Голоса ночи (сборник)
Шрифт:
Девушка засуетилась:
– Нет, как вы могли подумать…
– «Ты». Мы на «ты».
Она подняла глаза. Называть его на «ты» или на «вы» – какая разница? Но предать подругу, пусть не очень близкую, – дело иное.
– Да, – с трудом вымолвила Настя. – Она очень переживает…
– Мне это неважно, – оборвал ее Борис. – Но давай-ка начистоту. Я тебе – работу. Ты мне – доверие. Договорились?
И Настя кивнула.
Глава 16
И на другой же день Настя явилась знакомиться со своим будущим работодателем. Если бы Мария спросила, как ей понравился Валерьян Тимофеевич, она бы ответила, что
– Что ж мы умеем? – спросил ее Валерьян Тимофеевич, посылая куда-то в безвоздушное пространство бледную улыбку.
Настя отчиталась в своих познаниях, прибавив к списку то, что в ближайшем будущем собирается повысить квалификацию.
– Английский подтяну, – пояснила она. – Пока хватало, но теперь хочу…
– Ага. Стало быть, ты, – на «ты» он перешел спонтанно, без тени смущения, – знакомая Бориса Ивановича? И давно его знаешь?
– Нет. Я больше знакома с его женой.
– Ага, – похоже, то было его излюбленное словечко. – И как она тебе?
Настя слегка растерялась. Как можно ответить на подобный вопрос? И главное – стоит ли отвечать? Наконец она собралась с духом и осторожно сказала, что Мария всегда производила на нее хорошее впечатление. Ее ответ очень понравился Валерьяну Тимофеевичу. У него даже лицо просветлело, и на миг он показался куда более симпатичным, чем был в действительности.
– А ты дипломатка!
Настя скромно призналась, что умеет хранить тайны. Это понравилось ему еще больше:
– Отлично. Тогда я возьму тебя в личные секретари. У меня уже есть, но, знаешь, эта дура меня просто доводит! У меня же сердце больное, я не могу постоянно нервничать! Скажешь ей раз, скажешь два – «молчи»! А она тут же всем и разболтает… чего не надо.
Настя твердо пообещала, с ней таких неприятностей ожидать нечего. И при этом она совсем не кривила душой. Уж за что за что, а за болтливость еще ни одно начальство на нее не было в претензии.
– Значит, решено.
– А Борис Иванович? – решилась спросить Настя. – Я думала, что буду работать у него? Ведь он же – коммерческий директор…
– Милая, это другая фирма. Мы – лишь компаньоны.
И увидев, что девушка насторожилась, услышав ласковое обращение, поспешил ее успокоить:
– Не переживай. Ты мне в дочки годишься. А может, и не годишься уже. – Он искренне рассмеялся: – Приставать не буду, ты этого испугалась?
Настя помедлила с ответом, но не вытерпела и тоже улыбнулась:
– Знаете, да.
– Нарывалась уже?
– Бывало…
– У тебя стали такие глаза, будто я – Серый Волк, а ты – Красная Шапочка. Ну, и покончим с этим. Я доверяю тебе, ты – мне. О Лукине забудь.
– О… – Настя успела забыть фамилию своего протеже, – а, о муже Маши…
Валерьян Тимофевич кивнул:
– Ну, можно и так на него посмотреть. Ты работаешь у меня, и дело с концом.
И вот уже второй день Настя занимала пост личного секретаря Валерьяна Тимофеевича. Она аккуратно являлась на работу, включала компьютер, возилась с кофеваркой, пару раз поднимала телефонную трубку, а затем понимала, что делать ей совершенно нечего. Начальник на работе практически не появлялся. Дни тянулись бесконечно. Крохотный офис, расположенный неподалеку от дома Марии, от ресторана, где она сидела с нею и Борисом, и, соответственно, от кафе «Сирень», всегда был пуст. Порой, попивая жидкий кофейный отвар, Настя задумывалась, разве не удивительно, что ее жизнь странным
образом оказалась связанной с этим районом, где она прежде никогда не бывала? И ведь началось все случайно: ей хотелось узнать, по какой причине покончила с собой в кафе «Сирень» жена ее любовника. Тогда она зажимала лицо ладонями и впадала в некое подобие транса. Все обернулось так удивительно… И работа была тоже какая-то удивительная. Впервые в жизни ей предложили подобную ставку с тем, чтобы практически ничего за это не делать.Она часто не знала, за что взяться, и поэтому звонила кому попало. Антону на мобильный. Он говорил, что Насте крупно повезло – ему бы получать деньги даром в такое жаркое время. Родителям – те время от времени пропадали на даче, но если оказывались дома, были очень рады слышать новости.
– Наконец-то у тебя все утряслось, – говорила мать. – И работа, и парень… Алло? Ты слушаешь меня?
Настя слушала и отвечала, но никак не могла пояснить, что работа вовсе не кажется ей идеальной, ведь она ничего не делает. Чудес не бывает. Во всяком случае они не длятся долго. А насчет парня, тут уж она и подавно устала разубеждать родителей.
Чаще всего она говорила с Марией, которая тоже томилась от тоски.
– Неужели ты нормально общаешься с этим колобком? – так подруга называла Валерьяна Тимофеевича. – Я видеть его не могу.
– Да он ничего.
– Конечно, – слегка сдавалась та, – он же тебе платит. Но все равно противный.
– Главное, не пристает, – это было единственным, что Настя могла сообщить об особенностях своего начальника. В сущности, она больше ничего о нем не знала.
– Еще бы эта рожа посмела к тебе лезть! – возмущалась Мария.
– Ух! Еще и не такие осмеливались! А как ты с твоим? Он все еще…
Вопрос даже не нужно было доканчивать – Мария сразу понимала, о чем зашла речь. Она начинала жаловаться прежде, чем Настя успевала спросить. Да, ее муж все еще… Все еще неведомо где и с кем пропадал вечерами. Правда, ее с собой брать перестал, и Мария впервые подумала, что, возможно, это не самый лучший выход.
– Лучше бы тратил деньги на меня, а не на каких-то там…
– Ты думаешь, он тебе изменяет?
– Нет, но… – голос у той был спокойный, паники не слышалось, но было ясно – женщина расстроена всерьез. – Если бы изменял, я бы ничего не знала. Как пропадал прежде – так и сейчас. Вернется сытый, подпивший, посмотрит телевизор, зевнет, уснет… А я… Как пустое место.
Настя слегка щурилась, ее подозрения начинали оправдываться. Эти двое совершенно друг другу не подходят.
– Может быть, слишком на него нажимаешь? – осторожно спрашивала она.
– Ты о чем? О квартире?
– О даче. Я поняла, что дача ему особенно дорога.
Мария начинала сердиться и резко заявляла, что не нуждается в посторонних оценках. Она и так поняла, что муж уцепился всеми конечностями за этот жалкий, мерзкий, тошнотворно пахнущий дом и клочок земли и ни за что не отдаст владений.
– Как будто родину от врагов защищает! А ведь эта дача с каждым днем теряет в цене. Видела бы ты…
– Но зачем ты беспокоишься? Может, лучше сохранить мир в семье, чем заботиться об имуществе? И потом… – Настя колебалась, прежде чем высказать суждение. – Ведь оно не твое.
Мария вновь начинала кипятиться:
– Не мое, ну и что? Я обязана заботиться о нашем будущем! Живем у меня, я не имею понятия, какие у него доходы, где он пропадает, о чем думает!
«А кто может иметь понятие о таких вещах? – философствовала Настя, невольно подстраиваясь под делано-серьезный тон Антона. – Размечталась!»