Голос Бога

– Интересно, - процедил Санчес, на самом деле теряя интерес к неожиданному повороту событий.
– Но вернемся к нашим отпечаткам пальцев.

– Извините, босс, - осторожно сказал Штерн.
– С этого момента и начинается самое странное и непонятное.

– Что именно?

– В тот момент, когда мы пробовали загрузить телевизор в машину, к нам подошли несколько человек, надели на Злочина наручники и увезли с собой.

– И кто же это был?
– удивился молодой оперативный сотрудник.

– Они не представились, - пожал плечами Штерн и добавил: - Один из них угрожал мне пистолетом.

– Ты заметил, на каких машинах они приехали?

– спросил Санчес после секундного размышления.

– В том-то и дело, - оживился информатор.
– Одним из автомобилей был "Форд-Кроун-Виктория"!

На этот раз агент ФБР задумался надолго.

– Не думаю, что это был кто-то из наших.

– Тогда кто же?
– омрачился Миша.

Камерон Санчес встал с диванчика и в задумчивости прошелся по гостиной. Такого поворота событий он никак не ожидал. Подозреваемого в убийстве полицейских похищают неизвестные люди. Анекдот!

В этот момент в гостиную заглянул дактилоскопист и сообщил:

– Дело сделано.

– Подожди меня, - попросил Санчес.
– Я скоро закончу здесь, вместе поедем в управление.

Дактилоскопист кивнул и исчез.

– Вот что, Майк, - обратился фэбээровец к своему информатору. Возвращайся домой и попробуй осторожненько выяснить, может быть, похитители уже дали знать родственникам Злочина.

– Здесь сеть проблема, - замялся тот.
– Что мне говорить матери Злочина? Она наверняка будет искать его. Тем более, что кто-нибудь да видел нас в Пламмер-парке или когда он садился ко мне в машину возле нашего дома.

– Скажи, что высадил его где-нибудь по дороге.

– И если этим делом займется полиция - тоже так говорить?

– И в этом случае, - ухмыльнулся Санчес.
– Потому как полиция уже занимается этим делом!

* * *

– Какие еще обязанности?
– насторожился Фима.
– Может быть, объяснитесь точнее?

– Я хочу, чтобы ты стал членом Церкви Божественного Секса, - сообщил ему Трой Хэмфри с отеческой теплотой в голосе.

– Ага, - иронично кивнул толстяк, - меня и в синагогу хотели затянуть. Устроили там трудовой лагерь для детей из бедных еврейских семей.

– Чтобы птенец Вальдеса пошел в трудовой лагерь?
– весело удивился пророк Божественного Секса.
– Верится с трудом. Чем же ты там занимался?

– Переводил на английский с русского книгу о подпольных синагогах в России, - сообщил одесский самородок.
– Но они меня кинули.

– Кто это они?

– Да эти, из синагоги. Когда пришел срок платить за работу в трудовом лагере, нас заставили расписаться с обратной стороны на каких-то чеках, вручили по сорок долларов наличными и бай-бай!

– Какие суммы стояли на этих чеках. Вы так и не узнали?
– понимающе улыбнулся Хэмфри.

– Нет, конечно. А мне предложили еще поработать - перевод книги надо было закончить.

– Неужели ты согласился?

– Я решил их тоже на бабки поставить. В комнате, где я работал на компьютере, стоял телефон. Так я раз заказал по телефону двадцать больших пицц на адрес синагоги. Вышел большой скандал. Помощник раввина пробовал было объяснить деливери, который привез эти пиццы, что они не могли дать такой заказ - пицца, мол, пища не кошерная. Но деливери оказался этаким здоровенным накачанным негром, что моим работодателям пришлось раскошелиться на четыреста баксов!

– И это все?
– поинтересовался Хэмфри, прикидывая, что при помощи чеков, якобы выписанных в оплату за детский труд, могли быть уведены от налогообложения немалые деньги. Поскольку, американские налогоплательщики, выделяющие определенный процент своего годового дохода на благотворительные цели, получали довольно существенные налоговые скидки.

– Ну, нет. Они меня не вычислили с пиццами, так я назвонил в телефонные компании, предлагающие секс по телефону, на две с половиной тысячи долларов. Представляете! Приходит счет за секс по телефону на телефонный номер синагоги. Тоже мне храм божий!

Жирная Фимина физиономия чуть ли не светилась от радости, когда он вспоминал о своей мести вороватым божьим слугам.

– Конечно, после такой пак ости они меня выперли с работы, даже не заплатили за последние две недели. Но доказать ничего не смогли.

– Фима, а ты любишь заниматься сексом?
– внезапно прервал откровения одесского самородка пророк и основатель.

– В каком смысле?
– покраснел юноша.
– По телефону. Что ли?

– В прямом, - уточнил Хэмфри.
– Форма не оговаривается.

– Люблю, конечно, - выдавил из себя Фима, не совсем понимая, куда клонит хозяин кабинета.

– Если любишь, то еще раз повторяю - ты можешь стать членом Церкви божественного Секса. Есть одна сложность - тебе еще нет восемнадцати. Но мы можем сделать для тебя исключение.

– Что-то я не совсем вас понимаю, - покачал головой хакер.
– Вы трахаетесь в своей Церкви, что ли?

– Секс есть высшее проявление Бога, - строго изрек пророк.
– Он дан людям как наслаждение и как средство для покорения мира путем увеличения численности человечества. Все остальные церкви ложны, они объявляют секс греховным, совершая тем самым великий грех перед Богом. И только Церковь Божественного Секса является истинной церковью Бога.

– Круто!
– восхищенно отозвался юноша.
– И почему я раньше о вас не знал?!

– Всему свое время, - сказал Хэмфри и нажал на клавишу интеркома.

– Слушаю, Ваше Святейшество, - отозвался из динамика интеркома голос секретарши.

– Сестра. Устрой обряд посвящения для новообращенного, - распорядился глава Церкви.
– Обряд должен пройти у нас в офисе, апартаментах для приема почетных гостей.

– Будет сделано, Ваше Святейшество.

– Интересно, что представляет собой обряд посвящения?
– осведомился Фима, млея от радостных предчувствий.

– Ты станешь ближе к богу, неофит, - торжественно изрек пророк и основатель, мысленно хихикнув: "Сейчас тебя, сопляка, трахнет шикарная блондинка!"

* * *

Миша Штерн возвращался домой несколько обескураженным. Казалось, чего проще - заманить толстяка в свой автомобиль и приехать на конспиративную квартиру, пусть там снимают отпечатки пальцев. Получилось же что-то непонятное. На прощание Санчес дал указание поставить его в известность. Когда Злочин вернется домой.

– А если он вообще не вернется?
– спросил кандидат в осведомители.