Голод богов (1)

— Так, — сказал Румата, — первый ваш факт я сейчас проверить не могу. Второе — вообще не факт, а лирика. С третьим… С третьим сложнее… Ладно, Айс, как я понимаю, все, что вы сейчас рассказали суть предисловие к некой вашей версии происходящего. Я готов эту версию выслушать.

— Что ж, слушайте, раз готовы. Началось все с того, что…

По версии Бромберга, началось все с обращения к нему некой группы «альтернативных» ученых, занимавшихся исследованием деятельности Странников. Да-да, тех самых, завязших у всех на зубах неуловимых Странников — полумифической цивилизации, которая, по некоторым данным, еще 50.000 лет назад превзошла технологический уровень современной Земли. Как известно, на населенных планетах Странники предпочитали действовать незаметно, а если быть точным — незаметно для тех, кто эти планеты населял. Это не означало скрытности действий — вовсе нет. Странники действовали вполне открыто, но так, что их деятельность не ассоциировалась у туземцев с какой-то иной расой или цивилизацией. Понятно, что культура, находящаяся на уровне палеолита, воспримет любые высокоорганизованные машины или как явления природы, или как еще одну разновидность животных. Чуть более развитая культура воспримет их, как духов или тому подобных сверхъестественных существ — но, опять же, никак не свяжет их с существованием какой-то иной цивилизации. А вот для культуры, которая сама пользуется сложными машинами, уже требуется некая маскировка. Какая именно? А вот это совершенно не важно. Потому что, принцип исследований, проводимых обратившейся к Бромбергу группы, был ориентирован именно на поиск проявлений Странников на планетах с примитивной культурой, не достигшей еще уровня машинной цивилизации. Одной из таких планет была Эврита. Естественно, в поле зрения этой группы попала история с девушкой, погибшей два года назад и вдруг воскресшей в качестве посланницы языческой богини. Сразу же возникла проблема проверки — ведь на Эврите не существовало ни фотографии, ни дактилоскопии, ни, тем более, биохимического анализа. Как же проверить эту историю? И тогда Бромберг нашел Антона… «Разумеется, — заключил он, — использование ваших личных привязанностей для целей эксперимента нельзя признать этичным, но, согласитесь, когда речь идет о ключевом пункте проблемы Странников…»

— … То на этику можно забить, — перебил Румата, — это все понятно, но при чем тут Виктория Мэй О'Лири из Дублина?

— О'Лири тут вот при чем, — сказал Бромберг, — по результатам вашей встречи с, условно говоря, Кирой, можно было заключить — она именно то, что мы подозревали. Для дальнейших исследований необходимо было доставить ее на Пандору. Но вы, вопреки первоначальному плану, не смогли или не захотели этого сделать. Далее у меня возникли разногласия с этой исследовательской группой. Я начал оказывать вам известную помощь. А они обратились к Институту и сообщили весьма правдоподобную на первый взгляд версию: девушка является землянкой, пораженной синдромом индуцированной ложной памяти. Соответственно, она подлежит депортации с Эвриты точно также, как и вы, Антон, но, в отличие от вас, должна быть направлена на Пандору, в Центр психодинамической реабилитации.

— Землянкой по имени Виктория Мэй О'Лири? — уточнил Румата.

— Институту было сообщено именно это имя, — подтвердил Бромберг, — разумеется, снабженное подтверждающей легендой. Под этим именем она и должна была поступить в Центр, где у этой исследовательской группы отличные контакты. Дальше они бы имели возможность исследовать ее в конфиденциальном порядке. Основание — защита тайны личности. Хороший план — вы не находите? И если бы не одно обстоятельство…

— ….В виде сентиментального доктора Бромберга, спасителя ромео и джульетт всех времен и народов, — перебил Румата и саркастически хмыкнул, — Это очень трогательно, но совершенно не убедительно.

— При чем тут сентиментальность, юноша? Как я уже говорил, в определенный момент у меня возникли разногласия с упомянутой исследовательской группой. Они настаивали на следовании первоначальной цели. Я же увидел в происходящем черты спонтанно возникшего, но очень важного, исторического эксперимента, и мне совершенно не хотелось прерывать его в самом интересном месте. Вот так у нас с вами уже второй раз оказались общие интересы.

— Подождите с общими интересами, Айс. Давайте-ка вернемся к Виктории Мэй О'Лири. Вы утверждаете, что это — легенда, достаточно правдоподобная, чтобы ввести в заблуждение Институт и обычные информационные службы. До этого Вы утверждали, что не существует никакой Виктории Мэй О'Лири из Дублина, похожей на Светлую Посланницу. Надо ли это понимать так, что в Дублине существовала реальная О'Лири, примерно того же возраста, но совсем другая?

