Голоса за стеной

И вот наступило воскресенье, день премьеры. Выдался теплый звездный вечер. Стрекотали цикады. С полей ветер доносил запах перестоявшихся трав. Гирлянды полевых цветов украшали арену Цирка. Яркое пламя в чашах-светильниках освещало разноцветные бумажные фонарики. Оркестр — гармоника, три скрипки, барабан, труба и контрабас — играл веселые песенки. Оркестранты-школьники без особого труда разучили мелодии, которые напел им Метеор. Было торжественно, празднично и таинственно.

Кулисы — два красных бархатных полотнища — подрагивали от слабого ветерка. За ними стояли готовые к выходу взволнованные Метеор и Мария. От их первого представления зависело многое. Метеор и Мария облачились в свои лучшие костюмы. Он надел черную блузу с широкими рукавами, заправленную в черные узкие спортивные брюки, она — легкую белую блузу без рукавов и тонкую розовую пачку, напоминающую пачку балерины.

Стоя за кулисами, они ждали удара гонга. Ровно в девять часов это должен был сделать Первый Знакомый. И тогда они выбегут на арену, поклонятся публике, и под аплодисменты и музыку начнется представление.

В девять часов, однако, удара гонга не последовало. Не прозвучал он и через пятнадцать минут, и спустя полчаса.

За кулисы вбежал взволнованный Первый Знакомый.

— Плохо дело. Полно свободных мест. Нет и трети зрителей, — он говорил так, будто повинен в том, что горожане не пришли на открытие Цирка. — Может, подождем еще минут пятнадцать?

— Нет, — решительно сказал Метеор. — Будем начинать для тех, кто явился. Они не виноваты, что другие не пришли. А мы и так уже запоздали с началом.

Через минуту раздался удар гонга.

Подпрыгивая и улыбаясь, из-за кулис выбежали Мария и Метеор. Они успели увидеть, что Цирк почти пуст. Но продолжали улыбаться для тех немногих, кто сидел на скамьях. Даже для Строгающего Карандаши, который сутуло, с низко опущенной головой скучающе устроился в первом ряду.

Заиграла музыка. Спектакль начался.

Сперва последовал каскад высоких прыжков и сальто, затем по двум свисающим канатам, ловко перебирая руками, они поднялись на трапеции. Высота была головокружительной. Повиснув вниз головой, Мария и Метеор неслись друг другу навстречу. Мария отпускала перекладину, стремительно падала вниз, но Метеор перехватывал ее за руки, и вдвоем они раскачивались, как огромный маятник. И снова, сделав сальто, Мария летела к своей колыхающейся трапеции, повисала вниз головой на перекладине. Потом по натянутой проволоке они шли друг другу навстречу, жонглируя горящими факелами. Фигурки их были невероятно высоко. Казалось, подброшенный ими факел может зацепиться за звезды на черном кругу неба.

Выступали они вдохновенно и, может, чуточку зло. Было обидно, что там, далеко внизу, на каменных скамьях, почти нет зрителей. А те, что пришли, с трудом поднимали головы. В этот вечер брат и сестра показали многое из того, чему обучились в Школе Высоты и Риска. Когда же по канатам спустились на арену, всего лишь несколько человек вяло захлопали в ладоши…

Представление окончилось. Гасли светильники. За кулисы утешить Марию и Метеора пришли их друзья, восстанавливавшие вместе с ними здание Цирка. Первый Знакомый и Светлячок видели, как огорчены Мария и Метеор. Мария готова была от обиды даже расплакаться. Но Метеор положил ей руку на плечо и постарался улыбнуться.

— Прекрасно! Восхитительно! — сияя глазами, воскликнула Светлячок.

— Не ожидал, что все это может быть так прекрасно. Ведь на такой высоте! — сказал Первый Знакомый.

Восхищались и остальные. Это было искреннее восхищение смелостью и искусством.

— Вы не унывайте, — сказал Первый Знакомый. — Увидите, что скоро свободных мест тут не останется. Народ повалит. Иначе не может быть.

— Спасибо, друзья, — ответил Метеор. — Я тоже верю в это…

Домой Мария и Метеор возвращались вдвоем. Уставшие, молча шли по тропинке, пробитой меж высоких трав. Было тихо. Взошла луна. Ее платиновый свет мягко ложился под ноги. Все еще трещали цикады и пахло ночными цветами, буйно росшими на лугах.

— Полный провал, — сказала Мария. — Что будем делать? В следующий раз вообще никто может не прийти. Не бросить ли нам все это? Разве их заставишь, если не хотят?

— Нет, Мария, — ответил Метеор. — Мы будем продолжать работать. Если отступим, все окажется бессмысленным: и годы нашей учебы, и все наше умение, и риск. Ведь каждую минуту мы рискуем сорваться с этой сумасшедшей высоты и разбиться. И все-таки лезем с тобой на самый верх, выступаем без понуждения, с охотой, потому что это же удовольствие для другие. Я готов продолжать так каждый день, если будет прибавляться хотя бы по одному зрителю.

— Я тоже, но все-таки… — тихо сказала Мария и подняла голову, чтобы почувствовать горячим лбом прикосновение мягкого ночного ветра, дувшего с полей.

Когда подошли к трактиру, заметили у двери темную фигуру. Это был Строгающий Карандаши.

— Добрый вечер, — поприветствовал он их. — Я ждал вас. Как видите, я оказался прав. Ваша затея не удалась. Никто не пришел смотреть ваши кувыркания. Жители нашего города никогда не поймут, зачем это, и не станут ходить. У нас головы вверх не задираются. Усилия ваши напрасны, потому что это никому не интересно. И не нужно.

— А что же им интересно? — тихо спросил Метеор.

— Просто жить, — ответил Строгающий Карандаши.

— Зачем? — спросил Метеор.

— Чтобы принимать пищу, — ответил Строгающий Карандаши. — Им ведь нужно много трудиться, нужны силы, чтобы заработать себе на питание.

— А питание нужно, чтобы работать. Так, что ли? Где же тут начало, а где конец? — спросил Метеор. — Не кажется ли вам, что так жить бессмысленно? В чем же радость их жизни?

— В том, что они живут.

— Этого мало, — покачал головой Метеор.

— Как видите, им достаточно. Большее их не интересует. Даже ваши кувыркания… Прощайте. — И с этими словами Строгающий Карандаши ушел.

— Похоже, все это прозвучало, как угроза, — сказала Мария, глядя, как удаляется сутулая фигура Строгающего Карандаши.

— Но мы ведь ничего плохого не сделали, — сказал Метеор. — Ладно… Идем отдыхать. И надо написать письмо Учителю.

Они вошли в трактир. Тихо звякнул колокольчик…

На следующий день повторилось то же самое — почти все скамейки в Цирке пустовали. И все же Метеор и Мария выступление не отменили. Ровно в девять Первый Знакомый ударил в гонг.

Так продолжалось две недели. И все это время они выступали перед горсткой людей. Но это уже не смущало на Марию, ни Метеора. Они привыкли и были благодарны тем немногим, кто приходил. Ведь приходили люди, которым действительно было интересно. Потому все номера Мария и Метеор исполняли с таким вдохновением, будто при этом присутствовали тысячи зрителей…

Однажды за кулисы вбежали Первый Знакомый и Светлячок. Они были возбуждены, глаза их весело сияли.

— У нас радость! У нас радость! — закричали они. — Сегодня продано билетов на десять штук больше.