Голод. Трилогия

Мириам рванулась с кровати, подпрыгнув чуть ли не до потолка. Она перепрыгнула через Пола и обрушилась на Бекки, которая от толчка буквально улетела обратно в кабинет, где виднелась веревка, свисавшая из открытой фрамуги стеклянной крыши.

Не успел Уорд сообразить, что к чему, как Бекки уже пришла в себя и выхватила пистолет – и это был не какой-то там «магнум». Это была одна из тех французских игрушек. Отлично! Наконец все решится.

При виде пистолета Мириам зарычала. Она зарычала и попятилась. А затем в два мягких прыжка оказалась рядом с Уордом.

– Стреляй, – сказала она, отлично понимая, какова сила этого оружия. Один выстрел должен был очистить всю комнату. Бекки не смогла бы убить Мириам, не задев при этом Пола.

– Эй, Бекки, – вслух произнес Пол. – Мне казалось, что мы с тобой команда, стручок ты этакий! – О Господи! Словно прохладный дождь в засохшей пустыне. – Бекки…

– Мужчины. Все они одинаковы, – Мириам слегка улыбалась, чувствуя, что владеет ситуацией.

– Она же такая уродина, Пол! Боже, тебя, должно быть, накачали какой-то дрянью!

– Бекки, а я думал, что ты с Бокажем. Я думал…

– Мы здесь ради тебя, Пол. Все из нас, кто остался в живых.

– А как же Джастин?

– К черту Джастина. К черту всю контору.

– Будь осторожна, Бекки.

– Хорошо. Послушайте, миссис Блейлок, ваш дом окружен. Мы засняли на видео, как один из ваших помощников совершает убийство. И вы у нас тоже на прицеле.

– Вы же не станете убивать Пола.

Бекки изменилась в лице. Мириам взяла Уорда за руку и начала пятиться из комнаты. Девушка сделала шаг вперед, нацелив оружие.

– Стреляй! – выкрикнул Пол. Мириам отошла с ним еще на один шаг. Бекки не отступала.

– Я люблю тебя, Пол, – сказала она.

– Я тоже, детка. – Сердце подсказало ему: это правда, всегда было правдой. Он нуждался в ней – и в обыкновенной человеческой любви, именно такой, какую она могла предложить. Бог свидетель, он нуждался в ней!

Бекки закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы. Он знал, что сейчас умрет от руки единственной нормальной земной женщины, которая его любила, а ведь он так и не успел как следует поцеловать ее.

Пол шагнул вперед. А почему бы и нет? В конце концов, можно попробовать совершить невозможное. И он метнулся навстречу Бекки, надеясь, что Мириам не ожидает от него такого маневра.

Хитрость удалась: Бекки отскочила в сторону, и он очутился у нее за спиной.

Обе женщины теперь стояли лицом к лицу. Мириам, прикрыв живот руками, закричала. Это был самый ужасный, леденящий душу крик отчаяния, какой Полу доводилось слышать. С шумом распахнулись двери спальни, и вбежали Сара с Лео, обе вооруженные «магнумами». Ничья. Но счет идет на секунды.

– Мы накроем их всех, – прошептал он Бекки. И в ту секунду, когда она нажала на курок, Мириам, отчаявшись, прибегла к своей невероятной скорости и успела толкнуть Бекки. Пуля угодила в расписанный под небо потолок, и тот рухнул, обрушившись огромными голубыми кусками, наполнив комнату пылью и гулким эхом.

Бекки отлетела в сторону и ударилась о дальнюю стену кабинета. Теперь оружием завладел Уорд. Сара и Лео, стоявшие за спиной Мириам, готовились открыть огонь. Он начал нажимать на курок, чтобы произвести выстрел, который должен был всех их превратить в месиво. Но палец его перестал двигаться. Уорд стоял, терзаемый мукой.

– Стреляй, – завопила Бекки, –

спусти чертов курок!

Где-то тикали часы. Сара Робертс начала медленно продвигаться влево, скользя как тень. Уорд разгадал ее план: она собиралась закрыть собой остальных.

–

Стреляй!

– Ну же, Пол! – выкрикнула Мириам.

Он стоял как столб, а разве столбы могут двигаться, равно как и нажимать на курок? Он видел не Мириам, а своего ребенка, маленькое, еще окончательно не сформированное существо, которое, возможно, смотрело на него.

За все те годы, что он убивал, он ни разу не убил ребенка, и теперь он понял, что достиг предела. Это было как раз то убийство, которое он не мог совершить.

Уорд мысленно попытался найти какой-то выход, чтобы послушаться сердца, а не разума. И в голове у него зазвучал отцовский голос… а может, это говорила душа отца, дающего наставление своему сыну в трудную минуту. «Если ты убьешь этого ребенка, – произнес знакомый голос, – моя жизнь, как и моя смерть, как и все страдания нашей семьи окажутся бессмысленными».

Все тысячи лет борьбы на земле – медленная эволюция обезьян, приход Властителей, выведение ими людской породы, их насыщение и невероятное ускорение человеческой эволюции – все привело к этой секунде, к жгучему безответному вопросу матери, ожидающей ребенка.

– Дай мне пистолет, – велела Бекки. Он подчинился. И пока он это делал, Сара Робертс вышла вперед. Бледное лицо, огромные глаза. Пошатываясь, она прицелилась. С ясностью, которая приходит к человеку в минуты крайнего напряжения, Уорд разглядел слезинку, которая выкатилась у нее из глаза и побежала по щеке. А затем прогремел ее «магнум» вместе с пистолетом Бекки, и комната задохнулась от пыли и обломков.

Наступила тишина, которую вдруг разрезал далекий бой часов. На полу лежали растерзанные останки Сары Робертс.

Бекки мельком взглянула на пол, затем быстро перемахнула через окровавленный труп.

Остальные двое пропали. Пол и Бекки кинулись им вдогонку вниз по лестнице и увидели, как те исчезают в кладовке, откуда начинался выложенный кирпичом тоннель, уходивший далеко под землю.

– Знаешь, куда он ведет?

– Без понятия.

– Черт. А карта есть?

– Никакой карты.

– Тогда мы их потеряли.

– Временно. Это еще не конец, девочка. Бекки опустила пистолет.

– А ведь она задела тебя за живое. Уорд заглянул в темный тоннель, где исчезло чудовище, носившее под сердцем его сына.

– “Доколе не порвалась серебряная цепочка и не разорвалась золотая повязка. И возвратится прах в землю, чем он и был”

[30]

.

Они помолчали. Пол чувствовал нить, которая его связывала с мальчиком, чувствовал, как она разматывается, исчезая в пустоте.