Голубая Луна
Шрифт:
Я захихикала, а я делаю это не часто.
– Ты похож на Несравненного Халка (герой комиксов и компьютерной игры, мутант с невероятными физическими возможностями. – прим. Helen).
Он выгнул руки и плечи, словно культурист на помосте. Выражение псевдо-сосредоточенности на его лице заставило меня засмеяться. Шелк разорвался с почти влажным звуком. Когда вы рвете шелк, звук получается самым близким к плоти из всех тканей; только звук кожи под лезвием кажется более живым.
Его загорелое тело бледными пятнами показалось из-под черной ткани, как будто какой-то невидимый
– Кажется, сквозит, – сказал он. Он повернулся и показал мне свою спину. Рубашка свалилась с его спины и повисла лохмотьями.
– Ей конец, – сказала я.
– Слишком много тренажеров с тех пор, как с меня снимали мерки.
– Еще чуть-чуть, и ты будешь слишком мускулистым, – усмехнулась я.
– Разве можно быть слишком мускулистым? – спросил он.
– Можно, – ответила я твердо.
– Тебе не нравится? – поинтересовался он. Он сжал руками перед рубашки и потянул. Шелк с тихим визгом разорвался на черные клочки. Он бросил в меня шелковым комком. Я поймала его рефлекторно, не думая.
Он взялся за то, что осталось от рубашки на плечах и стянул через голову, демонстрируя каждый дюйм своей груди, своих плеч. Он вытянул руки вверх, заставив мускулы обрисоваться под кожей от живота до плеч.
Это не только заставило меня задержать дыхание, это заставило меня забыть о том, что нужно дышать на несколько секунд, так что, когда я наконец вспомнила, выдох получился судорожным. Это уже слишком, чтобы оставаться холодной и рассудительной.
Он опустил руки и все, что оставалось – это рукава. Он стащил их, как стриптизерша снимает длинные перчатки, и позволил кусочкам шелка упасть наземь. Голый по пояс он стоял и смотрел на меня.
– И что, тебе похлопать или сказать: “Боже-боже, мистер Зееман, какие у вас большие плечи”? Я знаю, что у тебя великолепное тело, Ричард. Тебе не нужно тыкать меня в это лицом.
Он подвинулся ко мне, пока не встал так близко, что даже от одной достаточно серьезной мысли мы бы соприкоснулись.
– Какая хорошая идея, – сказал он.
Я нахмурилась, не уловив мысль.
– Что за идея?
– Уткнуть тебя лицом в мое тело, – сказал он, голосом таким низким, что это был почти шепот.
Я покраснела и понадеялась, что он не сможет разглядеть это в темноте.
– Это выражение, Ричард. Ты знаешь, что я не это имела в виду.
– Знаю, – сказал он, – но это еще и хорошая идея.
Я отступила назад.
– Уходи, Ричард.
– Ты же не знаешь дороги в лупанарий, – заметил он.
– Сама найду; в любом случае, спасибо.
Он потянулся, чтобы коснуться моего лица, и я едва не оступилась, попятившись. Он сверкнул на меня быстрой улыбкой и ушел, побежав между деревьями. Я ощутила взвихрение силы, будто ветер в парусах. Он летел на энергии леса, ночи, луны над головой, и если бы я захотела, я могла бы присоединиться к его полету. Но я стояла на месте, обхватив себя руками, концентрируя все, что имела, чтобы блокировать его, рассечь силу между нами.
Когда я снова почувствовала себя одинокой и запертой в пределах моей собственной кожи, я открыла глаза. Джейсон стоял так близко, что это заставило меня подскочить. Это также заставило
меня понять, насколько я была неосторожна.– Черт, Джейсон, ты меня напугал.
– Прости. Я думал, что кто-то должен остаться и убедиться, что никакие вампиры с тобой ничего не сделают.
–Спасибо, правда спасибо.
– С тобой все хорошо? – спросил он.
Я покачала головой.
– Я в порядке.
Он усмехнулся, и лунного света почти хватило, чтобы увидеть смех в его глазах.
– А он совершенствуется, – сказал Джейсон.
– Совершенствуется в чем? – спросила я. – Быть Ульфриком?
– Соблазнять тебя, – сказал Джейсон.
Я вытаращилась на него.
– Ты же знаешь, как я ревновал к тому, как ты смотришь на Ашера?
Я кивнула.
– То, как ты смотришь на Ричарда... – он только покачал головой. – Это – что-то.
Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
– Это не имеет значения.
– Имеет, – возразил он. – Это тебя не радует, но это имеет значение.
И не было ни одного проклятого слова, что я могла бы на это сказать. Мы пошли сквозь лес в том же общем направлении, куда шли все остальные. Мы не нуждались ни в каких вонючих инструкциях.
18
Мы нашли лупанарий, и гид нам не понадобился. У нас были нос Джейсона и моя способность чувствовать мертвых. Я предполагала, что все лупанарии были одинаковы, но уже за ярды от него поняла, что ошибалась. Что бы ни лежало там впереди, к этому была примешана смерть, старая смерть. Оно воспринималось почти как неуспокоенная могила. Иногда в лесу можно набрести на такую. Старая могила, где кого-то похоронили без обрядов, просто в неглубокой яме в земле. Мертвые не слишком любят мелкие могилы. Яма должна быть глубокой и широкой, иначе они не обретают покоя. Вообще-то, кремация справляется со всем. Я никогда не встречала призраков тех, кого кремировали.
Мы уже видели мягкое сияние фонарей сквозь деревья, когда Джейсон остановился, тронув меня за руку, чтобы привлечь внимание.
– Мне не нравится запах, который я чую, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Непогребенные трупы, старые.
– Зомби? – спросила я.
Он покачал головой.
– Нет, суше и старше.
Мы смотрели друг на друга. Я была почти уверена, что мы оба думали об одном. Гниющий вампир. Я осознала, что вцепилась в его руку, а он вцепился в мою. Мы стояли в темноте, словно дети, старающиеся понять, что там шумит – действительно чудовище или просто ветер. Ни один из нас не решался пойти выяснить. Если бы у нас были одеяла, мы бы спрятались под них с головой.
Если бы мы шли туда просто чтобы убить их, я была бы в порядке. Последнее время я привыкла действовать в стиле “Убить и сжечь”. Но каждый раз, как мы сходились с вампирами на их собственной территории по их собственным правилам, нам приходилось туго. Я вдруг поняла, насколько не хочу идти в это место и вести с монстрами переговоры. Я хотела прижать пистолет под подбородок Колина и нажать на курок. Хотела покончить с этим. Я не хотела идти туда и давать ему власть надо мной в силу каких-то древних правил гостеприимства среди периодически страдающих от нехватки гемоглобина.