Гололед
Шрифт:
А вот огнестрел я все-таки слепил, из материалов выкинутых на свалку частей паровозов. Из этих материалов было что выбрать.
На втором году работы я мог встать за любой станок цеха и выполнять не сложную работу на уровне 3-го разряда. Постоянный ремонт и профилактическое обслуживание изношенного цехового оборудования, позволяло эффективно усваивать теоретические знания по устройству станков. А участие в пуско-наладках давало опыт работы на станках и возможность «почувствовать» станки. И так же «набить руку» на стандартных операциях, изготавливая пробные детали. Все это давало мне возможность не гнать брак, правда и до производительности штатных станочников было далеко.
К концу второго года работы, я мог нагло подойти к любому станку, прислушаться к звуку его работы и заявить, мол
Как говорится: малый самостоятельный, но дурак большой. Мне очень повезло, что я не попался на изготовлении оружия, а то бы точно «сели» вместе с Семенычем. По серьезной статье.
В пятнадцать лет я, с рук, обзавелся мотоциклом: Zundapp K500 1940 года выпуска. Мотоцикл был без коляски — «одиночка». Почти всю стоимость мотоцикла, я собрал сам. Малость добавил Семеныч, на которого мы оформили мотоцикл. Аппарат был в приличном состоянии, ухоженный и оборудованный. Его бывший владелец убывал на материк, в Молдавию и тащить его за собой не решился.
Карманных денег я не имел, всю зарплату отдавал на хозяйство. Заначивал, как и все мужчины, часть премий и денег за халтурку. Которая всегда имела место быть и особенно при командировании на путину.
Тайник со стрелялками и приспособами для стрельбы я оборудовал на загородной заимке, при картофельных участках деповцев. На мотоцикле до огородов добирался за полчаса. Максимум. Там мне приходилось ударно вкалывать на прополке картофеля, чтобы еще успеть уехать попалить с ружей. Стрелял обычно на скорость, без выцеливания — навскидку. Бил глухаря, рябчика, белую куропатку, особенно зайца-беляка. Иногда попадалась и лиса. Все что я промышлял оседало у разбитной двадцатидвухлетней девахи Зинаиды, нашей кладовщицы в инструменталке цеха. С некоторых пор меня с ней связывали доброжелательные отношения, плавно перешедшие в сексуальные. Подозреваю здесь происки Семеныча который посчитал, что мне уже пора. У нее никогда не было недостатка в ухажерах, а позже она вышла за механика с морозильного траулера и уехала в Корсаков. Как ни странно я не слетел с катушек и не угорел в любовном запале. Даже сумел удержать в тайне наши близкие с Зиной отношения. Рыбья кровь, как мне говорила моя «бывшая кобра». Скорее всего и так. Зина мне убедительно показала, на личном примере, что секс в СССР был, есть и будет. Пока «такие люди в стране советской есть». Однако тетушка, что-то заподозрила и интересовалось чего это у меня глаза стали, какие-то не такие. На что Семеныч ей говорил о переходном возрасте и предлагал обучить меня чарльстону — для повышения подросткового рейтинга. А чаще всего, спешно находил какую-нибудь работу вне дома.
Следует заметить, что мое физическое воспитание и занятия английским не прекращались и с отъездом родителей в Москву. Во-первых — у Семеныча не забалуешь, а во-вторых — мама переводила деньжата за репетиторство своей старшей подруге Эмме Израйлевне. В результате уроков английского языка (точнее американского английского языка), я уже не «читал со словарем», а довольно уверенно писал диктанты и бойко разговаривал на бытовые темы. К пятнадцати годам я за одно лето вырос на 12 см и был, по определению тетушки, шкильда — шкильдой. Ростом за 180 см. Поэтому Семеныч ограничил меня в силовых упражнениях и каждый день делал массаж спины. Это продолжалось почти полгода.
