Голливудские жены

МУЖЧИНА, ТРИДЦАТИЧЕТЫРЕХЛЕТНИЙ ВЫХОДЕЦ С КУБЫ И ИЗВЕСТНЫЙ СУТЕНЕР, ПОДВЕРГСЯ ТАКОМУ ЖЕ НАПАДЕНИЮ, ОБРУШЕННЫЕ НА НЕГО УДАРЫ ОТЛИЧАЛИСЬ ТАКОЙ СВИРЕПОСТЬЮ, ЧТО ЕГО ПРАВАЯ РУКА БЫЛА В ЛОКТЕ ОТРЕЗАНА. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, НАПАДАВШИЙ ОСТАВИЛ ЕГО ИСТЕКАТЬ КРОВЬЮ. ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ СВИДЕТЕЛЕЙ.

Старый коричневый пикапчик мчался по шоссе, оставив Питтсбург далеко позади. Радиоприемник, вообще не работавший, когда Дек приобрел машину, теперь во всю мочь наяривал из четырех скрытых динамиков. Род Стюарт. «Страсть».

В барах и кафе — Страсть.

В переулках и на улицах — Страсть.

Многие изображают — Страсть.

Все найти хотят — Страсть.

Какие верные слова, думал Дек. И все находят. Но где страсть в его жизни?

И по радио послушай — Страсть.

И в газетах прочитай — Страсть,

И в церквах послушай — Страсть,

И на школьном дворе погляди — Страсть.

Джой подарила ему страсть. Только она одна.

Без тебя я жить не могу, страсть.

Даже президенту нужна страсть.

Всем, кого я знаю, нужна страсть.

Умирать и убивать заставляет страсть.

Джой. Он любил ее, хотя она была шлюхой, даже хотя она была лгуньей, даже хотя она была блудливой, врущей сукой, сукой, сукой…

Умирать и убивать заставляет страсть.

Согласие Джой ошарашило Дека. Она сказала:

— Ладно, командир, назначай день. — А потом добавила:

— И чтоб у меня было кольцо. А хочешь, чтоб я бросила работу, так подкидывай мне башли каждую неделю. — С усталым вздохом она растянулась на своей незастеленной кровати. — А когда мы поженимся? Скоро? — И кивнула, словно спрашивала себя. — Ага.

Скоро, — постановила она.

Он тупо смотрел на нее. Одно дело предложить, и совсем другое — исполнить. О стольком надо подумать. Вот его мать. Девушку домой он пригласил всего раз — еще давно, когда был совсем мальчишкой. Она обошлась с девушкой очень ласково, а потом, когда осталась с ним вдвоем, печально улыбнулась и сказала: «Она не для тебя, сын, верно? Недостаточно хороша».

Только для его матери все было недостаточно хорошо — и его школьные отметки, и его работа, и его увлечения.

«Машины! — Она брезгливо морщила нос. — Так, значит, мы платили за твое образование, чтобы ты весь день валялся под машинами? Ради этого, сын? Ради этого мы во всем себе отказывали?»

Она так и не смирилась, что он работает в гараже. И с Джой не смирится.

— Ну, пусть скоро, — пробурчал он.

— Когда? — потребовала Джой.

— Я обдумаю…

— А где мы будем жить? — перебила она.

Он чуть не пожалел, что предложил ей пожениться. Он не ждал, что придется сразу же принимать решения.

— Я подышу что-нибудь.

— Дом?

Столько он в гараже не зарабатывал. И ведь ему надо отдавать матери точно назначенную сумму. До Джой ему удавалось кое-что откладывать. Но теперь в банке у него осталось только несколько сотен.

— Там у видим.

Она слетела с кровати, глаза, обведенные синяками, вспыхнули угрозой. Левый от усталости косил больше обычного.

— Вот что, ковбой, ты мне одолжений не делай!

— Я даже не думал, — поторопился он ее успокоить.

— Во-во! — Она потянулась и широко зевнула. — Я бы сто раз замуж вышла, если б захотела. По мне один полицейский с ума сходит, скушал?

Нет, он не скушал. Джой Кравец принадлежит ему. И всякий, кто попробует ее отнять, уже покойник. Да, покойник.

