Голос Бога

– Послушай, брат, как тебя там зовут, призабыл...

– Василием, - подсказал бывший ракетчик и с любопытством посмотрел на своего провожатого. Надо же, успел позабыть его имя!

– Похмелье - бич всех музыкантов, - оправдывался Евгений, смущенно потирая лоб.
– Давай пивка примем для поправки здоровья?

– Ну, если только твоего, - пожал плечами Василий.
– А по моему делу мы не опоздаем?

– Не боись, - оживился уличный музыкант.
– Туда придти никогда и никому не поздно!

Вскоре спутники находились в небольшой стеклянно-металлической забегаловке, именовавшейся в достославно-застойные времена "стекляшкой", расположенной неподалеку от станции метро "Тушинская", и поправляли пошатнувшееся здоровье уличного виртуоза. Сидели они за одним из пластиковых столов, коими была меблирована "стекляшка", среди густого дыма и чада, в компании довольно многочисленных посетителей, стремившихся подобно Евгению помочь своему пошатнувшемуся здоровью. Дым и чад происходил от некоего гибрида мангала и гриля, приткнувшегося в углу "стекляшки", на котором для клиентов заведения готовили мясо и осетрину, а шум, производимый клиентурой заведения, свидетельствовал, что процесс "лечения" проистекал весьма успешно. Евгений к нескольким бутылкам пива присовокупил два по сто водки. Бывший ракетчик, после недолгих уговоров, тоже принял вовнутрь сорокоградусную. И между ними завязался тот доверительный разговор, который почему-то возникает между собеседниками в таких вот, как эта "стекляшка", сомнительных заведениях.

– Думаешь, они тебе помогут чем-то?
– спросил Василия музыкант, почему-то двусмысленно улыбаясь.
– Эти, к которым мы сейчас идем?

Бывший военный неопределенно пожал плечами и, в свою очередь, поинтересовался:

– Ты ведь тоже в Москву за лучшей жизнью приехал?

– Я другое дело, - еще шире заулыбался гитарист, хмель приятно ударил ему в голову.
– Я приехал сюда не за хорошей жизнью. Тоже мне хорошая жизнь - побираться с гитарой в руках! Я бежал из дома от нищеты и беспросветности.

– Откуда это?

– С Украины. Есть такой край Донбасс, а в нем небольшой шахтерский город Енакиево. Еще недавно совсем шахтеры неплохо зарабатывали, ну и я, грешный, кое-что от этого имел. Работал в трех местах - в местной похоронной конторе музыкантом, в ресторане в оркестре и в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле одной из енакиевских шахт.

– Не понял, - отставил в сторону стакан с пивом Василий.
– Работал в самодеятельном вокально-инструментальном ансамбле? Бесплатно?

– Ансамбль этот только числился самодеятельным, - махнул рукой Евгений.
– На самом деле там одни профессионалы играли. Во-первых, платили зарплату электрослесаря подземных работ, во-вторых, шел подземный стаж пенсия с пятидесяти лет плюс кое-какие льготы.

– Да, неплохо, - согласился отставной ракетчик.
– Чего же сбежал оттуда?

– Да оттого же, что и ты из своего Ужура, - насмешливо скривил губы бывший "электрослесарь".
– Начался этот демократический бардак - Украина стала самостийной. Шахтеры из гвардии труда превратились в обузу для страны, соответственно стали падать заработки, ансамбль наш распустили...

Евгений замолчал, уставившись куда-то невидящим взглядом.

– Давай выпьем за прежние хорошие времена и деньги, - нарушил затянувшуюся паузу Василий и потянулся с бутылкой пива к стакану собутыльника.

– Э нет, - отвел руку Василия Евгений и поднялся из-за стола.
– Под такой тост надо еще по сто граммов взять!

Спустя два часа душевно сроднившиеся собутыльники продолжили свой тернистый путь к месту назначения.

– Находятся эти твои люди на улице Яблочной, - пояснял Евгений своему спутнику.
– Знаешь, как в песне Антонова - пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную!

– Тише, Женя!
– Обнимал за плечи разомлевшего от спиртного лабуха Василий.
– Не трать свои способности забесплатно, тебе за это деньги должны платить!

Минут через двадцать они вошли в грязный подъезд большого мрачного дома, так называемой сталинской постройки и поднялись на четвертый этаж.

– Почему лифта нет?
– удивился гость столицы.
– Я думал, в Москве все дома с лифтами.

– Так это дом для пролетариев был построен, - парировал уличный музыкант.
– Не положено им лифтов, здоровье должны были укреплять моционом!

Они остановились перед обшарпанной входной дверью. Василий потянулся было к кнопке дверного электрического звонка.

– Бесполезно, хозяина нет дома, - остановил его Евгений.
– Он зато мне ключ дал, чтобы тебя разместить, пока он вернется.

Музыкант покопался в карманах, вытащил ключ и, немного повозившись с замком, отпер дверь.

– Добро пожаловать в сей храм!

– Если дорога не ведет к храму, тогда зачем она?
– в тон собутыльнику воспроизвел бывший ракетчик сентенцию из кинофильма времен пресловутой перестройки и первым шагнул в открытую дверь.

Эта была обыкновенная квартира - запущенная и давно не ремонтировавшаяся. В прихожей, под вешалкой, стояло с десяток пар домашних тапочек. Василий понял, что квартиру действительно посещает множество гостей. Прихожая плавно переходила в большой коридор с несколькими дверями, ведущими в три жилые комнаты и кухню.

– Хозяин разрешил расположиться в его комнате, - сказал Евгений, показывая на одну из дверей.

– Тише, - вдруг произнес бывший военный, настороженно прислушиваясь. Ему показалось, что из-за дверей напротив комнаты хозяина доносилась тихая музыка, перемежаемая какими-то сдавленными стонами.

– Ты чего?
– опешил его спутник, но, тоже прислушавшись, расцвел сальной ухмылкой: - Все понятно. Приготовься, сейчас увидишь картину, за показ которой деньги берут.

Уличный музыкант на цыпочках подошел к двери, из-за которой доносились звуки, взглядом приглашая своего спутника следовать за собой, и резко распахнул дверь.

Посреди практически пустой и такой же запущенной, как прихожая и коридор, комнаты стояла двуспальная кровать. Среди скомканных простыней расположились две голые девки, лежавшие друг на дружке "валетом" и наслаждавшиеся обоюдным оральным сексом. Рядом с кроватью стояла кассетная магнитола, из динамиков которой лилась негромкая приятная мелодия, Все это дополнялось специфическим запахом изнывавшей от сексуальных утех разгоряченной вагины.

– Прямо как в порнографическом фильме, - промямлил ошеломленный Василий. Он ожидал, что девицы завизжат или хоть как-нибудь отреагируют на внезапное вторжение, но те увлеченно продолжали заниматься своим делом. Наконец одна из лесбиянок оторвалась от столь сладостного для нее интимного места партнерши и заявила противным голосом:

– Долго пялиться будете, козлы?! Или закройте дверь с той стороны или присоединяйтесь!

Собутыльники тихонько вышли из срамной комнаты, закрыв за собой дверь.