Голос во тьме

— Почему вы у меня спрашиваете? — резко осведомился Энджел.

— Но вы же сами мне рассказывали, что поставляете им всяческое снаряжение, оружие и прочее, создаете для них амулеты и это все. Значит, их точно больше, чем один.

— Какая память, — процедил Редферн. Он сел и отодвинулся от Маргарет, но посматривал на нее исподлобья, сердито и недовольно. С чего бы это?

— Вам не нравится мистер Лонгсдейл?

— С чего вы взяли?

— Тогда чего вы так ершитесь, словно вас против шерсти гладят? Вы же работаете для них…

— Я для них не работаю, — резко ответил Энджел. — Это они от меня зависят.

— То есть вы главнее? — сообразила Маргарет. — Ну ладно.

— Ладно? — вскипел наставник. — Ладно?! Не смейте так о них говорить, будто они мне приказывают! И оставьте этот тон снисходительного одолжения!

Девушка опустила чашку и внимательно посмотрела на Редферна. Его ноздри сердито раздувались, брови сошлись над выдающимся носом, на виске забилась жилка.

— Извините, — сказала Маргарет. — Я не знала. Я думала, что если и вы, и они бьетесь против нечисти и нежити, то…

— То я питаю к ним нежную братскую любовь?

— То вы хотя бы единомышленники. Энджел, что с вами? — ласково спросила она. — Почему вы сердитесь?

Он заерзал, недоверчиво покосился на нее и наконец буркнул:

— Мне не нравится, что вы так тесно общаетесь с Лонгсдейлом. Мне не нравится ваша симпатия к нему.

— Почему?! — изумилась Маргарет. Она ждала какого угодно ответа (лучше, конечно, рассказа про консультантов со всеми подробностями) — но только не такого!

— Потому что такие, как он, не совсем люди.

— Да, — после паузы отозвалась девушка, — я заметила. То есть вот это с собакой — это для них нормально? Что это вообще было? При чем здесь пес?

Энджел встал и отошел к окну. Маргарет отпила какао, выжидательно глядя в узкую спину наставника. Как он вообще выжил, весь такой худой, длинный и хрупкий, постоянно общаясь с нечистью? Даже Лонгсдейл — и тот не всегда может осилить…

— Это фамилиар, — наконец ответил наставник.

— Что? — встрепенулась мисс Шеридан.

— Сами подумайте, девушка, в борьбе с кем консультанты проводят свою жизнь. Человек по сравнению с нежитью хрупок и уязвим, а про нечисть и говорить нечего. Будь они обычными людьми, то погибали бы сотнями, не успев прикончить и трех–четырех таких тварей. Поэтому… кандидаты в консультанты проходят… некую процедуру, — он говорил медленно, будто на ходу пытался собрать ответ из правды, вранья и недоговорок. — В результате которой они меняются… и приобретают фамилиара–хранителя.

— И что он делает? — жадно спросила Маргарет. Энджел подошел к ней ближе. Он смотрел на нее сверху вниз, и по его лицу девушка поняла, что ответ будет неприятен.

— Консультант не может умереть, — холодно сказал Энджел. — После окончания… процесса он приобретает множество свойств, необходимых охотнику, и лишается возможности умереть. Он теряет воспоминания о том, кем был до процесса, забывает себя и свою прежнюю жизнь, но приобретает…

— Но зачем?! — потрясенно выдохнула Маргарет. — Зачем так поступать с ними?!

— Затем, — ответил Энджел, — что нежить и нечисть — это твари, питающиеся жизнями смертных. А чтобы победить одного монстра, нужен другой монстр.

Глава 23

Лонгсдейл перелистывал книгу за книгой в библиотеке Марка Стилтона, и Бреннон подозревал, что это надолго. Здесь было томов семьсот даже на первый взгляд. Джен переминалась с ноги на ногу за спиной комиссара. Натан понимал, как трудно ей удержать в себе то, что он ей рассказал. И, кажется, она ему не совсем поверила. Бреннон сам понимал, что основания для подозрений весьма шаткие: кто–то соединяет людей с бессмертными духами, чтобы это люди превратились в живое оружие против всякой пакости. В таком и ведьму трудно убедить. К тому же у них сейчас было более важное дело.

«Старый дурень», — кисло подумал Бреннон. Девушка не сводила с консультанта хмурого взгляда, в ее глазах то и дело вспыхивали огоньки.

— Нет, — наконец заключил Лонгсдейл, — в книгах ответа не отыскать. Обычный набор для практикующего некроманта. Разве что где–то есть тайник, — он перевернул книгу и потряс, но письмо с признанием из нее не вылетело.

— В Кинтагеле тоже негусто, — сказала Джен. — Мы перерыли там все, но ничего не нашли, кроме следящих чар. Непогребенных скелетов там тоже нет. С чего мой многомудрый учитель вообще взял, что она именно в Кинтагеле ими разжилась? — Лонгсдейл смущено и раздосадованно кашлянул. — Для изготовления унции костного пороха достаточно полдюжины ребер. Даже эта тощая крыса могла притащить их с собой при переезде в Блэкуит.

— Следящие чары? — переспросил Бреннон. — Это те, что использовала Пегги?

— Нет, — качнула головой ведьма, — отпечаток был другим. Другой личности. Той, которая сейчас дрыхнет под морфином в больничке. Какого черта вы с ней панькаетесь? Ее давно пора придушить!

— Цыц, — сказал комиссар. — У нас правосудие. Оно распостраняется на всех.

— Ага, на полоумных некроманток в особенности. Думаю, кое–кого попросту заманили в кастрюлю с супом, как глупого гуся. Правда, вопрос в том, зачем ей суп из охотника за нечистью и нежитью.

— Редферн говорил, что ей нужна жертва.

— А вы ему больше верьте. Он–то своего добился — девчонка у него в кармане.

— Рейден, — резко одернул ведьму Лонгсдейл. Она смолкла и надулась. Консультант присел на корточки и обвел пальцем знак на полу. — Понятно, почему я не чуял магию. Основательная защита — не выпускает ни единой эманации наружу.

— То есть мне все равно придется будить ее и допрашивать, — подытожил Бреннон. — Если Галлахер не разыщет в списках пассажиров женщину, о которой мы знаем, что ее зовут Марк Стилтон. Отлично.

— Чего вы от нас хотите?

— Хочу, чтобы вооружили меня хоть чем–нибудь против этой дамы. Все, что мы знаем — она убивала девушек, чтобы собрать некроморфа, и похитила Пегги, потому что она для чего–то подходит.

— Но зачем вам знать что–то еще? — недоуменно спросил Лонгсдейл. — Доказательства того, что это она, налицо. Разве вам этого недостаточно, чтобы повесить ее?

— Нет, — процедил комиссар, — еще я, черт возьми, хочу знать, что она не прячет какой–нибудь козырь в кармане!

Лонгсдейл вздохнул.

— Если бы не вы, я бы ее убил, — признался он. Бреннон промолчал. В глубине души какой–то голос, похожий на голос пиромана, шептал ему, что это был бы наилучший выход.

— Ладно, — наконец буркнул комиссар. — Разделимся. Рейден, займись квартирой. Я не верю, что здесь нет вообще ни единого намека на то, зачем ей это все понадобилось. Ну или хотя бы тайника. Вполне возможно, мы, ограниченные людишки, его не видим, но от тебя–то не скроешь. Так что приступай.