Голубая роза. Том 2

Лили Шихан сказала Чарли снять комнату в мотеле «Рэндом-Лейк», взять напрокат моторную лодку и влезть в дом Уэллса, когда он будет в клубе за городом. Чарли и Лили оба курили, а Лили все рыскала вокруг него. Она села на ручку его кресла. Платье ее приподнялось.

В темноте позади него раздался свист.

Чарли и Лили поцеловались.

Музыка, сопровождающая Чарли Карпентера, провозглашала гибель, крах, смерть. Он вытащил картонную коробку из шкафа в доме Фентона Уэллса и вывалил все ее содержимое на пол. Груда счетов, перевязанных вместе резинкой, выпала из картонной коробки вместе с большим конвертом с надписью «ИЛИЯ». Чарли открыл конверт и достал оттуда фотографии Фентона Уэллса и Лили Шихан, снятые через окно ресторана, вот Фентон Уэллс и Лили Шихан идут по улице рука об руку, Фентон Уэллс и Лили на заднем сиденье отъезжающего такси.

– Ага, – произнес голос из зала позади него.

Злой, обманутый Чарли накричал на Лили Шихан, взмахнул кулаком в воздухе и ударил по мебели. Эти звуки, Фи точно знал, всегда предшествовали крикам и рыданиям.

Но побоев больше не было. Лили Шихан заплакала, и Чарли обнял ее за плечи.

– Он дьявол, – сказала Лили.

В темных глазах Чарли светилось изумление.

– Это единственный способ, которым я могу освободиться.

– Будь начеку, – крикнул человек, тогда Фи повернулся и стал всматриваться в темень зала.

Во втором ряду с конца, далеко под лучом света из кабинки киномеханика, крупный светловолосый мужчина наклонился вперед, сложив руки биноклем.

– Ку-ку, – сказал он.

Фи крутанулся на кресле, лицо его горело.

– Я тебя знаю, – произнес мужчина.

– Я – то, что тебе нужно, – сказала Лили с экрана.

Фентон Уэллс вошел в комнату после партии в гольф в загородном клубе «Рэндом-Лейк», а Чарли Карпентер, презрительно улыбаясь, вышел сзади него из-под лестницы, держа в правой руке каминную кочергу. Он опустил ее на голову Уэллса.

Лили стерла последние следы крови с лица Чарли маленьким носовым платочком, и на секунду Фи вспомнил: он знал имя человека позади него, но это знание провалилось в ужас, который творился на экране, там Лили и Чарли лежали в затененной кровати и разговаривали о следующем деле, с которым должен справиться Чарли.

Смерть, смерть, смерть – звучал саундтрек.

Чарли спрятался в темном углу в кабинете Уильяма Бендикса. Косые тени от жалюзи ложились на его пиджак, лицо, широкополую шляпу.

В груди Фи все сжалось от напряжения.

Уильям Бендикс вошел в кабинет, и неожиданно для себя Фи вспомнил, что за человек сидел сзади него. Чарли Карпентер выступил из полосок тени с ножом в руках. Уильям Бендикс улыбнулся и покрутил шляпу в руке – что происходит здесь, мисс Шихан сказала мне, что никаких неприятностей не будет? – и Чарли вогнал нож ему в грудь.

Фи вспомнил запах сырого мяса, тяжелый запах крови в магазине мистера Штенмитца.

Чарли Карпентер отмывал руки и лицо в ванной комнате компании до тех пор, пока раковина не почернела от крови. Чарли отрывал одно бумажное полотенце за другим, промокал лицо и кидал их на пол. Нервничая, Чарли Карпентер сел на поезд, чтобы уехать из города, а две девушки внимательно разглядывали его через проход в вагоне. Им было интересно, кто этот красивый парень и почему он так нервничает. Поезд, дернувшись, остановился напротив огромного здания католической церкви со светящимися изнутри витражами.

Фи повернулся, чтобы посмотреть на большую голову и широкие плечи Ханса Штенмитца. В темноте он мог различить только белые зубы, сияющие в улыбке. Мистер Штенмитц снова в шутку приложил руки к глазам, прикидываясь, будто смотрит на Фи в бинокль.

Фи захихикал.

Мистер Штенмитц жестом пригласил Фи присоединиться к нему, и Фи встал со своего места и направился вдоль длинного прохода в конец зала. Мистер Штенмитц все размахивал руками. Он похлопал по сиденью рядом с собой, наклонился над мальчиком и прошептал:

– Садись здесь, рядом с твоим старым другом Хансом.

Фи уселся. Рука мистера Штенмитца поглотила его ручонку.

– Я очень, очень рад, что ты здесь, – прошептал он. – Это кино так страшно смотреть одному!

Чарли Карпентер плыл на моторной лодке через озеро Рэндом. Было раннее утро. Брызги пены пролетали над лацканами его пиджака. Чарли улыбался темной, веселой улыбкой.

– Знаешь что? – спросил мистер Штенмитц.

– Что?

– Знаешь что?

Фи хихикнул.

– Не знаю. Что?

– А ты угадай.

По всему экрану лилась кровь, но это была невидимая кровь – кровь, оттертая с пола кабинета и смытая в раковину.

Лодка скользнула в камыши, и Чарли спрыгнул на болотистую землю – лодку унесет течением, но Чарли нет никакого дела до лодки, она же краденая, пусть себе плывет куда угодно...

* * *

Через невообразимый промежуток времени Фи оказался снаружи кинотеатра. Последнее, что он помнил, была Лили Шихан, поворачивающаяся от каминной решетки и говорящая: «Решил остановиться по пути на работу, Чарли?» На ней было длинное белое платье, и волосы выглядели густыми и пышными. «Ты полон сюрпризов. Я ждала твоего возвращения вчера».

Его лицо вспыхнуло от жара, а сердце колотилось с бешеной силой. В желудке были дым и масло.

Он чувствовал себя ужасно, отвратительно грязным.

Мир оказался серым и в блестках. Огни Ливермор-авеню раскачивались из стороны в сторону. Дым в желудке всплыл наверх к горлу.

Фи сделал шаг в относительную темноту и наклонился над обочиной. Что-то со вкусом и видом дыма выходило из его рта. Он затыкал рот, тер руками глаза. Фи казалось, что огромная рука легла ему на плечи, а глубокий, низкий голос говорил... говорил...

Нет!

Фи плыл вниз по Ливермор-авеню.

Часть вторая

1

Он повернул на свою улицу и увидел аккуратный ряд цементных блоков, разделяющих мертвую лужайку и бетонные ступеньки, ведущие к розовым кустам и входной двери.

Ничто вокруг не было реальным. Луна нарисована, а дома без задней части, и все, что он видел, было толщиной в долю дюйма, толщиной в слой краски.

Он видел себя садящимся на ступеньки крыльца. Ночная темнота сгущалась. Раздались шаги по лестнице из квартиры Сунчаны. Замок повернулся, и дверь открылась.

– Фи, бедный малыш, – воскликнула миссис Сунчана. – Мне показалось, что я услышала твой плач.

– Я не плакал, – сказал Фи дрожащим голосом, но он чувствовал слезы на своих щеках.

– Почему же мама тебя не впускает?

Миссис Сунчана подошла к нему сбоку, и Фи подвинулся в сторону, чтобы дать ей пройти.

Он вытер лицо о рукав. Она все еще ждала ответа.

– Мама болеет, – сказал он. – Я жду, пока вернется папа.

Приятная темноволосая миссис Сунчана поежилась от холода.