Голубая роза. Том 1

Они заказали себе еду. Марчелло принес еще две бутылки шампанского. Толстая загорела ручища Бадди по-прежнему скользила по спине Сары Спенс. Когда Сара смотрела в его сторону, лицо ее сияло.

«Так вот как устроен этот мир, — подумал Том. — Редвинги жадно глотают пищу, выпивку, недвижимость, других людей — они пожирают, не разжевывая, мораль, честность, порядочность, и все восхищаются ими. Сара Спенс не способна противостоять им, потому что никто не способен им противостоять».

Бадди говорил что-то, размахивая вилкой, и Фриц смотрел на него с восторгом, словно собачка, готовая завилять хвостом. То же выражение, только более взрослое, с оттенком жадного самодовольства, появлялось в глазах миссис Спенс, когда она смотрела на Ральфа. Правая рука Сары лежала на плечах Бадди.

А Том сидел на старом заброшенном пирсе и смотрел, как они заканчивают свой ужин. Еще две бутылки шампанского, кофе, десерт — и вот они наконец встали из-за стола. Спустя несколько секунд Том увидел, как все они идут по дорожке от клуба к усадьбе Редвингов и так громко прощаются друг с другом, что на другом конце озера слышны их голоса.

На верхних этажах домов усадьбы и на втором этаже у Спенсов зажглись окна. Над озером перекликались птицы, в болотистом его конце квакали лягушки.

И вдруг где-то за усадьбой послышался звук подъезжающей машины. Затем еще одной. Свет фар осветил дорожку между клубом и усадьбой, затем деревья за клубом. Из-за клуба выехала длинная черная машина, и, когда она, обогнув озеро, перевалила через холм, Том увидел на переднем сиденье две склоненные друг к другу головы — темноволосую и белокурую. За первой машиной проехала вторая, и снова та же картина — копна темных и копна белокурых волос.

В столовой клуба погасили свет, и с поверхности озера исчезли желтые прямоугольники. Том встал и пошел домой.

Пройдя через лужайку Родди Дипдейла, он подошел по берегу к купальне, присел на мостки, и, подняв ноги, расшнуровал и снял ботинки. С ботинками в руках, он подошел к задней двери, встал на колени и вставил в замок ключ. Затем он повернул ручку и осторожно открыл дверь. Оказавшись внутри, Том сразу же запер дверь на замок. Холодный лунный свет освещал письменный стол и висящий на стене ковер.

Том тихо прокрался в гостиную и застыл, прислушиваясь к каждому шороху. В гостиной было темно, как в подземной пещере. Том подождал еще немного, затем, поверив наконец в то, что находится в доме один, выпрямился и шагнул в глубь комнаты.

Луч фонарика ударил ему в лицо, ослепив на несколько секунд.

— На твоем месте я бы тоже проявлял осторожность, — сказал мужской голос. — Стой, где стоишь.

Луч фонарика погас, и Том вдруг опрометью кинулся в кабинет. В этот момент гостиную осветил свет торшера.

— Неплохо, — прокомментировал мужчина действия Тома.

Юноша медленно выпрямился и повернулся к нему лицом. У него тут же перехватило дыхание. По-прежнему держа руку на выключателе торшера, перед ним сидел одетый в темно-синий костюм и перчатки под цвет серого двубортного жилета не кто иной, как Леймон фон Хайлиц.

— Так вы здесь! — ошеломленно произнес Том.

Мистер Тень потянул за цепочку выключателя, и комната снова погрузилась во мрак.

— Нам пора снова поговорить по душам, — сказал он.

48

Сделав несколько шагов вперед. Том наткнулся на спинку стула. Обойдя его, Том сел. Дыхание его было таким же хриплым, как у Фрица Редвинга, когда они разговаривали сегодня по телефону.

— Когда вы приехали? — спросил он. — И как вошли в дом?

По мере того, как глаза Тома привыкали к темноте, он различал на диване контуры долговязого тела фон Хайлица.

— Я вошел сюда около часа назад, отжав замок, — ответил мистер Тень на вопрос Тома. Ты, как я понимаю, не ходил обедать в клуб.

— Нет. Я ходил на ваш пирс и смотрел оттуда на окна столовой. Я не хотел, чтобы Джерри Хазек нашел меня в доме, и надеялся понять, что происходит у Редвингов, увидев их за обедом. Я так рад, что вы здесь. Если бы я мог вас видеть, я бы сказал, что просто счастлив вас видеть.

— Я тоже рад видеть тебя — хотя тоже не слишком хорошо вижу в темноте. Хочу извиниться перед тобой — я должен был прийти сюда намного раньше. Я хотел, чтобы ты обнаружил сам все, что сможешь, но недооценил опасности, которой ты подвергаешься. Никогда бы не подумал, что они станут стрелять в окна.

— Так значит, вы читали мои письма?

— Все до одного. Они просто превосходны. Ты проделал большую работу, Том, но пора возвращаться на Милл Уолк. Мы летим домой сегодня в четыре часа утра.

— В четыре утра?

— Наш пилот должен заявить о полете и подготовить машину, иначе мы улетели бы гораздо раньше. Мы не можем рисковать! оставаясь здесь еще на одну ночь.

— Так значит, вы не верите, что в окно попала случайная пуля охотника?

— Нет, — твердо сказал фон Хайлиц. — Это было преднамеренное покушение на твою жизнь. Ты, к тому же, разворошил муравейник, побывав в заброшенной автомастерской на Саммерс-стрит. Так что теперь я хочу проводить тебя в безопасное место, чтобы не сомневаться, что ты останешься в живых до момента посадки в самолет.

— А как вы узнали об автомастерской? Ведь я еще не дописал письмо. — Фон Хайлиц молчал. — Как давно вы находитесь здесь? Ведь вы прибыли на Игл-лейк не час назад?

— Неужели ты мог подумать, что я пошлю тебя одного в логово льва?

— Так вы были здесь все это время? Тогда как же вы получали мои письма?

— Иногда ходил за ними на почту, а иногда Джо Трухарт сам приносил их.

Том чуть не свалился со стула.

— Так это вас я преследовал тогда в темноте? Это вы пробирались по лесу с фонарем?

— Ты чуть не поймал меня. Я приходил в свой дом, чтобы взять кое-какие вещи. Пришлось захватить фонарь — я вижу в темноте далеко не так хорошо, как раньше. Ну, пойдем. Я хочу разглядеть тебя получше, чем успел, когда ты прокрался в комнату. К тому же, нам надо о многом поговорить.

— А куда мы идем? — спросил Том.

— Увидишь, — сказал, поднимаясь, фон Хайлиц.

Том едва различал в темноте очертания движущейся к нему фигуры. Седые волосы фон Хайлица поблескивали в лучах лунного света.