— Совершенно верно, — подтвердил Бромберг.

Жестом карточного фокусника развернул в руках веер снимков. На них была изображена худенькая светловолсая девушка с круглым, покрытым веснушками лицом, ярко-голубыми глазами и смешным курносым носиком, похожим на кнопку.

— Познакомьтесь, Антон. Вот настоящая мисс О'Лири из Дублина. Как вы догадываетесь, ее нынешнее местонахождение неизвестно.

Румата скользнул равнодушным взглядом по снимкам.

— Допустим, Айс, я в это даже поверил. И что дальше? Из чего следует, что она — другая? Внешность легко меняется, а умения и увлечения вообще могут быть какими угодно.

— Вы рассуждаете вполне логично, — согласился Бромберг, — на этом и построена легенда. Но она не рассчитана на тех людей, которые не знают. Я стал искать отличия, потому, что знал заранее: они есть, не может не быть. Теперь смотрите.

Он развернул еще три снимка. На первом была все та же девушка. Она стояла рядом с огромным замшелым валуном, против солнца, и прикрывала глаза ладонью. На втором было увеличено лицо и ладонь, а на третьем ладонь занимала весь снимок.

— Ну? — спросил Румата.

— Будьте внимательнее, молодой человек. У настоящей мисс О'Лири узкая ладонь с длинными пальцами и развитыми суставами. Такая рука в хирономии называется философической. А у вашей подруги ладонь принципиально иного типа, так называемая квадратная с лопатообразными пальцами. Таким образом, следует признать, что это совершенно другая девушка.

— Тогда кто же она?

— Мои бывшие партнеры по исследованиям считают, что она — автомат Странников, — ответил Бромберг, — они вообще помешаны на Странниках и их кознях. Почти как покойный Сикорски. А я просто не знаю. И никто не знает.

— Кроме нее самой, вы хотели сказать, — добавил Румата.

— Если она действительно автомат Странников, то она тоже не знает.

— Но кем-то же она себя в этом случае чувствует?

— Естественно. Ее представления о своем «Я» следуют оптимальной на ближайшее будущее версии. Оптимальной в смысле взаимоотношений с вами, Антон.

— И сколько таких версий?

— Теоретически, исходя из того, что мы знаем о технике Странников — сколько угодно. Если она действительно автомат Странников, то она будет генерировать версии в зависимости от вашей информированности. Только не спрашивайте меня откуда она узнает то, что будете знать вы. Это все из области той же мифологии, что и сами автоматы Странников.

— Но вы сами в эти автоматы не верите, — на всякий случай уточнил Румата.

— Не верю, — подтвердил Бромберг.

— Почему, Айс?

— Потому, Антон, что стоит в это поверить — и начинается синдром Сикорски. Начинаешь думать, что каждый твой шаг заранее предусмотрен, что каждым своим действием ты реализуешь план Странников. Но я в это не верю — впрочем, я уже об этом говорил. Вот так у нас обстоят дела, Антон.

— В общих чертах, ясно, — заключил Румата, — в смысле, что ни черта не ясно. Но, на самом деле, сейчас меня больше интересуют другие вещи. Первое — как появился орденский корпус в моем тылу. Второе — что делает орденский флот в районе выхода из бухты Арко. Остальные проблемы, честно говоря, меня не очень беспокоят. Что скажете, Айс?

Бромберг встал и, в глубокой задумчивости стал прохаживаться по кабинету.

— Даже не знаю, что вам сказать, Антон. На мой взгляд, это напоминает попытку блокады. С суши и с моря одновременно.

— Блокады? — переспросил Румата, — ладно, морская блокада, это еще понятно. Допустим, они хотят помешать ируканским пиратам доставить мне корабли. Но зачем эта авантюра на суше?

— Опустошить территорию. Дезорганизовать снабжение. Посеять панику. Развеять ореол вашей непобедимости. Не знаю. Вы же лучше разбираетесь в здешних войнах.

— Айс, это — не из здешней войны. Вы еще не поняли. Орденский корпус был переброшен из Баркана земными средствами — или нуль-Т, или воздушным транспортом. Вся эта операция планировалась земными специалистами — но при этом она бессмысленно-жестокая. Земля — и бессмысленная, тупая, зловредная жестокость: вот что не укладывается у меня в голове. Айс, кому это было надо?

— Антон, еще раз говорю: я не знаю. Кто-то сморозил огромную глупость — это единственное, что мне понятно.

— Кто-то сморозил… ладно, пойду решать что-нибудь с этой морской блокадой…