Головоломка
Шрифт:
Илан указал рукой на стул:
– Садись и кури на здоровье.
Моки криво ухмыльнулся:
– Какой ты милый… Я, конечно, мазохист, но не до такой же степени. А вдруг он в «рабочем состоянии» и поджарит мне мозги, в точности исполнив правило № 2 нашего великолепного приключения? Да вы осаду сможете выдержать, питаясь моей тушей. Сам садись.
– Ну уж нет, спасибо. Я против смертной казни.
Гаэль затянулся, выдохнул дым через нос и уставился на Илана с хитрым прищуром:
– А я настаиваю. Ну пожалуйста. Покажи, чего стоишь, что не боишься этого стула. В конце концов, ты ведь у нас «пациент», а любой пациент
– Нет, не имею желания.
Илан решил отойти в сторону, но Моки преградил ему путь:
– Будет лучше, если ты сделаешь это по доброй воле. Давай.
В голове Илана прозвучал сигнал тревоги. Взгляд Моки изменился, стал жестким. Он схватил его за плечи и толкнул на сиденье. Илан попытался вскочить, и ему показалось, что на него навалились тридцать восемь тонн груза. Моки придавил руки Илана к подлокотникам и застегнул браслеты.
– Не дергайся, покалечишься.
– Отпусти!
Моки прижал лодыжки Илана к креслу и мгновенно защелкнул на них стальные обручи, так что нельзя было не только вырваться, но даже шевельнуться.
– Ты что, совсем сдурел, кретин? Отпусти меня сейчас же!
Моки распрямился, выдохнул дым, посмотрел на Илана, не зная, на что решиться, что сказать, выбросил окурок, раздавил его каблуком и сказал сожалеющим тоном:
– Вот дерьмо… Я этого не хотел, ты сам напросился. Какого черта ты тут забыл? Не мог… ну, не знаю… побыть в другом месте? – Он поднял глаза на соперника, сжимавшего кулаки в бессильной злобе. – Прости, мужик, я не виноват. Не нужна мне была никакая музыкальная комната, так просто ляпнул. Это… Это они. Хотят натравить нас друг на друга.
– Не поступай так со мной, Гаэль. С игрой что-то нечисто. Мы оба это знаем. Освободи меня, ну пожалуйста!
Моки зажал уши ладонями и заметался по комнате.
– Прекрати! Все будет в порядке. Пусть лебедь останется при тебе, я не жульничаю, хотя другие наверняка поступили бы иначе. Через час-другой выберешься, не робей. Дотянешься до кнопок и разблокируешь браслеты.
– Как, черт тебя дери?
– Как-нибудь. А если не сумеешь, в 19:00 они сами раскроются. Наверное… Наверняка. Это просто игра, не забыл? Я тебе зла не желаю. Понимаешь?
Моки отступал спиной к двери, не переставая извиняться, а Илан продолжал умолять.
Моки вышел, закрыл за собой дверь, щелкнул замок.
В комнате, где стены поглощали даже эхо криков, наступила полная тишина.
34
Это была не игра.
Илан находился в закрытой на ключ комнате, был привязан к стулу и ничего не мог сделать. Он жутко замерз. Ноги и плечи затекли, в затылке угнездилась боль. Он так долго кричал, что сорвал голос.
Взглянуть на часы не представлялось никакой возможности – мешали рукава куртки и свитера, но он был уверен, что прошло не меньше двух-трех часов и скоро раздастся сигнал отбоя.
Он проведет свою первую ночь без воды и еды, в звукоизолированном помещении с желтыми стенами. Хлоэ, конечно, заметит его исчезновение, но что она сможет сделать? Весь свет в клинике погаснет, кандидаты будут сидеть по комнатам, как крысы. Хлоэ в лучшем случае
появится утром – если Моки признается, что запер его здесь. Признается? Вряд ли. Выглядит этот тип как большой безобидный медвежонок, но на самом деле он опасный соперник.Илан взглянул на глазок камеры. Повернул голову к зеркалу. Наверное, Гадес стоит по ту сторону за пюпитром, наблюдает за ним, как за ярмарочным уродцем, и делает заметки.
– Да что вам нужно, в конце-то концов?! – прошептал он, уронил подбородок на грудь и закрыл глаза.
Правило № 1. Что бы ни произошло, что бы вам ни пришлось пережить, это не реальность. Это игра.
Плевать на принцип, у него скоро лопнет мочевой пузырь, через час или два придется писать под себя. Может, они этого и ждут? Хотят посмотреть, как «подопытный» обделается?
Правило № 2. Один из вас умрет.
Фраза все громче звучала в мозгу Илана. Умрет он. Банда извращенцев будет наблюдать, как он медленно подыхает, не зря же здание нашпиговали камерами. Возможно, некие богатенькие вуайеристы с замашками садистов выложили немало денег, чтобы насладиться жестокой смертью в прямом эфире. Или это новый вид реалити-шоу, трешевый экстрим?
Нужно признать очевидное: было безумием отправляться в это жуткое место в горах, никого не предупредив. Почему он не почувствовал опасность, как дал заманить себя в ловушку?
Правило № 3. Ваши друзья – ваши враги. Сумеете отличить одних от других?
Чужак или чужаки… Что, если чужак – Моки? Может, именно он правая рука Гадеса, палач?
У Илана совсем не осталось сил. Сколько времени человек может выдержать в таком положении? Их изведут – всех, одного за другим, и тела никогда не найдут.
Илан открыл глаза. Комната вращалась, как во сне, дверь колыхалась, все плыло. Его организму не хватает сахара, калорий, сейчас случится приступ гипогликемии.
Через какое-то время Илан поднял голову, разлепил тяжелые веки, заметил, что дверная ручка поворачивается, и судорожно вцепился в подлокотники.
– Я здесь! – крикнул он. – Я – Илан Дедиссет, кандидат номер восемь, меня заперли! Откройте, умоляю!
Ответа не последовало. Илан начал что было сил раскачиваться взад и вперед, кожаное сиденье заскрипело. Он не сошел с ума, ему не померещилось: кто-то пытался войти, ему сейчас помогут.
Медленно тянутся минуты… глазные яблоки движутся под веками… он впадает в дремоту… просыпается с мерзким вкусом во рту.
Внезапно из ниоткуда возникает голос: он нигде и везде. Илан втягивает голову в плечи, ждет боли и судорог в затекшем теле.
– Цель этого теста – показать, что индивидуум проявляет лучшую способность запоминания, если знает, что каждая его ошибка повлечет за собой наказание. Тот же рефлекс вырабатывается у непослушного ребенка, которого родители наказывают за нарушение дисциплины. Точно так же человек запоминает опыт ожога.
Илан отчетливо разбирал слова, произносимые низким механическим голосом – не мужским и не женским, монотонным, лишенным эмоций. Что, если на сей раз он звучит не у него в голове? Вдруг он реален? Он обвел глазами стену в поисках микрофонов, но ничего не заметил.