Голос булата

* * *

Ковш Большой Медведицы накренился, указывая на близость полночи, воздух был почти неподвижен, но Микулка знал, что ближе к утру разгуляется морской ветерок. Звезды смотрели на землю тысячей бесстрастных глаз, от их взгляда начинала кружиться голова, словно падаешь к ним с земной тверди.

Руки цепко хватались за земляные уступы обрыва, подтягивали крепкое тело наверх, к тем самым звездам и к кромке обрыва, не зря дед Зарян учил его лазать по деревьям и скалам. Поднявшись, Микулка сразу разглядел правильно расставленные дозорные костры, у каждого по пять сменных воинов. До ближайшего костра можно было камень добросить, оттуда слышалась негромкая речь и редкий грубый смех. Но паренек был спокоен. Печенеги смотрели на огонь, а значит во тьме дальше носа своего видеть не могут, надо только двигаться тише и на фоне неба не появляться. Тут бы лук пригодился… Да только остался он у леса, там где бросил его когда сеча завязалась. Но чего кручиниться, коль исправить ничего нельзя. Надо делать то, что можно, а не сопли по всякому поводу распускать. Микулка прополз почти у самого костра, сминая сухую полынь, двинулся вглубь печенежского войска. Подловить бы во тьме одинокого лучника… Да только печенеги вовсе не дураки, стоят дозорами, поодиночке не ходят.

Табун фыркал и топтался четырьмя тысячами копыт, были там и боевые низкорослые кони, и кобылы с малыми жеребятами. Микулка любил лошадей, понимал в них толк, не раз хаживал с мальчишками в ночное, с кнутом управлялся не хуже взрослых. Вспомнился Ветерок, хозяйский конь, которого печенеги угнали. Жаль, конячка редкостная, умная, бывают и люди глупее. Табун прикрывал шатры с моря, занимал луг между лесом и озером, отделял три передовых дозорных костра от пяти внутренних.

– Хорошо стоят… – шепнул сам себе Микулка. – В самую пору гнать.

Он прополз дальше, но к внутренним кострам приближаться не стал, очень уж плотно они стояли, не пролезть незамеченным. Интересно, как это Дива прошла? Русичи ведь у самого северного края. Странно… Может через лес? Да только вряд ли басурмане лес без присмотра оставили.

Шатры теснились у самого озера, оставив свободную полосу до леса, в самой середине высился белой головой огромный шатер кагана.

– Чего удумал? – внезапно раздался над ухом знакомый Голос, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Хочу коней на шатры погнать. – шепнул Микулка. – А когда сумятица начнется порубить басурман изрядно. Если удастся хоть один шатер подпалить, то предутренний ветер раскинет пламя на остальные, а начнется пожар, может и русичи помогут.

– Добрый план. – похвалил Голос. – Но коней много, как думаешь гнать?

– С конями мне молвить легко. Мы пацанами целый табун волчьим воем гоняли, еще бы кнут хороший, я бы эту тьму коней пустил хоть след в след, хоть широким потоком. Но и без кнута можно, мне точность ни к чему, лишь бы поперли.

У костров стали менять дозор, пришли и расселись свежие воины взамен уставших. Эти поначалу будут чутко слушать и зорко смотреть. Пока не надоест и пока разговор не польется.

– Одним мечом не справишься. – уверенно сказал Голос. – Тут в сумятице из лука можно навалить столько народу, сколько стрел будет.

– Лук я добуду. Зарян меня рысьему ходу учил, так что вообще шагов не слышно, еще учил прятаться на ровном месте. Да только я в этой науке не силен, вот он мог как из земли вырастать, когда ему надобно. И так же в землю уходил.

– Мне ли не знать про Заряна. Сейчас важнее то, что ты сможешь сделать. Эх, связался я с недоученным воином. Хуже нету.

– Ты говори, да не заговаривайся! – шикнул Микулка. – Не то в озеро прямехонько полетишь. Я как-нибудь саблей печенежской управлюсь, она хоть поучать меня на каждом шагу не будет.

– Ладно, не горячись! Не хватало мне еще в озере тысячу лет пролежать. Мало что ли Зарян меня в чулане продержал?

– Вот и говори по делу.

Микулка в последний раз осмотрелся и пополз обратно к табуну. Справа лес начинал шуметь рождавшимся ветром.

– Один дозор придется снимать… – прошептал паренек, отодвигая сухую полынь от лица. Мне огонь нужен для сигнала, не то кони с налету своих подавят.

– Это ли повод дозор снимать? – удивился такой боевой неумелости Голос. – Услышат топот, сами разбегутся. Их же девка твоя предупредила.

– Мне огонь и для другого нужен. Хочу к передним коням факелы приторочить. Они когда в шатры вломятся, пожар неминуемый будет и сразу в нескольких местах. И лук нужен. Где его взять, ежели не в дозоре?

– Хорошо, это дельно. Тогда я тебе подскажу один способ дозор снять… Только для этого нужна вода, грязь и опавшие листья. Еще бы хорошо сырого мяса, да только где его взять?

– Так я же одного коня у озера подрубил! Басурмане хоть конину и жрут, да только вряд ли дохлого есть станут. Если не сожгли, так он сразу за передовыми кострами должен валяться. А на что нам мясо?

– Узнаешь… – неопределенно ответил Голос. – Пойдем к воде.

14.

Крепчающий ветер раздувал в костре угли, присыпанный серой золой, трепыхал пламенем, выдувал из него суетливые искры. Двое печенегов чутко дремали, не выпуская из рук оружия, трое зорко всматривались в безмерную черноту ночи.

– А помнишь, – продолжал свой рассказ один из дозорных, – на Черном Камне дракон жил? Совсем не такой как в Суне, горбатый, о трех головах. Русские его Змеем звали.

– Ну так что? Его Килим с отрядом убил, а то повадился, тварь, скот тягать.

– Убить-то убил, а сколько всадников назад вернулось? Меньше четверти! Сам еле уцелел, на него тот дракон огнем пыхнул, насилу затушили… Много всякой нечисти в русских землях.

– Ну да… – произнес молчавший до этого печенег. – Килим от нечисти и погиб. Ладно бы Див его одолел, не позорно бы было, а то выполз ночью из соленого болота мертвец полусгнивший, Ралиса сразу задрал, начал кровь пить, а Килим вскочил на лошадь и в степь! Следом три всадника поскакали, да только помочь не успели. Тот мертвяк гнал его больше пяти верст, а когда лошадь уставать стала, прыгнул ей на шею и свалил. Килим ногу зашиб, но еще бежал, когда эта болотная мерзость на него сзади напрыгнула. Когда всадники подоспели, мертвяк уже живот выедал. Зарубили его саблями, да только Килима уже не спасти.

– Злая нечисть у русских, не предсказуемая. – подхватил первый. – Как они сами. В степи тоже нечисти хватает, но она другая, она законы свои соблюдает. Вот джизтамун ни чем не лучше упыря, а нападает только на спящих. Не спи, не нападет. На Руси все этим нечистым духом пропитано! Вот прошлым вечером напали на нас русичи, а как мы начали их гнать, так они словно сквозь землю провалились. Нечисто тут… Заколдованная долина. Стрелки говорят, что от нападавших стрелы отскакивали, как от камня, даже искры летели. Может это скалы ожившие? Как же их гнать, если они чуть ли не на глазах в камень превращаются? Один из них в озеро прыгнул, так чуть вода из берегов не вышла…