Голос Земли
Шрифт:
– Тем хуже, мы больше ничем не можем им помочь. Бросим их, наши женщины потом снесут другие, – решительно заключила королева Эмма-109. – Приоритетом пользуются ныне живущие, а не те, кому только предстоит вылупиться. Оказавшись наконец на приличном расстоянии от «Альбатроса», эмчи увидели, как самолет стал тонуть. Огромный гидроплан зарылся в воду носом и пошел ко дну, блеснув хвостом, выполненным в виде буквы V, который теперь, в грозу, напоминал собой хвост кита. Выпустив последний клуб серого дыма, самолет окончательно скрылся под водой посреди блестящего керосинового пятна, разлившегося по поверхности.
– Надо
– То, что для Великих представляет несколько километров, для нас растягивается на несколько дюжин! – напомнила Эмма-666. – А мы и так уже до предела вымотаны трудным перелетом.
Сто тысяч микролюдей ринулись вперед и поплыли к берегу – плотным строем, будто популяция выдр.
Океан волновался все больше и больше. Давид инстинктивно подхватил королеву Эмму-109 правой рукой, продолжая грести левой. Мартен Жанико проделал то же самое с Эммой-103, Эммой-666 и парой других эмчей, воспользовавшихся им, как плотом.
– Вижу землю! – внезапно прозвучал голос микроженщины.
Подплыв поближе, они испытали в душе горькое разочарование.
– Шестой континент! – протянул Ниссим Амзаллаг.
– Даже не сам континент, а только оторвавшийся от него островок, – уточнил Мартен Жанико.
Опасаясь нападения хищных рыб, они забрались на этот кусочек суши, представляющий собой огромную кучу бытовых отходов.
Почва у них под ногами оказалась не такой твердой, как можно было предположить. Собранные вместе пластиковые пакеты образовывали прогибающуюся поверхность, которая выдерживала микролюдей, но уступала под весом Великих.
Если сто тысяч маленьких пассажиров ушедшего под воду самолета смогли найти отдохновение на этом мусорном островке, то Великим приходилось барахтаться среди упаковок с эмблемами супермаркетов. Вокруг них агонизировали многие сотни дельфинов и рыб – акул, тунцов и эспадонов, которые, на свою беду, наелись пластиковых пакетов, приняв их за медуз.
«Теперь я понимаю, почему на нас не набрасывается крупная рыба, – подумал Давид, – она вся здесь…»
В воде плавали тела чаек, перевернувшиеся вверх брюхом, набитым кусками полистирола, который желудки птиц были не в состоянии переварить.
Пока эмчи наслаждались столь необходимым им отдыхом, Давид, Наталья, Мартен и трое студентов искали точку опоры, которая позволила бы им выбраться из воды.
Ниссим Амзаллаг заявил, что им надо добраться до центра островка, чтобы обрести под ногами почву, способную выдержать их вес. Зловонный смрад от многочисленных трупиков рыб и птиц, смешиваясь с запахом йода и разложившегося под воздействием соли пластика, драл горло.
Продрогнув от холода, они наконец растянулись на влажной куче отходов.
На плававших вокруг ярлычках красовались фосфоресцирующие надписи: «Два по цене одного», «Стиральный порошок с биодобавками», «Минеральная вода без фосфатов» и так далее.
Когда опустилась ночь и все прикорнули, наслаждаясь относительным комфортом, Давид не удержался, поднял голову и посмотрел в небо, подумав о миссии «Лимфоцита-13».
Только бы у них все получилось.
В XVII веке английский физик Исаак Ньютон впервые выдвинул идею «сцепленности». Он пришел к интуитивному выводу, что если на Луне происходит то или иное событие, например на нее падает массивное небесное тело, то это немедленно находит свое отражение на поверхности Земли, будто наша планета и ее спутник связаны невидимыми узами, не имеющими ничего общего ни с гравитацией, ни с магнетизмом.
На основании этого Ньютон предположил, что между двумя средами (или телами) может существовать взаимосвязь, не имеющая объяснения с точки зрения физики.
Много позже, в 1935 году, концепцию «сцепленности» взяли на вооружение физики Альберт Эйнштейн, Борис Подольский и Натан Розен, опубликовав статью, посвященную квантовой механике. В ней они объяснили, что два разделенных объекта остаются «сцепленными» друг с другом: если один из них претерпевает изменения, то же самое происходит и с другим. Это явление получило название ЭПР-парадокса, то есть парадокса Эйнштейна – Подольского – Розена.
Трое физиков основывались на опыте: если два фотона разделить и изменить у одного из них поляризацию, другой тоже изменится соответствующим образом, хотя их не связывают ни волны, ни световое излучение, ни что-либо еще.
Подобная тесная взаимосвязь между двумя частицами, которые самым необъяснимым образом остаются в контакте, положила начало самым разнообразным проектам, таким как квантовые компьютеры или путешествия во времени и пространстве.
К лицу прикоснулась нежная рука и слегка погладила.
Давид проснулся и увидел перед собой Гипатию Ким.
– Что случилось? – спросил он.
Внезапно ученый вспомнил, где находится, и тут же пожалел, что это не оказалось обыкновенным кошмаром. Лицо студентки было круглым и ясным.
– Я слышала какой-то шум… вон там, – сказала молодая кореянка.
– Если среди ста тысяч пассажиров затонувшего самолета нашлось несколько лунатиков или тех, кто страдает бессонницей, это вполне нормально… – философски заметил он.
– Мне кажется… тут что-то другое…
Ученый приподнялся на локте.
– К нам спешит помощь?
– Не думаю.
Чтобы успокоить девушку, Давид повернулся в ту сторону, куда она показывала, и увидел обращенные на него квадратные глаза. В свете луны на страже стоял представитель одного из видов, конкурирующих с человеком в деле завоевания планеты. И не один.
Крабы.
Целая стая крабов длиной пятнадцать сантиметров каждый, защищенные светло-серым панцирем и прекрасно приспособленные к миру бытового мусора.
Некоторые из них были заняты тем, что обжирались кусками пластика, получая от этого явное удовольствие, в то время как другие, по всей очевидности, предпочитали скрасить свой повседневный рацион новым источником протеина, высадившимся на их территории.