюкам не выучить. Уж натура у них такая искательная — что поделать (великий князь не разделял того презрения к жандармам каким щеголяли армия и Гвардия — но всему ж есть свой резон!)
А потом понял смысл этих поисков — и лишь горько усмехнулся. Ведь если вдруг окажется что случившееся несчастье — дело рук злоумышленников — то не виноват получается никто — разве что начальник охраны царской — генерал Черевин…
Однако очень быстро все эксперты — пришли к решительному заключению, что никаких следов взрыва нет. И железнодорожники, и саперы и даже флотские минеры — Георгий решил перепроверить все лишний раз и попросил морского министра адмирала Чихачева их прислать — говорили одно и то же — обычная авария.
Но попутно всплыла масса просто убийственных обстоятельств. Воистину — никакому Салтыкову-Щедрину — нашему дорогому «Вице-Робеспьеру» не описать!
…Вообще все, что имело отношение к особе государя, окружалось необыкновенным пиететом. И разумеется царский поезд также имел статус «экстренного поезда чрезвычайной важности». Что это означало? Состав вагонов поезда определялся министром путей сообщения по согласованию с министром двора и начальником охраны.