Но ветер перемен имел место быть. Я получил в 1964 году аттестат зрелости с очень приличными оценками, что вообще-то в вечерней
школе было не сложно. Теперь имея три года трудового стажа, я ринулся поступать в Московский инженерно-строительный институт им. В.В. Куйбышева. Мне исполнилось шестнадцать лет и я подал документы на факультет гражданского и промышленного строительства. Отец к этому времени защитился и вся семья готовилась к переезду из Москвы в Севастополь. Его распределили во вновь организованный Севастопольский приборостроительный институт. В Москве мы разминулись с родителями всего на несколько дней.Интерлюдия 3
Нилот очнулся от ощущения радостного здоровья молодости, запаха растений и ласкового тепла… искусственных излучателей света. Значит я на базе и меня уже физически восстановили до уровня моих первичных, не измененных при «оцифровке», ДНК.
— Главный Искин базы приветствует потомка Отцов, мы восстановили ваше тело по образцам ваших ДНК, содержащих 75 % генома Отцов. Какие будут распоряжения генного Хранителя?
— Я буду обращаться к тебе по имени Тор, а ты меня называй Нилот. Так мне будет проще. А распоряжения… Объясни мне сначала какой у меня статус на Галактическом портале. Я всю свою жизнь стремился на него попасть. А теперь достигнув цели не знаю ни что делать, ни с чего начать.
— Нилот, мне необходима наиболее полная информация о тебе, ты разрешишь исследовать твою память?
— Тебе она нужна в полном объеме?
— Это будет наиболее эффективно, но все зависит от твоих желаний.
— Мне конечно есть чего стыдится, слишком длинную и насыщенную жизнь я прожил. Почти 250 циклов человеком и даже поставил рекорд долгожительства в теле клона-цифровика — более 50 лет. И я до дня помню каждый год жизни клона 121-го. К моему сожалению.
— Прежде чем я начну изучать информацию о тебе, необходимо решить, что делать с человеком под номером 421-ый. Его полная ментокопия сознания сохранилась в ключе-активаторе портала.
— Я надеялся, что этот хитрец выкрутится и не ошибся. Он ухитрился привязать на свои ДНК ключ и получил метку Древних. Я приложил много сил, что бы скрыть это знание от чтимых. Иначе бы ему не жить.
— Кто такие чтимые, это Выродившиеся?
— Не в этом суть, не в этом. Они сейчас реальная сила в Галактике, которая еще способна прогрессировать. А все наши Хранители родства, хранят только прошлое. К сожалению.
— У меня нет достаточно информации, что бы сделать выводы по существующему положению в Галактике.
— Вот я тебе ее и предоставлю, в полном объеме. А этого хомосапиенса, как звать?
— Его самоназвание Алексей Ильич Лобанов.
— Сложное, трехзвенное имя, имя Доверенных Хранителей. У моего отца имя тоже было трехзвенным. Это уже я стал просто Нилотом. Так вот, предложи ему имя Илич, этим он уважит память родителя. И такое звучание еще и не редкость для имен Содружества. Тор, сделай для него все возможное. Исполни его пожелания и дополни их своими советами. Позаботься о нем, как о потомке. Эти хомо появились из неизвестно какой дали. Но они достойны много большего, чем имеют на своей планете. Я встречал достаточное количество людей с планеты Земля, что бы составить свое мнение о них. Они достойны. И есть там еще клан — русские. С этими никто и никогда не будет скучать. Тот кто выживет. А Илич из этого клана.
— Принято. Я передал искину биосинтезатора программу работ, ориентированную на максимально возможную эффективность генетического типа — землянин.
— Ну не совсем так, ориентируйся и на модифицированный генотип цифровика. И от Древних нужно взять максим, ориентируясь на процент метки. Это очень повлияет на его способность к ментальному воздействию. Очень интересно какая ментальная особенность будет у него преобладать? Меня держал при себе Высокочтимый из-за того, что я умел принимать самый низкоуровневый эмоциональный фон. Самый глубинный и структурировать его в образы. Это больше, чем так называемое чтение мыслей. Я принимал подсознательные импульсы, а это предвидение действий личности. Которые даже для самой личности — скрыты и потом кажутся импровизацией.