Голубая Сфера
Шрифт:
– Я могу узнать, почему ты выбрала меня, а не кого-то другого?
– Потому что ты был первым, кто обратил на меня внимание.
– ответила Ирмариса.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Зачем ты пошел меня искать, когда увидел в первый раз? Тогда, на улице, несколько дней назад.
– Ты выглядела не так как все…
– Говори, говори.
– Что говорить?
– То что тебе было странно, почему я босиком и в легкой одежде.
– Откуда ты это знаешь?
– Я открою тебе один секрет. Я могу быть невидимой и неслышимой. Я могу присутствовать в самых разных местах и меня
– Это что? Значит ты супердевочка?
– Не знаю, как это называется на вашем языке.
– Если так, то зачем тебе я? Ты можешь пройти куда угодно, взять все что нужно, узнать…
– Да, я могу это сделать. Но я должна еще и знать куда пройти и что взять или узнать. Я не могу пройти через весь город и исследовать каждую щель.
– Почему? Если у тебя такая скорость, как ты говоришь и ты можешь пройти сквозь стены…
– Ты физику учил в школе?
– Учил.
– Закон сохранения энергии помнишь?
– Ну помню.
– Ничто не дается просто так. Со всей своей силой я не смогу пройти и десятой части города. Я имею в виду не расстояние, а площадь и объем. У нас есть способ как определить положение этих зверей. Достаточно вылететь в космос, включить прибор и он покажет где он находится.
– Тогда в чем дело?
– В том, что этот прибор показывает весь Аленс как одно сплошное пятно. Либо этот зверь применяет специальные средства для того что бы сбить нас со следа, либо он действительно распространился на весь город.
– Как на весь город?
– А так, что установил свои части везде где можно и где нельзя.
– А почему нельзя включить ваш прибор прямо здесь? Вы будете ближе к нему и определите точнее.
– Я лишь приму сигнал большей величины и все. Никакой точности не прибавится. Здесь прибор показывает, что зверь со всех сторон.
– И даже здесь, в этой больнице?
– Нет. Я имею в виду вообще. Конкретно здесь его нет. Его нет и во многих местах, где я уже была. Я встретила его прямо только два раза. Первый раз тогда на улице и второй раз у тебя в доме.
– Ты тогда с ним о чем-то говорила.
– Да. Я пыталась узнать кто он и что здесь делает. Он повел себя довольно странно, потом начал угрожать, а сам убежал. Я его догнала и ты видел что я сделала.
– Только потому что он тебе угрожал?
– Потому что он прямо признался что это он убивает людей и решил посмеяться надо мной, решив, что я ничего не смогу сделать против него. А сейчас он меня боится.
– Почему?
– Потому что я сильнее его. Во много раз сильнее. Он жив только потому что действует как партизан. Наносит удары в спину и скрывается.
– Но зачем ему это нужно?
– Увы, это не всегда возможно понять. Мне сейчас кажется, что он обыкновенный маньяк, которому нравится убивать.
– Но почему он убивает таким методом?
– Каким?
– Применением каких-то химических средств.
– Господи!
– воскликнула Ирмариса и вдруг рассмеялась.
– Что смешного?
– Нет, ничего. Смешно незнание того что есть. Он не применяет никаких химических средств. Он сам и есть то что вы считаете этим средством.
– Как сам?
–
Он так устроен биологически. Он нападает на жертву и его собственные клетки входят в состояние агрессии и становятся тем самым средством. Они разъедают практически любое органическое вещество.– И то же самое у тебя?
– спросил Ник.
– Да.
– Тогда, почему ты до сих пор сидишь на стуле? Он же из органических соединений.
– Я сказала, что это лишь в агрессивном состоянии.
– ответила Ирмариса и развернула стул спинкой к кровати Ника.
– Вот так.
– сказала она и схватилась рукой за перекладину стула. Ник так и не понял, что произошло. Когда Ирмариса убрала руку перекладина оказалась разделенной на две части.
– И вот так.
– сказала она. Все могло показаться каким-то трюком. За полминуты от спинки стула остались лишь два торчащих огрызка деревяшек.
– И куда они делись?
– Не понимаешь?
– спросила Ирмариса.
– Нет.
– Они во мне. Вернее, не они, а те атомы и молекулы из которых они состояли. Можно сказать, что я съела спинку от стула.
– И он таким образом ест людей?
– Он их убивает, а не ест. Если бы он их ел, от них не оставалось бы и следов.
– И ты можешь съесть человека?
– Крпич тоже может упасть на голову, но из-за этого никто не закрывает кирпичные заводы.
– У кирпичей нет собственной воли.
– За то она есть у людей, которые эти кирпичи кидают с крыш. Вопрос в том, каков смысл действия? Мы разумные существа и нам незачем устраивать для себя лишние проблемы. Впрочем, и среди нас попадаются преступники, из-за которых нам всем нет покоя.
Погас свет. В окно светила луна и Ирмариса встала. Откуда-то послышался вопль.
– Дьявол.
– произнесла Ирмариса.
– Он здесь!
Раздался звон стекла и в палату влетело нечто лишь отчасти напоминавшее человека.
– Куда прешь, паразит?!
– зарычала Ирмариса.
– Здесь полно заразы, от которой не долго сдохнуть!
– Тебе ничего не удастся сделать!
– зарычал зверь и бросился на нее. Он так же как когда-то на улице вспыхнул красным светом и исчез в огненном взрыве.
Раскрылась дверь и в ней появился человек. Ирмариса развернулась к нему и в ее руках блеснуло какое-то оружие.
Удар. Взрыв отбросил человека назад. Он взвыл, а затем поднялся словно зомби и пошел вновь.
– Не понял, придурок?!
– зарычала Ирмариса и на этот раз пришедший зверь вспыхнул и исчез во вспышке огня.
В окно вновь что-то влетело и Ирмариса подскочив к предмету схватила его. Ничего не произошло. На улице послышался какой-то вой. Ирмариса подскочила туда и вскочила на подоконник. Вниз ушел красный луч, а затем оттуда донесся удар взрыва.
– Фантомас разбушевался.
– проговорила Ирмариса.
– Кто?
– переспросил Ник.
– Лежи, Ник.
– В руках Ирмарисы вновь что-то появилось. Она включила какой-то прибор, затем взглянула куда-то вниз, в пол, направила туда свое оружие и лучь ушел куда-то сквозь пол. Где-то что-то громыхнуло. Ник заметил кого-то в дверях.
– В дверях, Ирмариса!
– закричал он. Она развернулась, направляя на человека оружие и остановилась.
– Это человек, а не зверь.
– сказала Ирмариса.