Голоса времен.
Шрифт:
Связь с Марией Васильевной прервалась. В Союз ее больше не пускали. На письма не ответила.
Елена Бонер меня и теперь часто раздражает самоуверенными тирадами по "Свободе". Но она таки героическая натура, и не только через причастность к Сахарову. Сколько она вытерпела гонений и грязи от КГБ и подонков из нашего общества ! И не согнулась. Это при ее-то болезнях. Настоящий боец. Вполне в духе революционеров столетней давности. Долбает, и долбает коммунистов!
Сахарова я слышал на Съезде Народных Депутатов.Об этом еще напишу.
... ... ...
Скоро после возвращения в Киев из Германии бабушка умерла. Сняла крест. Но вернуться
18. 1968 г. Пересадка сердца.
В том же 68 году задумал пересадить сердце. Всюду уже делают... Желания не было: предвидел тяжкие переживания. А польза? Единицам. Но на будущее клиники нужно работать сейчас. Принять тяжесть. И... грех?
Прочитал литературу. Ясно, что не готовы, но полная готовность никогда не придет, если не начинать. Да, нужна иммунная совместимость, а иммунологии у нас нет. Но можно выбирать донора по группам крови. Да, нужно живое, бьющееся сердце при погибшем мозге. Есть методы и специалисты - гибель мозга можно установить. Это самое главное. А самое скользкое - в моральном плане. Потому что бывают чудеса: просыпается обреченный мозговой больной. Даже через месяцы. Но весь мир идет на риск такой ошибки. Придется и нам. В Скорой помощи договорился, что бы везли - живых по сердцу, но с сильно разбитой головой. Нужна идеальная асептика: выделили маленькую операционную, надраили. То же и в части отдельной стерильной палаты, вплоть до особой вентиляции. Бригаду подобрали для дежурства на дому.
Месяц вели эксперименты на собаках в лаборатории у кибернетиков. Операция пересадки хорошо разработана и не слишком сложна. Правда, из десятка опытов ни одна собака не прожила дольше часа, но ведь они и клапаны не переживали. Нет у нас, и не будет, надлежащих условий в лаборатории. Шумвей, в Стенфордском университете, проделал сотни опытов даже на обезьянах, был готов, как никто, но не решился. Сколько готовился Бернар - не писалось, но - переступил через страх - и сделал. Да здравствуют герои!
Нет, героем себя не считал. Через новые рискованные операции всегда переступал, как через тяжкий грех.
Положили больного, кандидата на пересадку. Честно выбрали, абсолютно безнадежного с поражением всех систем сердца: миокарда, коронаров, клапанов. Расписку о согласии взяли - от самого и родственников.
Ждали долго. Наконец привезли молодую женщину после автокатастрофы с разбитой головой. Положили в операционную, где сердце предполагали забирать. Стали исследовать, родственников ждать. Невропатологов пригласили. Пульс еще прощупывался, энцефалограмма - почти нулевые колебания "токов мозга". Череп сильно разрушен, мозг - частично вытек. Нет, я не помню ее лицо, старался не глядеть.
Пришли родные. Объяснял им, что и как. Абсолютно безнадежна, вопрос нескольких часов. Но можно спасти человека, тоже умирающего. Они не решились прямо сказать: "Берите! " Но скорее "да", слышалось между всхлипываний матери.
– Если всё безнадежно... но ещё посмотрите... А вдруг?
Стали смотреть: пульс, кровяное давление. ЭКГ. Уже приготовлен АИК - подключить к бедренным сосуда, как только решимся. Ждал, когда сердце начнет умирать. Родным все время сообщали,
что состояние ухудшается. Они попрежнему были в растерянности - ни да, не нет.Вот тут бы мне и надо было - переступить!
Не смог! Ждал момента, когда сердце остановится, что бы мог пренебречь согласием родных. Что бы сразу подключить АИК и оживить сердце. Но шли часы, агония длилась, ЭКГ еще писало слабые кривые. Пока стало ясно, что подключаться уже бесполезно. Известно, что агональное сердце пересаживать нельзя.
Скомандовал: " Отбой".
Что? Почему? Испугался прокурора?
Сложно ответить. Скорее - нет. Был авторитет, родные при свидетелях неговорили решительного "НЕТ", была составлена документация.
Не смог переступить через жизнь. " Пока сердце работает - человек жив". Знал, что это предрассудок, что жизнь в мозге, а не в сердце. А в душу, которая будто бы в сердце - живом, не верил.... А все же - грех!
– Не надо хитрить, Амосов. Ты просто струсил.
Попытки не повторялись. Больной, который ждал, умер через несколько недель.
... ... ...
1969 год, Конгресс в Аргентине. Очень долго летели, с посадками в Риме, в Рио. Боэнос-Айрес: город как город. Конгресс, как конгресс. Ждали Бернара - не приехал. Но пересадки сердца уже шли широко. Кули подсадил механическое сердце в ожидании донора. Когда нашли - заменил машину живым сердцем, но больной умер (теперь эти операции идут). Обсуждали клапаны: механические или свиные. Большинство - за металл.
После конгресса экскурсия в Чили. Приём у президента Альенде, он - врач. Много надежд на социализм и никакого порядка (плохо кончил -Пиночет его свёрг, убили).
В Вальпарайзо были в военном госпитале и видели пациента с пересаженным сердцем. Уже год прошел. Потрясены. Завидовал.
Что значит целеустремленность! Команда - пять военных врачей всё организовали и сделали. Больной - в порядке. Уже год прошёл.
Вот так работают люди. А мы, то есть я - слабаки.
Повторять не хочу. Ясно, что риск для прогресса хирургии необходим. Но явно переступить через конкретные жизни не мог.
19. 1969-73 г. Разное в начале 70-х. Психология. "Этика стаи".
В декабре 69-го года, со второго захода, меня избрали академиком в Украинскую Академию Наук по отделению физиологии и биохимии.
Довольно скоро после этого Академия предложила сменить квартиру. Построили большущий дом напротив "Оперы" и шло переселение академиков. Мне досталась квартира в старом доме на улице Ленина. Совершенно барская, четыре комнаты, мне всё время за неё стыдно, когда приходят бедняки. Особенно теперь, когда живем вдвоем. Но сил уже нет, чтобы переезжать в меньшую. Библиотека около 10 000 книг.
Через год я перешёл на зарплату в Институт кибернетики, мечтал о теоретических науках. Который раз! Теперь и до последних лет хирургия оставалась "на общественных началах" (вот ведь какая подлая человеческая натура, написал это с некоторым тщеславием. Дескать, не мелочился). Денег хватало с одной ставки (пропали эти деньги - за свободу нужно платить).
Да, забыл написать, меня регулярно переизбирали в Верховный Совет. В 66-м, 70-м, 74-м. Это уж точно, без всяких моих хлопот. Работа была всё та же. Впрочем, нет - и приятное. Два раза ездил за границу с парламентскими делегациями: в 1968 году в ЧССР, в 1970 - в Японию. Обставлялось богато, но дело совершенно показушное. Подарки дарили: в Чехии - ерунду, альбомы, а в Японии - приёмник. Он до сих пор на "Свободу" служит.