Голос мотылька

Да уж! Еще одна наивная дура. Снова кукла без души и мозгов, готовая лечь под начальство, лишь бы не лишиться должности. Насмотрелся я на таких. Противно. Вся ее сексуальность померкла в момент.

— Золотые слова… Э… Как вас зовут?

— Арина, — сделала глоток девушка, и поставила бокал на стол. Наклонилась ко мне так, что взгляд невольно застыл на зоне декольте. Действительно красивая и формы внушительные. Лучшего объекта, чтобы справить сексуальную нужду трудно найти. Ларису я тоже раньше хотел до безумия. Она была идеальной любовницей, но кроме похоти никаких чувств не вызывала. Сейчас происходит ровным счетом то же самое.

В голове вдруг закрутились видения. Вроде Лана сидела рядом в сиреневом платье, том самом, в котором была в замке. В стальных глазах читалось желание, страсть. Она провела рукой по колену и улыбнулась. Я не верил своему счастью. Встал и приблизился к ней. Заключил ее лицо в ладони.

— Ты со мной, моя радость.

— Конечно.

— Но как?

Она прикрыла глаза, и я покрыл ее губы поцелуем. Мои родные мягкие губки. Аромат сладковатых духов. Я запустил руку в ее волосы, едва коснулся шеи. Лана страстно вздохнула. Я раздвинул ее ноги, и потянул девушку на себя за талию.

Она ногтями провела по моей спине и выгнулась назад. Я сорвал с себя галстук и рубашку. Опустил лямки на ее платье, целуя ключицу. Погладил по кружевным трусикам. Она рванула на себя ремень и спустила мои брюки. Я отодвинул ткань, что мешала вонзиться в нее.

— Я так скучал, мотылек, — зашептал я, прикрыв глаза.

— Мотылек?

Позади раздался скрип двери и голос:

— Извините.

Я обернулся и увидел на пороге Артура. Он ухмыльнулся и поспешил уйти.

Я посмотрел на Лану…

— Арина.

— Так неловко получилось.

Девушка обвила мою шею руками и попыталась притянуть к себе. Я вырвался, сел в кресло и отхлебнул вино из бутылки.

— Уходи!

Секретарша покраснела от злости и недоумения, поправила платье и ринулась к выходу.

— Позови Артура, — распорядился я.

Девушка кивнула и поспешила захлопнуть за собой дверь.

Как же я был зол! Но не на себя. На того, кто послал такое видение. Хотя о тоже хорошо, будто нельзя было различить подлог!

— Я думал мы друзья! Слышишь, всадник? Не знаю твоего имени!

— Михаил. Можешь так меня называть. А что не так? Ты хотел Лану, а я Арину. Убили бы двух зайцев.

— Давай договоримся? Больше не посылай мне такие видения.

— Ладно. Извини. Мне казалось, так будет лучше.

В кабинет вошел Артур, пододвинул стул к столу и присел напротив.

— Вызывали, Илья Олегович? — Рассмеялся парень.

Я не собирался перед ним оправдываться. Мне сугубо наплевать, что он обо мне подумал. Но не понятно, по какой причине я чувствовал вину. Казалось, он тут же побежит и доложит об этом Лане. И тогда я не смогу отмыться. Она отвернется от меня окончательно, и не дай бог так же отомстит. Мысль о том, что моего мотылька будут касаться руки другого мужчины, приводила в бешенство. Я убью любого!

— Займи мою секретаршу своим обществом. Это приказ.

— Чем же она не пришлась вашему величеству по вкусу? Или я просто рано вошел в кабинет?

За один только тон я готов был набить ему рожу! Но это бессмысленно и целитель знал, поэтому и вел себя так вальяжно.

— Это приказ, грех! Или тебе напомнить твое место?!

Я привстал, опираясь руками о стол. Заглянул ему в глаза, и он опустил голову. Признал поражение.

— Понятно, — процедил сквозь зубы Артур.

Начал подниматься, но я его остановил.

— Принеси мне бутылку виски и позови уборщицу, — я указал на пол, где валялись осколки стекла.

— Хорошо, — шепотом произнес он, сверкнул обозленными глазами и вышел.

— Не стоит так. Гнев гнусный грех. Отомстит при первой же возможности.

— Что он может мне сделать? Артур пешка. Прислуга всадников.

— Поступай, как заешь. Мое дело предупредить.

Я вспоминал наше первое свидание с Ланой и ждал, когда Гнев принесет выпивку. Как я мог тогда подумать, что она такая же кукла, как остальные? Как допустил мысль, что она девушка легкого поведения, если позволила поцеловать себя на первом свидании? Так странно. Я же видел ее в видениях. Она всегда была рядом. Такая нежная, невинная. Я ее первый мужчина. Почему она не наплевала на весь мир, включая брата и не пошла со мной? Променяла меня на глупые принципы, не приняла сущность! Мы бы свернули горы. Глупый мотылек. Трогательное создание. Черт! Я когда-нибудь перестану о ней думать?

Артур принес бутылку виски, поставил на стол и ушел.

Я отхлебнул алкоголь, вздрогнул от крепости и достал из кармана мобильник. Позвоню еще раз, вдруг включила.

— Не смей!

— Почему?

— Станешь навязчивым. У нее пропадет интерес. Девчонки бегают за плохими парнями. Да что я тебе объясняю! У тебя всегда так и получалось. А с ней даешь слабину. Спустись и празднуй с остальными. Хоть на несколько часов забудь о ней. Это пойдет вам на пользу, поверь. Кстати, Эрик присоединился к празднеству.

Я отхлебнул еще и вышел из кабинета. Спустился в банкетный зал, где вовсю проходило веселье, и заметил, что на моем месте восседает Апокалипсис.

Эрик помахал мне рукой. Я подошел и присел с ним рядом.

— Больше так не делай. Уединяться в кабинете с девочками можно, но недолго. Ты должен запомниться всем. Всегда быть на глазах у людей. Это важно, — отчитал меня Эрик.

— Не думаю, что от моего отсутствия, что-то изменилось, — хмыкнул я, созерцая массовые танцы.

— Илья, ты пропал, и мне пришлось выйти. Делать за тебя работу не собираюсь и не могу. Нам нужно твое лицо. Прошу впредь исполнять мои просьбы.

— Постараюсь, — скрестил я руки на груди.

Глава 4

Лана

Мы стояли с Аней у входа в клуб, из которого доносилась громкая музыка. Еще вчера я даже представить не могла, что выживу и в первый же день отправлюсь веселиться. Игра помогла мне вылезти из скорлупы неуверенности в себе, убила комплексы. Я стала видеть мир иначе. Теперь он казался одним большим организмом, а я частичка его сердца. Далеко не последний человек в веренице судеб. От моего решения зависело многое. Я могла сейчас же отправиться к Эрику и принять его условия. Поучаствовать в апокалипсисе. Уничтожить неверных и царствовать вместе с пророком. Людишки — мелкие сошки подчинялись бы нам беспрекословно. Им некуда деваться. Хочешь жить — служи. Но я прекрасно понимала, что совсем недавно была такой же сошкой. Я просто поставила себя на их место. Обреченность, слезы, боль, злость, которой нет выхода, страх за родных.