Голубая Сфера

–  Я хочу стать таким же как вы.
– Сказал генерал.

–  Увы, но мы не можем попросить своих родителей родить вас.
– Сказала Ирмариса.

–  Вы прекрасно знаете, что мне нужно!
– Генерал встал и тихо продолжил.
– Мне нужно, что бы вы сделали меня похожим на себя по вашим возможностям.

–  Я так поняла, Ирмариса, что здесь нас никто не видит и не слышит. Не считая генерала и еще двух человек.
– Сказала Рили.

–  Намек принят.
– Сказала Ирмариса и молнией вылетела из клетки. В одно мгновение перед генералом не осталось ничего кроме обломков стола. Ирмариса уничтожила возможность для генерала связываться с внешним миром. Она переменилась, превращаясь в крылатого зверя и встала над человеком.

–  Не трогай его, черт возьми!
– Закричала Рили.

–  А я его и не трогаю.
– Прорычала Ирмариса, свалив генерала на пол и прижав лапой.
– Таким ты хочешь стать, генерал?
– Зарычала она.

–  Может, ты, сначала, меня отсюда выпустишь?
– Спросила Рили.

Ирмариса поднялась и одним ударом когтей снесла половину решетки. Она развернулась и так же разломала решетку за которой были Ги и Герд.

–  Я все таки та самая, Ги.
– Прорычала Ирмариса.

–  Чего ты от меня хочешь?
– Спросил Ги, отступая.

–  А ты спроси у Рили. Она мой командир.
– Ответила Ирмариса.

Генерал кое как поднялся и отошел к дверям. Ирмариса развернулась и огненный луч вылетев из ее глаз расплавил замок и заварил выход.

–  Ты, кажется, хотел стать таким же как я.
– Прорычала Ирмариса.

–  Нет! Я не хочу! Пощадите!
– Завыл человек.

–  Рили, я его съем.
– Сказала Ирмариса.

–  Нет, черт возьми!
– Выкрикнула Рили, вставая между генералом и Ирмарисой.

–  Тогда, что мне делать?

–  Стань такой, какой была.

Ирмариса переменилась, превратившись в девчонку семнадцати лет. Рили только фыркнула и повернулась к генералу. В ее руках был лист бумаги и Рили заставила генерала подписать документ.

Это было признание в убийстве.

–  А теперь вы нас выведите отсюда.
– Сказала Рили.
– И без фокусов. Вам прекрасно известно, что крыльва нельзя убить. Заденете меня, некому будет остановить ее. Заденете этих двоих, я не стану держать Ирмарису. И вы прекрасно знаете, что она вас просто съест в этом случае. А эта бумага для того что бы вы не пытались вставать у нас на пути в дальнейшем.

Генерал сделал все как сказала Рили. Он приказал выдать документы Герду с Ги, и их увезли с базы в город. Когда машина вернулась, Ирмариса и Рили сели в нее и уехали оставив генерала.

–  Черт возьми, Ирмариса.
– Произнесла Рили.
– Ты не могла сделать все без таких вывертов?

–  Я и не сделала почти ничего. Надо же мне было его как следует припугнуть. Он ведь ничего не понимает.

–  Ну и что?

–  А то что он не остановится, Рили. Я не хочу, что бы из-за меня страдали люди. И тем более ты, Рили. Нас и так уже чуть не прикончили здесь. А этот бандит, генерал Хронис, и вовсе не стоит того что бы жить.

–  Это не твое дело, Ирмариса.

–  Как же не мое?! Зачем тогда вообще нужны крыльвы, если не для того что бы защищать людей от преступников?

Рили и Ирмариса спорили по этому вопросу. Спорили не столько для того что бы выяснить что верно, а что нет, сколько для того что бы их слова ушли в радиоэфир через жучка, посаженного в машине.

Хронис сделал глупость, установив его. Ирмариса и Рили это видели.

Теперь они спокойно говорили о своих делах. Говорили о том, что генерал Хронис убийца, что он сам признался в убийстве. Говорили о том что он хотел…

–  Ладно, я могу понять, если этого хочет кто-то другой.
– Сказала Ирмариса.
– Людям свойственно желать невозможное. Но этот бандит в наглую хотел стать крыльвом для того что бы безнаказанно совершать преступления!

–  Хватит об этом, Ирмариса.

–  Нет не хватит. Я не понимаю, почему ты приказала мне оставить его в живых. Такие паразиты не имеют права на жизнь. Природа создала хищников в том числе и для того что бы уничтожать тех, кто сеет заразу среди своих собратьев. Хронис это источник такой заразы, Рили. Ты не понимаешь, что он должен быть уничтожен?

–  Он должен быть изолирован от общества. Ирмариса. И это должны решать люди, а не ты. В конце концов, ты сама говорила, что крыльвы были созданы для защиты от врагов. Защита от врагов, Ирмариса, это не значит их уничтожение. Люди должны сами решать что делать со своими врагами.

–  Может, ты и права, Рили, но такие люди как Хронис недоступны для настоящего правосудия.

–  Это тебе только кажется, Ирмариса.

Рили вела машину через город. Крыльвы уже слышали переговоры на полицейской волне, где сообщалось о двух опасных преступницах, угнавших машину с военной базы.

Полиция брала под контроль улицы и начинала прочесывать город.

–  Ладно, Ирмариса. Пора нам оставить этот драндулет. Поймаем такси и поедем дальше.

Рили остановила машину и тут же поймала такси. Ирмариса и Рили сели в машину и Рили сказала куда ехать.

Они проехали к крытому базару. Это была часть улицы, закрытая от дождей навесом. Это же скрывало весь базар от просмотра из космоса. Две женщины заплатили вышли из машины. Человек был недоволен тем, что клиенты не поехали далеко, но ничего не сказал.

Теперь оставалось сделать одно. Скрыться…

Ирмариса и Рили успели только пройти через базар. Появились машины полиции. Все было оцеплено и через минуту обеих женщин поймали.

–  Вот и настал наш черед.
– Сказала Рили.

–  Как это понимать?
– Спросил комиссар.

–  Комиссар, я прошу вас и всех ваших людей быть свидетелями.
– Рили вынула из кармана магнитофонную кассету и передала ее комиссару.
– Здесь полная запись разговора, который был между нами и генералом Хронисом. Он признался в убийстве, а потом мы вынудили его отпустить нас.

–  Как вынудили?

–  Приставили нож к горлу или ткнули пистолет в спину. Сейчас не важно. На карте были наши жизни, и жизни еще двух человек.

–  Почему вы не завили в полицию, как только приехали в город?

–  Потому что в машине, на которой мы ехали стоял радиожучок. Мы хотели, что бы генерал Хронис посчитал, что мы выполнили его условие и никому ни о чем не сказали.
– Рили вынула бумагу, в которой было признание генерала в убийстве.
– Это признание, которое он подписал. Конечно, он был принужден к этому силой, но смысл не в этом, а в том, что он преступник. И мы свидетельствуем об этом.