Голоса тульп и суккуба. Зима
Шрифт:
– Правда штуцер.
– Бешеный какой-то.
– Погляди глаза.
– А что глаза?
– Так не получится.
– Ужжасно…
– Тут Зоя?
– Да ошибись ты. Ошибись!
– Господи!
– Там во всём разберёмся.
– Уже привыкаешь?
– Исус.
– Тут как в аду.
– Неужели?
– Сук?
– Сто рублей. Запрашиваю.
– На работу.
– Докатилась. Ужжасно.
– Потанцуй, эдик.
– Молодцы, заменили.
– Стенографист…ка.
– Кто
– Рыцарь.
– Скажи: в сверкающих доспехах.
– В сверкающих доспехах.
– Молодец, сука.
– Ужас. Вот твоя благодарность.
– И любовь, президент.
– Ужас. Ужас.
– Ты опять к бабе? Кошшмар.
– Не поняла… Всё-таки мы вместе.
– От души, брат.
– Сын. Оригато.
– Вот зараза.
– Антон, не торопись.
– Слышала? Он сотрудник.
– Кто – он?!
– Взрывчатых веществ не держим.
– Он романтик.
– А почему?
– Устриц. Там есть?
– Да.
– Ты гляди, а!
– Ужасс…
– Всё хорошо.
– Понравилось тебе это «всё хорошо».
– Каюк.
– Общественный.
– Ужас.
– Возьми.
– Аас.
– Я щас молиться буду.
– Кому?
– Антону.
– Серьёзно? Лёше надо. Проконсультироваться.
– Так хорошо, оставь, в конце концов.
– Ужас.
– Ну как тебе? Понравилось, чёрт?
– Он женщина.
– Невозможно. Невозможно, говорю.
– Исус. Ужас.
– Что там за дела?
– Ужас. Ужас!
– Наш поцан.
– Я любила его. Потому что. Он в книге Гиннеса.
– Получай. Сорри.
– Давай, дописывай.
– Да что такое?
– Книжечку. Будет Нобелевский лауреат.
– Чем реже ты об этом упоминаешь, тем больше шансов.
– Вы сдурели?!
– Ну конечно!
– Музон.
– Где «Вино из него»? Уже сотый раз прошу.
– Когда сотый раз попросишь, тогда с вином будет каждый.
– Не вопрос. Бутерброд.
– Ужас. Ужас.
– Что ты сказал?
– Оригато.
– Ну разве не дебил?
– Секс.
– Не, я приятель.
– Можно познакомиться?
– Я к вам на чай.
– Всё – следователь.
– Ужас.
– Бомба.
– Получи. Оргазм. Женский.
– Верю.
– Прости, Антош.
– Ведьма ты крашеная.
– А ты вампир.
– Получай!
– Вот сатана!
– Получил?
– Но в юбке.
– Взрывай.
– Ужасно. Прям в лицо.
– На подушке?
– Он не на подушке.
– Ужас.
– Заткнись!
– Ужасные.
– Все россияне?
– Ну разумеется.
– Вот гад! Прям Роберто Карлос.
– Я думаю, что не все.
– Совершенно верно…
– ***** вы все страдаете.
– Из системы.
– «Марш из системы!»
напиши.– Из системы.
– Плач, плач, Антон. Это реклама.
– Ужас.
– Ты ушёл? Всё?
– У него попа болит.
– Исус.
– Да ты свидетель!
– Ужас.
– Стефан.
– Вы забыли – Александр.
– Что?
– Овца. Элизабет. Пардон, пардон. Нет, останусь. Как вам переводчик?
– У него нет права писать. Он вообще ребёнок.
– Excuse me?
– Он опять экскьюз ми пишет.
– Император.
– Ас, ас.
– Авианосец.
– Антон, ты авианосец?
– Я тебя укушу.
– Ужас.
– Лекарство дай.
– Нас четырнадцать?
– Четырнадцать?!
– Она сверху открывается.
– Перерыв на кефир.
– С удовольствием!
– Вот именно! Невозможно!
– Извини, уже пора новую главу выкладывать.
– Вот ты стерва!
– Мне кажется, он это намеренно.
– Пригнись.
– Стебём за гитару.
– Что не так с гитарой?!
– Струна.
– Какая?
– Шестая.
– Шестая новая абсолютно. Что с ней не так?
– Может, вам объяснить?
– Конечно. Я жду.
– Не дождётесь.
– Я поняла, о чём ты.
– Пожалуйста.
– Ужжас.
– Найдите мне ножки.
– Зарядили. Мы готовы уже полжизни.
День тридцать седьмой
– Погнали.
– Аминь.
– Да, он серьёзно.
– Их порезать надо.
– Эй, брат, не спеши.
– Аф!
– Записано.
– Журналист какой-то, не знаю.
– Каюк.
– Заплати.
– Что Зойке скажешь? Возьми на веревку.
– На самом деле он неадекватный.
– Адекватный.
– Это круто.
– Ну и жизнь у нас, у демонов.
– Что, прости?
– Наиграно.
– Да.
– Не пережить. Истец.
– Восемь лет осталось.
– Ужас.
– Я люблю. Да, я люблю.
– Антона?
– Конечно.
– Пофиг.
– Ужас.
– На досуге на парашюте.
– А за чей счёт парашют?
– Ну и возраст.
– Я рождена.
– Что?
– Ужас смертельный.
– Я развожусь.
– Ах! Ну и разводись.
– Колбаса.
– О Ужас. Иисус.
– Вот зараза.
– Чё такое?
– Надо пить по-домашнему? Сказала? Вот так.
– Сепаратист. Погнали.
– А погнали. Все с носом.
– И с волосами. Там, должно быть, девушка. Не дают.
– Аминь. Он держит.