Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Я не ждала вас так рано, — говорит она. — Хорошо доехали?
Видно, как на кухне бреется какой-то мужчина. Он поворачивает к прибывшим намыленное лицо, подняв в знак приветствия руку. Ивонна проходит к лестнице, не отвечая, а Шарль, скользя на цыпочках, чтобы не запачкать пол, отвечает:
— Очень хорошо, спасибо!
Когда пара удаляется, женщина возвращается на кухню с тряпками и шваброй.
— Ну и рожи у них! — заявляет она. — У пустой кормушки и кони грызутся!
В комнате Шарль присаживается на кровать. Потом с каким-то отвращением открывает чемодан, набитый книгами по
— Да людям плевать на все это! — замечает она. — Лучше уж купить табачный ларек. На худой конец, существуют государственная лотерея и тотализатор… Помнишь Полетту, ну, мы еще с ней вместе учились в школе… У ее мужа небольшая заправочная станция на шоссе, ведущем в Грас… Так она со мной даже не здоровается.
Шарль подавлен. У него даже нет сил возражать. Выйдя на кухню, он разыскивает остатки кофе и разогревает его. Ивонна уже полностью во власти своих горьких переживаний.
— Были бы они еще людьми слова, — рассуждает она. — Но года через два у них появится новый предлог. И Париж никогда не будет твоим. Никогда! И даже если предположить, что… Ну скажи мне, что это за работа, ходить от двери к двери? А потом, разве у людей сейчас есть время читать? Разве мы читаем? Мы покупаем диски, телевизор… Это успокаивает. Но книги!..
Раскрыв на первой попавшейся странице изумительно иллюстрированное издание «Цветов зла», она с выражением декламирует:
Противны мне могилы, завещанья,
И, прежде чем свою отмечу смерть,
С воронами я проживу в компании,
А кончусь — в гости могут прилететь.
— Это, по крайней мере, весело! Именины сердца! И стоит… пятьдесят тысяч франков.
Голос ее сорвался, глаза наполнились слезами.
— Нам не выбраться из всего этого. Я тебе много раз говорила… Никогда не выбраться!
Вконец измученный Шарль не в состоянии даже допить кофе. Вернувшись в комнату и схватив наугад несколько томов, он выбегает, громко хлопнув дверью.
Ивонна заливается слезами. Она слышит, как муж выводит из гаража машину и с шумом исчезает на старом «Пежо-403».
Ивонна вздрагивает от стука в дверь. Не дожидаясь разрешения, входит сын хозяйки. Свежевыбритый и приодетый, он кажется видным парнем, фатоватым и самонадеянным.
— Ну-ну! — восклицает он. — Это что, все, что вы привезли из Парижа? Слезы?
Вынув из кармана носовой платок, он приподнимает подбородок молодой женщины и осторожно промокает ей глаза.
— Не обижайтесь, если я окажусь неловким, — шутит он. — При моей профессии я плохо управляюсь с платочками. Ну вот! Теперь лучше? Надеюсь, он вас не ударил?
— Да что вы! Шарль не способен на такое!
— Ну, а что дальше? Забыть о Париже? Конец последним надеждам? Мне очень жаль вас! Хотя, признаюсь, я доволен. Если бы вы уехали, то все равно не нашли бы там счастья. Вы же местная! Да-да, не спорьте. Не забывайте, что я тоже начинал в Париже, регулировщиком в
двадцатом округе. А выдержал только год и попросил перевести меня сюда. Сил не было. Ну, а вы…— Я бы уехала куда угодно, только бы жить, как все. А сидеть здесь все время одной и считать… Он ведь старается, я знаю…
Собеседник с насмешкой перебивает, подражая ее интонациям:
— …но с его образованием можно бы найти занятие и получше… Все правильно, — продолжает он, — вот только в наши дни образование — это скорее препятствие. Если бы вы знали, сколько проходит через полицию вот таких сорвавшихся парней с дипломами… Они считают, что умеют все. И начинают, как правило, с подложных чеков.
Такое заявление не может не возмутить ее.
— Только не Шарль!
— Да я и не имею в виду вашего мужа… Так, вообще…
Он машинально берет с кровати книгу, смотрит на нее с презрением, бросает обратно.
— Пойдемте-ка выпьем кофе, — приглашает он Ивонну.
— Мне очень жаль, но мсье нет дома, — говорит лакей в полосатом жилете.
И захлопывает дверь. Шарль понуро спускается по вычурной парадной лестнице. Он прекрасно знает, что «мсье» дома. Может, нужно было прежде позвонить и предупредить о приходе. Но так унизительно выслушивать высокомерный ответ: «Не интересует!» Легче разговаривать с клиентом с глазу на глаз. К сожалению, приходится обращаться чаще всего к тем клиентам, с которыми нелегко встретиться. Между ними как будто стена, которую не преодолеть. А горничной, водителю, консьержу или секретарю доставляет истинное удовольствие спровадить его вон. Это своего рода утверждение себя.
На сей раз слуга отсутствует, а хозяин, еще не успевший снять пижаму, просто излучает радушие. Лет пятидесяти, толстый и лысый, он говорит с сильным немецким акцентом и приглашает Шарля в гостиную.
Тот открывает портфель, достает красивые гравюры, рекламные проспекты. Человек смотрит на него, покачивая головой.
— Маленький женщина? — спрашивает он. — Нет маленький женщина?
Шарль не занимается такими вещами, и человек громко смеется. Брюхо его сотрясается, когда он выпроваживает Шарля.
— Нет маленький женщин, жаль!
Наступила ночь. Шарль сидит в прилично дорогом баре. Он уже много выпил и взгляд его «плывет». Бар переполнен. Обрывки чужих разговоров обволакивают Шарля.
«…Единственный шанс, — доносится слева, — новенький крискрафт… Двенадцать миллионов… Естественно, я клюнул. Ты бы видел выражение лица Флоранс!..»
«…Считай, повезло, — слышно справа, — восемьдесят квадратных метров… Вид на море… Восхитительно. Ведь есть же везунчики, клянусь Богом! Он половину заплатил наличными. Если будет перепродавать, уверен, сможет наварить миллиона три-четыре…»
Шарль погружается в сладостные мечты. Он достает зажигалку, прикуривает последнюю сигарету и расплачивается. Голова его гудит. Он направляется к выходу и не слышит, как в общем шуме гаснут слова бармена:
— Мсье… мсье… ваша зажигалка.
Ночной воздух не приводит Шарля в себя, даже напротив. Впрочем, состояние легкого кайфа даже нравится ему. Жизнь кажется прекрасной! Он ведет свою старенькую машину, как «итальянец». И впервые за все годы ненавидит не себя, а окружающий мир.