Гоетия

— Задержали их на месте сегодняшнего убийства в Копище. Они там что-то вынюхивали, товарищ следователь, — отрапортовал один из милиционеров.

— Ника! — закричал Владимир. Девушка залилась пунцовой краской и спрятала глаза.

— Мы просто хотели померить радиационный фон на локациях, — начал за всех оправдываться Гоша.

— Вероника Дмитриевна, вы ли это? Замечательно выглядите! — лукаво улыбаясь, пожал ей руку Семеныч, надеясь остудить до предела накаленную обстановку.

— Спасибо, — с трудом выдавила из себя девушка.

— Оформлять? — устало спросил Никита.

— Не, это свои, — махнул ему рукой Семеныч.

— Так мы это… пойдем? — осторожно спросил Гоша.

— Валите, — не слишком вежливо ответил Владимир.

Они развернулись в сторону выхода. Все еще полыхая от ярости, Владимир встал и последовал за ними. В коридоре он остановил сестру, крепко схватившись за спинку ее кресла.

— Какого черта ты творишь? — грубо поворачивая ее к себе, спросил Владимир.

— Мы всего лишь хотели посмотреть, — сквозь зубы ответила она.

— Ты хоть понимаешь, что меня могут уволить за разглашение тайны следствия, если узнают об этом происшествии?

— Я просто хотела помочь. И думаю, что смогу это сделать, если мне вернут блокнот с записями, — упрямо отвечала Ника.

— Чем ты можешь помочь? Ты всего лишь глупая парализованная девчонка, которая видит мир исключительно из окна собственной комнаты. Если хочешь помочь — устройся на работу, а лучше поступи в ВУЗ, а не растрачивая свой интеллект на Интернет и прочие сомнительные предприятия.

Ника сжала кулаки. Если бы у нее была возможность, она бы точно бросилась на него, царапаясь и кусаясь, как в детстве.

— Ну вот, я же говорю, что надо быть снисходительным и уметь прощать ошибки, — сказал Угольев, который только что вышел из кабинета вместе со своими учениками. — Особенно если это родная кровь.

Ника встряхнула головой, посмотрела на него и замерла.

— Вы что-то сказали? — спросила она.

— Я говорил о снисходительности, — Владимир с учителем удивленно переглянулись.

— После этого.

— Ничего, — пожал плечами Угольев.

Ника сложила руки на груди, сосредоточенно глядя в пустоту. Ее внезапное отчуждение послужило для Владимира сигналом тревоги.

— Идите отсюда, если не хотите, чтобы мы передумали насчет их освобождения.

Угольев молча повел своих подопечных дальше по коридору.

Ника схватила брат за руку.

— Кто это?

— Учитель физики, — недоуменно ответил Владимир. — А что?

— У меня от него мурашки.

— Ника, прошу тебя, не надо пугаться каждого косого взгляда. Просто… просто не обращай внимания на их жалость.

— Здесь дело не в жалости. У него как будто два голоса. И один из них никогда не молчит, но говорит так странно, что ни одного слова нельзя вычленить.

— Опять ты за старое. Как же я ненавижу этих твоих эзотериков, — Владимир тяжело вздохнул. Ника снова насупилась и отвернулась. — Ладно, подожди здесь — я отвезу тебя домой.

После ссоры Ника затаила обиду и с братом почти не разговаривала, замкнулась в маленьком виртуальном мирке собственного компьютера. Что-то искала, сутками напролет не отрываясь от экрана. Оставила наставнику несколько сообщений с вопросами, на которые тот ответил лишь короткой отпиской о том, что ей следует быть более снисходительной к Володьке, ведь кроме него у нее никого нет. Поинтересовался о ее последних снах и успехах с медитацией. Вообще-то, это было вполне ожидаемо. Наставника всегда занимали ее сны, странные, невероятно яркие видения из фантастических мест — зеркальных лабиринтов, гигантских водопадов, извергающихся вулканов, черных дыр, развалин древних городов и взрывающихся вселенных. Наставник называл такие сны компенсацией за парализованные ноги, даром, благодаря которому Ника могла путешествовать по местам, о существовании которых человечество даже не представляло. Девушке всегда казалось, что он лукавит. Сны — это просто сны, кривые отражения сознания, хлебавшего через край образы из информационного потока, проходящего по сетевому кабелю.

Но в последние дни Ника не видела снов, потому что не ложилась спать. Поиск разгадки дела о ритуальных убийствах стал для нее навязчивой идей. Этим же был поглощен и ее брат, поэтому не особо следил за тем, что она делает. Чем больше Ника изучала обстоятельства преступлений, тем больше поражалась сложностью разыгранной неизвестным преступником схемы. Поиски значений некоторых сигилов завели девушку в дебри священных писаний древнейших религий, но ответа на главный вопрос: «кто?» — Ника так и не нашла.

Вконец измучившись, Ника решила прервать поиски и начала сочинять ответ наставнику. Голова гудела, мысли стали тягучие, как плавленый желатин, слова не шли. Девушка перечитывала письмо, не вникая в суть, а скользя по поверхности, пока вдруг, в сотый раз пробегая по трем несчастным строчкам, не споткнулась, заметив то, что ускользало от ее разума, когда он был более ясным. Это было похоже на вспышку, неожиданное озарение. Как она могла раньше этого не заметить?

Встряхнув головой, она начала судорожно набирать что-то в поисковике.

Историю с арестом удалось замять. За несовершеннолетними любителями подпольных вечеринок установили круглосуточную слежку. Несколько дней было тихо. Оперативники начали роптать. Владимир и сам разуверился в том, что пошел в верном направлении. Да еще угрюмое настроение сестры выбивало из колеи. Нервы напряглись до предела в ожидании развязки.

Все произошло на исходе третьего дня, когда на город начали наползать лиловые сумерки. Подростки собрались в подъезде одного из домов. Выкурили по сигарете и направились к гастроному, рядом с которым часто околачивались дурно пахнущие граждане со спитыми лицами. Мальчишки подманили одного из забулдыг, показав спрятанную под курткой бутылку столичной. Алкоголик сладко улыбнулся, явив свету тошнотворные гнилые зубы и, заглотив наживку, помчался в пасть хитрой рыбины. Только на этот раз за хищницей тоже охотились.

Компания перешла дорогу и вдоль поля направилась к видневшейся вдалеке трассе Колодищи-Заславль. Стемнело. Жертва наклюкалась так, что двоим пришлось тащить мужика на руках. Мальчишки остановились у песчаной ямы за небольшим перелеском, откуда хорошо был слышен шум машин.

Решено было подбираться к преступникам со стороны трассы, огражденной полосой деревьев, а не по полю, где слежку бы легко заметили. Школьники быстро повалили алкоголика на землю и запихали в глотку носок, чтобы заглушить крики. Один из мальчишек вынул из кармана заточку и начал вырезать на теле несчастного уже знакомые по другим местам преступления знаки. Остальные стали кружком, зажгли свечи и запели.

Затаив дыхание, следовать досчитал про себя до трех и подал знак оперативникам начинать захват. Сверкнуло направленное в горло жертвы лезвие, но тут же замерло в сантиметре от кожи. Черные тени почти беззвучно повисли на плечах у злоумышленников и обезвредили их.

Скорая забрала изрядно порезанного алкоголика в больницу, а пойманных с поличным преступников доставили в отделение милиции на допрос. Вид у мальчишек был несколько обескураженный, как будто они не могли взять в толк, за что на них надели наручники и снова притащили в КПЗ.