Пикапчик выскочил из своего ряда, и вспыльчивый водитель «Кадиллака» знаком послал Дека куда подальше. Дек озлился.

Сознательно сменив ряд, он подобрался к «Кадиллаку» почти вплотную и начал жать на сигнал короткими отрывистыми сериями.

Оба автомобиля прибавили скорости, далеко превысив максимально разрешенную. Но «Кадиллак» не уступал, и Дек не сбрасывал газ.

Опасная гонка по двухрядному шоссе продолжалась. Только несколько дюймов отделяли пикапчик от заднего бампера «Кадиллака».

Впереди шли дорожные работы. На обочине замелькали знаки, предупреждавшие, что через милю движение становится однорядным.

Дек вывернул руль и ехал теперь рядом с «Кадиллаком». Пожилой водитель угрюмо смотрел прямо перед собой, решив, что имеет дело с психом.

При приближении к барьеру он притормозил, готовясь перестроиться в соседний ряд позади психа в пикапе. Но псих тоже притормозил, не впуская его в свободный ряд. Черт! Стрелки показывали, что перестроиться необходимо было немедленно. Поддавшись внезапной панике, он сильно нажал на педаль газа — «Кадиллак» просто не мог не обогнать дряхлый пикап. Детские игрушки! Но необъяснимым образом пикап продолжал мчаться параллельно с ним и рванул вперед только за секунду до того, как «Кадиллак» на полной скорости врезался в тяжелую бетономешалку.

Миг пожилой водитель испытывал невероятную боль, а затем — ничего.

Дек добрался до Цинциннати три часа спустя. Очень усталый и очень голодный. Закусочную он отыскал сразу, взял две порции бифштекса. А потом проспал пять часов на заднем сиденье. Со свежими силами он поехал дальше на запад.

Калифорния ждала его, и надо было торопиться.

Глава 21

Биби Саттон жила в Бель-Эйр за высокой стеной с охранником у чугунных ворот и специально обученными немецкими овчарками, которые рыскали по обширнейшему участку, готовые разорвать непрошеного гостя. Без приглашения никто Биби не навещал.

Элейн остановила «Мерседес»у ворот и назвала свою фамилию охраннику в ковбойской шляпе. Он сверился со списком, напечатанным на машинке.

— Вы знаете, как проехать к дому, мэм? — спросил он.

— Да, конечно, — ответила она, думая, до чего глупа эта процедура. Адама Саттона любили все. Он был легендой — как Джон Уэйн или Грегори Пек. Кому могло взбрести в голову причинить ему вред?

Тут она улыбнулась. Под охраной находится Биби. Вероятно, половина Голливуда с наслаждением перерезала бы ей горло.

Одно время вилла Саттонов принадлежала звезде немого кино — кому именно, Элейн не помнила. Джорджу Барримору?

Рудольфе Валентине? Впрочем, неважно. Биби тут все перестроила и создала белую прохладную римскую виллу с колоннами, фонтанами и мраморными террасами. Не будь она профессиональной женой кинозвезды, то могла бы попробовать свои силы в дизайне.

Бесспорно, она знала, что делает, хотя это и обошлось в парочку миллионов.

У парадного входа слуга в форме уже ждал, чтобы отогнать машину Элейн, а горничная проводила ее по мраморным переходам на залитую солнцем террасу, выходившую на бассейн олимпийских размеров. Здесь пребывала Биби в окружении своего двора. Элейн быстро оглядела собрание. Сливки дамского общества Беверли-Хиллз, Бель-Эйр и других селений богачей. Творения Сен-Лорана, Диора, Бласса и де ла Рента шелестели как банкноты на безупречных фигурах. А если безупречности все-таки обрести не удалось, то не из-за отсутствия усилий. Электролиз, пластические операции, клеточный контроль, удаление вен, удаление жировой прокладки. Всему этому — или хотя бы части — подвергались почти все тела, двигавшиеся по террасе. Обновление грудей, исправление зубов, сужение сфинктеров, подтяжка век, укорачивание носа, уплотнение ягодиц. Все, все это — и еще многое другое.